ПоделитьсяПосле столкновений с силовиками в Ингушетии начались аресты лидеров, требующих отставки Евкурова. «Фонтанка» спросила идеолога референдума об установлении новой границы с Чечней, почему протест теряет приставку «мирный» и чем это противостояние важно для других регионов России.
После штрафов и административных арестов рядовых участников протеста в Ингушетии 3 апреля в 6 утра силовики пришли по адресам лидеров многотысячных митингов. С момента призыва главы республики Юнус-Бека Евкурова «сажать организаторов в тюрьмы» прошло пять дней (требование решительных действий прозвучало на встрече с секретарем Совбеза Ингушетии Ахмедом Дзейтовым 29 марта, но полностью заявление было обнародовано только 2 апреля). Столкновения с силовиками случились неделю назад.
К концу сегодняшнего дня трое лидеров ингушского протеста получили по 10 суток ареста. Остальные, в том числе бывший министр республиканского МВД, штрафы от 20 000 до 150 000 рублей. Судьба некоторых оппозиционеров, задержанных сегодня, остаётся неизвестной. До 20:00 они не вышли на связь после утреннего задержания.
Почему знаменитый «мирный ингушский протест» перестал быть мирным, как старейшины удерживают молодёжь от радикальных поступков и какой смысл остальной России анализировать события в самом маленьком субъекте РФ, «Фонтанке» рассказал руководитель инициативной группы по проведению референдума о границах Ингушетии Магомед Муцольгов.
Поделиться- Что происходит в Ингушетии сегодня, через неделю после известных столкновений с силовиками в Магасе?
– Во-первых, столкновений с силовиками не было. Была попытка вытеснить с площади людей по указанию заместителя министра МВД Ингушетии Полещука, рядом с которым в тот момент находился телохранитель Евкурова. Он говорил, что люди должны за пять минут освободить площадь. Но так не бывает.
- Последовавшее за этим перекрытие федеральной трассы вы не будете опровергать? Это факт и по закону серьезное правонарушение.
– Федеральную трассу перекрыли стихийно. Колонне, которая выходила из Магаса, не дали войти в Назрань. Там перекрыли дорогу. И поэтому получилось то, что получилось. В толпе были люди, которые решили идти не в Назрань, как договаривались.
- Накануне начались суды над участниками. Вчера осудили семерых. Сегодня утром задержали «лидеров». Дают по 10 суток административного ареста. Ваши сторонники говорят, что это «репрессии». 10 суток в ИВС – репрессии?
– Да. Дело в том, что работают федеральные власти, которые выполняют просьбу главы республики, которую он озвучил после митинга. Евкуров же прямо сказал секретарю совета безопасности Ингушетии, что все должны быть наказаны «как минимум административно, а как максимум уголовно». Он прямо сказал, что нужно посадить лидеров протестного движения. Он это сказал на камеры. Назвал всех поимённо. Было видно, что он это сказал не просто так.
- Сколько силовиков, каких и откуда приехало в Ингушетию? Очевидцы сообщают о десятках грузовиков на улицах. По данным «ФортангаORG», их не менее 750 человек.
– Я этого не знаю. Навряд ли кто-то это знает, кроме самих силовиков, и тех, кому положено это знать по статусу. Но я видел на военных машинах ставропольские, дагестанские и чеченские номера. То есть действительно из разных регионов собрали.
- Своих силовиков не хватает? Их мало?
– Нет. Но они не хотят участвовать в происходящем. Ведь известно, что ингушские сотрудники отказывались разгонять протестующих. И я так понимаю, было принято решение действовать с помощью прикомандированных.
- Вы сказали, что ситуацию курирует сам Евкуров. Но осенью разбираться присылали людей из Москвы. В частности, сообщалось, что тогда приезжал глава Управления внутренней политики администрации президента России Андрей Ярин. Сегодня уже нет гонцов из Кремля?
