ПоделитьсяРоссия могла бы заработать на обострении торговых отношений США и Китая - например, увеличив поставки собственной продукции на мировой рынок. Если бы она, Россия, ее, продукцию, производила.
Пекин вводит новые пошлины на американские товары в ответ на действия Вашингтона. То, что СМИ привыкли называть торговой войной, в самом Китае определяют как «торгово-экономические трения». В интервью «Фонтанке» заведующий сектором экономики и политики Китая ИМЭМО РАН Сергей Луконин пояснил, что на такую хитрость китайцы идут для того, чтобы оставить себе место для манёвра. По мнению эксперта, восточные соседи России попали в довольно сложную ситуацию: они к переговорам готовы, но с ними никто не переговаривается.
Поделиться- Сергей Александрович, решение китайского Минфина (о повышении пошлин) пришло спустя три дня после того, как Трамп решил повысить пошлины на китайские товары. Мы можем сравнить цифры в решениях властей обеих стран?
– Сами цифры эти мало что дают для понимания. Главное, что это зеркальные цифры. Разница может быть только в группах товаров, на которые повышаются пошлины. Когда разрабатываются подобные меры, учитывается, что нанесёт наибольший урон. США вводят повышенные пошлины на товары с высокой добавленной стоимостью из Китая. Это мобильные телефоны, телекоммуникационное оборудование, оборудование для создания сетей связи 5G, какие-то станки. А Китай то же самое сделать не может. Китай – сам получатель технологий. И объём поставок высокотехнологичного оборудования в Китай из США меньше, чем в обратном направлении. Поэтому Китай вводит новые пошлины на соевые бобы, мясо, подвешивает переговоры по покупке американского сжиженного газа. То есть это продукты и энергоресурсы.
- Торговая сделка, о которой так много говорили, вообще не состоится? США могут сломить Китай?
– В любом случае они о чём-то договорятся. Поэтому говорить о том, что США сломили или сломят Китай, не получится никак. Вопрос в том, что американцы стараются затормозить развитие Китая. Прежде всего, инновационное. Пошлины в основном сосредоточены на товарах, которые входят в перечень товаров из так называемого плана «сделано в Китае 2020 – 2025». В соответствии с этим планом Китай хочет сделать так, чтобы 70% валового внутреннего продукта Китая формировалось за счёт именно высокотехнологичного оборудования. Логично, что для формирования ВВП за счёт такого оборудования его сначала нужно произвести, а потом куда-то продать. А Китай просто физически не может потребить всё, что он производит. Понятно, что нужны экспортные рынки. Для Китая, кто бы что ни говорил про переориентацию и новые рынки сбыта, основными рынками сбыта были и остаются США и ЕС. Соответственно, Америка, вводя пошлины на товары, которые входят в программу «сделано в Китае 2020 – 2025», ставят палки в колёса на пути инновационного и технологического пути развития Китая. Если продавать товары некуда, нет прибыли, нет инвестиций в развитие, проблемы с производством. Поэтому Китай сейчас ищет направления, куда это можно всё перенаправить.
- Латинская Америка и Африка?
– Китай понял, что должен сам активно формировать рынки сбыта, поскольку альтернативные направления очень бедные. Да, это страны Латинской Америки. Но один из главных получателей – Африка. Потом идут страны Центральной Азии и далее страны Восточной Европы. У китайцев есть соответствующие инициативы. Инициатива «один пояс – один путь» предполагает крупные инфраструктурные строительства в странах, которые входят в эту инициативу. Инициатива делится на две части. Первая – экономический пояс Шёлкового пути. Вторая – морской Шёлковый путь XXI века. Экономический пояс Шёлкового пути – транспортная магистраль из Китая в ЕС. Она проходит через Казахстан, Россию и далее в Восточную Европу. Заявленные альтернативные маршруты не разрабатываются пока. Плюс есть ещё то, что они называют сейчас частью этого же экономического шёлкового пути, – торгово-экономические китайские коридоры. Китай – Пакистан. Китай – Мьянма/Таиланд. Что предлагает Китай? Он даёт льготные кредиты на строительство крупных инфраструктурных объектов. Это может быть всё, что угодно. Аэропорты, высокоскоростные железные дороги и так далее. Но обязательное условие этого кредита – китайские технологии, оборудование и частично китайская рабочая сила. Так Китай и формирует рынки сбыта товаров, которые уже не может продавать в США и, видимо, в скором времени не сможет продавать в Европу.
- Этим направлениям не первый год. Насколько интенсивно развивается эта схема «альтернативных рынков Китая»?
– Говорить о суперуспехах рано, но и говорить о том, что эта инициатива неуспешная, нельзя. Эти инициативы Китая – не институциональная организация. Не интеграционная. Любой проект на основе китайского финансирования может быть назван как реализованный в рамках «одного пояса – одного пути». Основные направления сейчас – это Юго-Восточная Азия и Африка. В Африке недавно закончили трансафриканскую железную дорогу от побережья до побережья. Плюс там активно строятся водопроводы, электросети, фермы ветряков, солнечные панели и так далее. В Латинской Америке трансконтинентальная железная дорога от Тихоокеанского побережья Перу до Атлантического побережья Бразилии. Считается, что авангард «одного пояса – одного пути» – это всё-таки высокоскоростные железные дороги. Потому что это наиболее капиталоёмкая отрасль. Это цемент, сталь, стекло, программное обеспечение, подвижной состав, управляющее ПО. Такая дорога – это тысячи суботраслей.
- И США на это повлиять не в состоянии?
– Американцы не могут дать столько денег, сколько дают китайцы. Просто потому, что понятие эффективности для американцев и для китайцев очень разное. Для американцев это то, что железная дорога должна приносить прибыль. А для Китая эффективность – само строительство, которое позволяет быстрее развивать китайскую экономику. У китайцев сформировались избыточные производственные мощности. Они появились в 2008 – 2009 годах, когда был глобальный финансово-экономический кризис. Китай начал глобальные инфраструктурные программы внутри страны для поддержки темпов прироста ВВП. И под эти инфраструктурные программы построили много предприятий по производству стали, цемента, стекла и так далее. Сейчас спроса на это нет. Закрывать быстро нельзя. Потому что там работают люди. Если их выгонять – получать социальную нестабильность. В Китае социальная нестабильность – краеугольный камень переживания правительства. Тем более что скоро у них большие юбилеи. Столетие партии и образования КНР. Понятно, что власти под эти праздники будут стараться сделать так, чтобы народ хорошо кушал и не возмущался. Куда сливать эти избытки? Нужно что-то строить за границей.
- То есть вы утверждаете, что политика Трампа плохо Китаю не может сделать никак? Получается, что, наоборот, делает хорошо?
– Да. В долгосрочной перспективе это сыграет на руку Китаю. Именно поэтому американцы начали активную пропагандистскую программу против «одного пояса – одного пути». Основные тезисы: Китай загоняет страны Латинской Америки и Африки в так называемую долговую ловушку, Китай реализует политику неоколониализма, по крайней мере про Африку так говорят, и что Китай, используя своих рабочих, не даёт никакого технологического трансферта. И скорее всего Китай в среднесрочной и краткосрочной перспективе будет менять свою политику в сторону большего учитывания мнения стран – реципиентов их кредитов. Будут отвечать на критику США. И мы это увидим в ближайшие 2 – 3 года. По крайней мере, на уровне договорённостей.
- Вернёмся в сегодня. Рынки трясет сейчас. Девальвация юаня сейчас. А это валюта, которую пытаются сделать резервной. Китай – один из основных торговых партнёров РФ. Это разве не проблема для нас?
