«Я бы такое не подписал».

Конца следствия по своему делу журналист Голунов будет ждать не в изоляторе. Не только массовые протесты коллег могли смягчить систему.

Решение о домашнем аресте Ивана Голунова вынесено к исходу 8 июня. Заседанию предшествовал двухдневный информационный фон. Не меньше сотни журналистов непосредственно у здания суда требовали свободу для автора антикоррупционных расследований. Полиция хотела стражи и для этого предоставила Никулинскому районному суду Москвы больше ста листов из уголовного дела. «Фонтанка» ознакомилась с двумя, как нам кажется, ключевыми материалами. Хочется верить, что именно они, а не угроза бунта повлияли на судью.

Документы составлены с разницей в сутки. Этого времени оказалось достаточно для перемещения наркотиков в пространстве.

Постановление о привлечении Голунова в качестве обвиняемого датировано 8 июня. Тем же утром в публичный доступ его выложил глава правозащитной группы «Агора» Павел Чиков. В документе говорится о том, что, имея умысел на сбыт, Иван «в неустановленную следствием дату и время, но не позднее 06 июня 2019 года, в неустановленном месте, незаконно приобрел у неустановленного следствием лица» два свертка с одним видом синтетического наркотика и три свертка с другим видом синтетического наркотика.

Личный досмотр проводился в кабинете следователя в здании УВД по Западному округу Москвы на Лобачевского, 116. Здесь, как следует из постановления следователя, в рюкзаке Голунова обнаружили и изъяли два свертка общей массой 3,56 грамма. Еще три свертка (массой 5,42 гр.) были найдены в съемной квартире в доме по улице Вешняковская.

Сотрудники петербургского следствия, которые по просьбе «Фонтанки» ознакомились с этим документом, написали сначала журналисту несколько коротких смс: «сомнительно», «я бы такое не подписал». В разговоре они же обратили внимание на нарушение логики.

Неустановленное время, место и лицо могут говорить о том, что следователь Лопатин ничего не знает о нарколаборатории, фотографии которой московская полиция попыталась выдать за снимки жилища корреспондента. Но ключевое здесь даже не в этом, а в количестве и квалификации изъятого. На практике покушение на сбыт вменяется, если у подозреваемого нашли наркотики в таком объеме, что и захочешь, но сам не съешь. «Согласитесь, сто или даже один килограмм сложно хранить для личного употребления, а меньше 10 граммов — почему бы нет», – отмечают оперативники.

Второе, что смущает, это отсутствие постановления на квартирный обыск. У следователя было достаточно времени, чтобы выписать неотложный. Голунова задержали в 14.40 на Цветном бульваре, через час в здании УВД при досмотре нашли неизвестное вещество, еще час требуется на экспресс-анализ.

То есть примерно в 17.40 вызванный следователь уже понимает, что изъятое — наркотик, но при этом не выписывает постановление на обыск (в экстренных случаях закон позволяет обойтись одной его волей). На пороге арендуемой журналистом квартиры оперативники, если верить постановлению, появляются в 21.00. Основание для визита – постановление не на обыск, а на обследование.

«Юридически это очень тонкий и важный момент, – говорят собеседники «Фонтанки». – Во-первых, он говорит о том, что на квартиру пришли до возбуждения уголовного дела. Во-вторых, обследование происходит, как правило, с согласия хозяина квартиры, и если он возражает, нельзя даже холодильник открыть».

Адвокат у Голунова, напомним, появился только через 14 часов после задержания. Правозащитник Дмитрий Джулай позже пересказывал, как проходило это обследование жилища: оперативники сначала вошли сами, а через 20-30 минут вернулись за оставленным в машине журналистом.

Телеграм-канал «База» опубликовал запись камеры видеонаблюдения, утверждая, что она установлена на подъездной двери в доме на Вешняковской. Здесь видно, как оперативники заводят скованного наручниками Ивана Голунова, но время съемки — день.

По словам Голунова, которые были транслированы все тем же телеграм-каналом «База», у полицейских была возможность подкинуть ему наркотики не только в квартире. Первые два свертка обнаружили на самом видном месте в рюкзаке, который пару раз ускользал из зоны видимости журналиста.

В распоряжении «Фонтанки» есть еще один документ. Он составлен все тем же следователем Лопатиным, но сутками ранее. Это постановление о назначении химической судебной экспертизы, и в нем нет ни слова про квартиру на Вешняковской. Напротив, из него прямо следует, что все пять свертков были изъяты у Голунова в кабинете номер 125 в доме 116 на улице Лобачевского, то есть в здании УВД по Западному административному округу Москвы.

Согласно протоколу личного досмотра, в присутствии понятых его проводили младший сержант полиции Феофанов и старший лейтенант полиции Сергалиев. Мобильные телефоны, которые, как предполагает «Фонтанка», могут им принадлежать, в течение субботы 8 июня были выключены.

Решение о домашнем аресте Ивана Голунова было неожиданным для журналистов, которые второй день возмущены уголовным преследованием коллеги. Петицию в защиту подписали свыше 50 тысяч человек. «Фонтанке» хотелось бы жить в стране, где реакция общества не влияет на мнение судьи, тем более, что оснований для сомнения у него хватало и без митингов и обращений.

PS: Через два часа после отказа арестовать Голунова главк московской полиции сообщил, что уголовное дело передано вышестоящей над УВД западного округа инстанции. «В целях объективного и всестороннего расследования» его будет вести Главное следственное управление ГУ МВД России Москвы.

Юлия Никитина,

«Фонтанка.ру»