– Кто сейчас координирует нас из Москвы, я не знаю. Но я знаю, что приезжал кто-то из заместителей федерального министра МВД. Прилетал на вертолёте. Мы видим, что решено действовать силовыми методами. Это очень неправильно. Мне искренне жаль, что федеральный центр не услышал целый народ. Митингующих на улицах за это время было до 90 тысяч человек единовременно. Выходит от трети до половины всего взрослого населения республики. Нужно понимать, что давно пора не бороться с народом, а решать кадровый вопрос. На наши 50 000 подписей, переданных в администрацию президента в январе https://www.fontanka.ru/2019/01/18/057/, пришла формальная отписка на уровне студента первого курса любого юрфака с цитатами закона о том, как утверждается глава республики. И это всё. А когда одновременно арестованы 8 лидеров по абсолютно надуманным обвинениям, понятно, что народ Ингушетии слушать не собираются.
- Пока известно только об административных наказаниях. Штрафы и аресты на 10 суток.
– Те, кого сегодня отправляют в изолятор, вчера и позавчера, по моим данным, провели по 6 – 8 часов на допросах в рамках уголовного дела о нападении на сотрудников силовых структур. Все проходят свидетелями по статье 318 УК («Применение насилия в отношении представителя власти», до 5 лет лишения свободы, в случае опасности для жизни или здоровья представителя власти – до 10 лет. – Прим. ред.).
- Почему всех ваших коллег задержали, а вас, как одного из организаторов протеста, руководителя инициативной группы по проведению референдума, нет?
– А вы хотите, чтобы и меня задержали? (Смеётся) Я просто не дома. Знаю, что приходили и ко мне.
- События минувшей недели показали, что старейшины больше не контролируют молодёжь. Осенью вам удалось избежать агрессии на улице. Сейчас в силовиков летели стулья. Как лидеры оппозиции будут удерживать горячие головы от необдуманных поступков?
– Действительно, осенью мы показали, что никто не хочет нарушать порядок. Даже мусор кидать! Мы очень аккуратно к этому относимся. Это наша республика. Это наш город. Никакого вандализма, тем более побоев. Но в этот раз людей провоцировали. Когда вы уходите, а вас начинают бить, естественно, есть обратная реакция. Там было всего несколько минут после требования разойтись до начала нападений на митингующих. Но люди не могут уйти за несколько минут! Понятно, что те, кто дают пять минут, чтобы разойтись, ищут конфликта.
- Да, но все же: какими способами вы будете удерживать молодёжь от агрессии?
– Не знаю. Для этого нужно, чтобы нас слышал федеральный центр. Если федеральный центр нас не будет слышать, а будет подталкивать к погромам, то погромы будут. Но этого не будет, если федеральный центр будет слышать нас, а не говорить штампами из серии «не нужно идти на поводу». Мы же не банда какая-нибудь! Не уголовники и не натовцы! Ингушетия – наша республика! А прежде чем заявлять, что они не пойдут на поводу у протестующего народа, пусть Конституцию посмотрят о том, кто кому подчинён.
- То есть вы уже не можете договариваться с собственной молодёжью?
– Это труднее делать только потому, что нас отказываются услышать.
- Но вы пытаетесь это делать. Ингушский комитет народного единства распространил призыв к молодёжи «не устраивать беспорядки, избегать стихийных акций». Что младшие отвечают старшим на это сегодня?
– Я один из тех, кто это написал. И никто сегодня не делает ничего противозаконного с нашей стороны. Хотя люди очень недовольны, очень много звонков о том, что нужно идти на улицу. Опять отключили мобильный Интернет. Но я не сторонник того, что сейчас надо обострять ситуацию. Тем не менее наши требования неизменны. Главное – отставка Евкурова.
- Формальный повод для недавнего митинга – новый закон о референдуме. Что с ним не так? Евкуров же отозвал этот законопроект и призвал депутатов его доработать, с учётом мнения несогласных.
– Да, отозвал. Но сказал, что сделал это для того, чтобы провести разъяснительную работу среди населения. Но как ему можно верить, если его закон появляется после того, как мы исправили документы и снова подали заявку на проведение общереспубликанского референдума о границе? Если он до этого без согласия людей, без референдума уже передал территории. Если убран основополагающий абзац из закона о референдуме, а 25 депутатов это принимают, не замечая, что из закона ушёл весь его смысл. Убрано ведь основное положение – что без референдума нельзя объединять, ликвидировать, менять название, границы республики. Убрали всё, что зависит от людей.