– Юань пока не является полноценной резервной валютой. Он лишь вошёл в корзину МВФ. Там есть отсрочка на признание статуса резервной валюты. Не будем забывать, что даже если юань назовут резервной валютой, он таковой валютой не станет автоматически сразу. Реально банки будут очень медленно переходить. Центральные банки очень консервативны везде. Чтобы начать вкладываться в какую-то валюту как резервную, потребуются годы, а то и десятилетия. И юань нестабилен. Для решения использовать его для резервных целей нужна будет политическая воля. Что касается девальвации юаня, то это палка о двух концах. С одной стороны, удешевление юаня играет на руку китайским экспортёрам. Китайские товары становятся дешевле на внешних рынках. А с другой стороны – негатив. Китай ведь становится серьёзным импортёром продуктов. Импорт в Китай становится дороже. Если он становится дороже, то показатели по инфляции можно не соблюсти, а это влияет на социальную стабильность. Китай не заинтересован в девальвации. Советник Си Цзинь Пина по экономике уже сказал, что власти не будут играть с юанем.
- Экономически Россия может что-то потерять или приобрести от ухудшения экономических отношений Пекина и Вашингтона?
– Пока, на мой взгляд, мы не теряем и не приобретаем. Мы можем предположить, что в случае реального повышения пошлин на американские товары некоторые ниши рынка освободятся для нас. Мы сможем конкурировать на китайском рынке и увеличить продажи нашей продукции. Но проблема в том, что мы эту продукцию в РФ просто не производим. За исключением какого-нибудь мяса, соевых бобов и пшеницы. Но в статистике нашего экспорта это меньше 5%. Всё остальное – природные ресурсы, нефть и газ.
- Но на нефти-то мы можем заработать? Цены на углеводороды как раз пошли вверх из-за разборок Трампа и товарища Си.
– И тут тоже есть вопросы. Торгово-экономическая война повлияет на замедление роста китайской экономики, соответственно спрос на энергоносители будет меньше. И стало быть, Россия может скорее потерять. Заработать не получается.
- На ваш взгляд, рост энтропии на рынках будет продолжаться как долго? Кто-то уже сейчас видит начало нового глобального финансового кризиса.
– Рынки реагируют вообще на всё. Когда фондовый рынок стабилен, то заработать игрокам сложно. Для заработка должно быть движение. Трамп чихнул – китайский и американский рынки упали. Трамп перестал чихать, и всё восстановилось. Я бы вообще не стал ориентироваться на рынки. Они и на погоду реагируют. Опасения для китайского фондового рынка я не вижу. По простой причине: разная модель финансирования развития экономики. В США развитие экономики идёт за счёт ценных бумаг, фондового рынка. А в Китае развитие идёт за счёт кредитования компаний государственным банком. Там очень мало компаний, которые что-то получают для своего развития на фондовом рынке. Они на рынки выходят, когда заработали денег. Есть же такая традиция. Ну, давайте сыгранём. Может быть, увеличим нашу прибыль. Поведение китайских рынков не отражает состояние экономики самого Китая. Конечно, какие-то люди пострадают от паники, но фундаментальных последствий для китайцев не будет. А вот в отношении американского фондового рынка ситуация более опасная, на мой взгляд.
- Дональд Трамп сказал всё ровно наоборот. Америке бояться нечего. Проблемы могут быть только у Китая. Кто его аудитория?
– У него есть предвыборные обещания. Работает на своего избирателя. Но вообще невозможно просчитать всю эту ситуацию. Кто выиграет, кто проиграет. Сейчас рассуждать про доли процентов, которые сейчас теряют те или иные институции и игроки, не имеет никакого значения с точки зрения мировой экономики. Все сейчас говорят, что китайская экономика потеряла от 0,1 до 0,5 п.п. Но физически я вам не опишу, что это означает. Так говорят те, кому просто ближе Америка, чем Китай. Да, есть замедление темпов прироста ВВП. Это естественно. Но Китай поддерживает ВВП стимулированием экспорта. Во второй половине 2018 года Китай, говоря, что он не будет запускать инфраструктурные программы стимулирования экономики, их фактически запустил.
- Потом Трамп отыграл назад и сказал, что вообще не уверен, что будет вводить новые повышенные пошлины и тарифы на 325 млрд долларов. Он и есть главный спекулянт?
– Вероятно.
- А кто из тех, кто может дать ему по рукам, может устать от этой постоянной игры на повышение? Кто может Трампа остановить?
– Это лучше спросить у моих коллег американистов. Но, на мой взгляд, Трамп делает ставку на белое население США. Это большинство по количеству голосов. В конечном итоге это всё внутренняя политика США. Трамп начал свою вторую предвыборную гонку, и уже давно. Минимум год как.
- Европа не может ему сказать, что его действия по Китаю невыгодны ЕС?
– Нет. Америка на данный момент – первая держава по совокупной мощи. Финансовой, военной. Естественно, по экономике и инновациям. Никто Трампу не даст по рукам. Тем более, что в краткосрочной и среднесрочной перспективе его политика будет приносить плоды в виде прироста ВВП в США. И это точно будет его козырем на выборах. Их редакция вставания с колен.
- И всё-таки про Россию. Про экономику, где мы скорее потеряем, чем приобретём, вы уже сказали. А политически этот спор Китая и США может быть выгоден для Кремля при каких условиях?
– Экономически в этой ситуации мы всё же можем повысить степень нашего экономического сотрудничества с Китаем. Постоянно слышно, что политически у нас всё хорошо, экономически не так хорошо. Рынки сбыта США и ЕС для Китая важнее. Логично. Рынок РФ не такой ёмкий. Но при этом Китай, столкнувшийся с противодействием США и, скорее всего, не таким грубым, но противодействием Европы, начнёт искать более крепкое сотрудничество с Россией. То есть некие совместные предприятия, совместные транснациональные цепочки добавленной стоимости. Плюсы вероятны. Из негатива мы можем получить замедление мировой экономики из-за этой торговой войны. Вероятен кризис мировой финансовый, который будет спровоцирован падением фондовых рынков. Соответственно, спрос на энергоносители будет снижаться, и мы потеряем потенциальную прибыль. А у нас прямая зависимость от нефти и газа. А политическая опасность в том, что США или Китай могут разыграть российскую карту в своей войне. Например, Китай начнёт активно показывать, что он идёт на тесный военно-политический союз с РФ. Чтобы добиться договорённостей с США, которых такой союз точно не устроит.
- А США как может разыграть Россию?
– Теоретически точно так же. В Америке есть разные школы мнений, разные направления анализа. И одно из направлений считает, что политика США, агрессивная по отношению к Китаю, и толкает Пекин в объятия Москвы. Типа мы сами создаём монстра своими руками, от которого плохо будет всем. Мысль – быть полюбезнее с Китаем. Исходя из этой логики может показаться, что американцы начнут развивать отношения с РФ, чтобы оторвать нас от Китая.
- Звучит фантастически. Вам не кажется, что в отношениях Москвы и Вашингтона экономика не доминирует над политикой?
– Путин и Трамп могут договориться. Фактор личных переговоров очень важен. Конечно, вы правы, с США всё не так просто. Там парламент и институты. Но торговая война США и Китая может повлиять на нормализацию отношений Вашингтона с Москвой. Именно при нынешних лидерах России и США. Трамп – бизнесмен. Чисто бизнес, и ничего личного. И внешняя политика РФ сегодня достаточно прагматичная. Ничего личного. Давайте договариваться.
- Это окно возможностей не вечно. Президенты меняются. В США точно. Сколько есть времени?
– Если какие-то положительные процессы пойдут, то в ближайшее время. Ближайший год. Либо они не начнутся уже никогда. Потом США договорятся с Китаем всё равно.
- А сама Россия может влиять на развитие событий в свою пользу? Мы просто наблюдатели или всё же хоть немного, но игроки?
– Мы игроки, но на другом фронте. Есть такое понятие, как умная сила. И научно-исследовательские институты – бойцы этого фронта. Нужно работать здесь. Нужно делать конференции, в том числе на территории условного «врага», и вбрасывать в сообщество идеи, которые позволят добиваться выгодных для нас результатов. Но финансирования нет. И успехов нет. И второй вариант – навязывание США своей повестки дня, что Россия успешно и делает. Это терроризм, стратегические вооружения. Наладив диалог по этим вопросам, можно будет договариваться по экономике и политике в целом.
Беседовал Николай Нелюбин,
специально для «Фонтанки.ру»