- А что опять не так с вашим референдумом, что его не могут согласовать? Первый раз вы неправильно оформили документы. Вы сами это признали. Отказ логичен. Что не так теперь?
– Главная проблема – власти знают, что люди проголосуют против их решений, против изменения границ. Чем объясняется второй отказ, мы пока не знаем. Избирательная комиссия пока не прислала объясняющие документы. Думаю, опять небольшая формальность. Мы будем снова подавать документы. Будем судиться. Всё равно будем продвигать свою идею. Народ хочет этот референдум. Это законное право людей.
- Сегодня со стороны Ингушетии можно попасть на родовые земли Цароевых? В конце 2018 года сообщалось, что после уточнения границы эти земли оказались недоступными.
– Я туда не ездил с тех пор. Не могу ничего сказать. Я не отношусь к этим тейпам. Цароевых, конечно, знаю много. Но нет информации оттуда.
- Как сегодня Чечня влияет на ситуацию в Ингушетии, не считая военных машин с номерами 95-го региона?
– Во-первых, никогда не было их влияния здесь. Во-вторых, люди из Чечни, чеченцы, никогда не желали получить наши территории... У нас претензии к нашему главе, который, не спросив народ, разбазаривает территории.
- Что удерживает власти республики от буквального выполнения поручения Евкурова «их надо просто взять и сажать в тюрьмы»?
– Если вы про «политические риски», то ему в любом случае конец как политику. Ему будет тяжело. В Ингушетии, конечно, могут выполнить его поручение буквально. Не исключаем, что может дойти и до пыток, и до фабрикации уголовных дел, и похищений, и убийств. У Евкурова проблемы и с общественностью, и с духовенством. А у наших правозащитников нет проблем с силовыми структурами в области права. Все проблемы политические. Глава республики требует от меня прекращения журналистской и правозащитной деятельности, и сразу идут всевозможные проверки, вызовы, предостережения, дискредитация через подконтрольные СМИ и блоги. Он мне это говорил лично. Неоднократно. Но я поражен, что никто из федерального центра не реагирует никак. Не хотят. И Рамзан тут ни при чем. Мы говорим о внутриполитических процессах в Республике Ингушетии.
- Журналист Максим Шевченко, комментируя ваше осеннее стояние в Магасе, говорил, что если в Ингушетии и начнётся кровь, то её прольют только федералы. Согласны?
– Отчасти да. Сейчас сюда нагнали федералов. Есть случаи, где видно, что местные тоже особо не отличаются вежливостью. Но нельзя этими силами бороться с многотысячными акциями.
- Если для того, чтобы заменить Евкурова, будет обсуждаться какая-то другая кандидатура, какой персонаж вам может быть прислан?
– Если нам пришлют точно такого же, он уедет точно так же, как и Евкуров.
- А есть человек, которого можно прислать и который вас устроит?
– Зачем присылать? У нас есть много парней, которые могут стать президентами республики.
- Такие люди есть среди организаторов протестов?
– И среди организаторов протестов есть, но называть я их не стану.
- В других регионах просто не понимают, что у вас происходит, и считают, что их проблемы на Кавказе просто не касаются. Что бы вы могли сказать таким людям?
– Сегодня мы, завтра они. Какая разница? Нас всех потихоньку лишают наших прав. Мы здесь боремся за конституционные права. Они у нас у всех одинаковые.
P. S. Пресс-секретарь Юнус-Бека Евкурова отказалась комментировать «Фонтанке» ситуацию в республике после заявлений главы Ингушетии о необходимости «сажать в тюрьмы» его оппонентов, «чтобы другим неповадно было», и переадресовала к советнику главы Ингушетии Борису Краснову. Краснов от комментариев отказался. «Обращайтесь в соответствующие структуры, мы не уполномочены комментировать их действия, у нас нет информации», – заметил советник Евкурова. Региональные управления МВД и СК происходящее с участниками протестных акций сегодня не комментировали. Пресс-секретарь главы Чечни Рамзана Кадырова Альви Каримов на запросы «Фонтанки» сегодня не ответил.
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»
