Разделение по национальному признаку, побои и тяжелая работа.

В ходе советско-финской войны 1941-1944 в плен к финнам попали 67 тыс. советских военных, многие из них погибли. А историки и энтузиасты до сих пор ищут места захоронения.

22 июня 1941 года армия фашистской Германии начала масштабное наступление на Советский Союз. Трагически складывалась судьба тех советских военнослужащих, кто волею судьбы оказался в фашистском плену. Но положение советских пленных в соседней Финляндии было немногим лучше. Разделение по национальному признаку, унижения, побои, телесные наказания, тяжелая работа и отсутствие нормального питания вызвало их высокую смертность, особенно в период 1941 и 1942 годов.

Первые 43 немецких самолета, вылетев с финских аэродромов, вторглись в СССР из воздушного пространства Финляндии около 4 часов утра 22 июня 1941 года. В тот же день с двух немецких гидросамолётов Хейнкель Не 115 недалеко от шлюзов Беломорско-Балтийского канала высадились 16 финских диверсантов, но шлюзы им взорвать не удалось – атака диверсантов была отбита охранением НКВД.

26 июня президент Финляндии Ристо Рюти официально объявил о том, что Финляндия находится в состоянии войны с СССР, и почти сразу, 28 июня, немецко-финские войска перешли в наступление на Мурманском направлении. В ночь на 1 июля финская армия начала наступление на Карельском перешейке и в Южной Карелии. 10 июля главнокомандующий финской армией Карл Маннергейм публично поклялся, что «не вложит меч в ножны» и не прекратит войны, пока финские войска не освободят от красных Беломорскую и Олонецкую Карелию. В этот же день немецко-финская Карельская армия начала наступление по двум расходящимся направлениям — на Олонец и Петрозаводск.

Русских – в лагеря

Воспользовавшись удачным моментом отвлечения основных сил и промахами советского командования, финская армия вернула территории, потерянные в Советско-финской Зимней войне 1939-40 гг., перейдя линию старой государственной границы с СССР на Карельском перешейке, блокировала Ленинград с севера. На Олонецком направлении финские части продвинулись к городу Лодейное Поле и начали подготовку к форсированию реки Свирь. Последний удар и соединение с вермахтом должно было решить судьбу осажденного города в октябре 1941 года.

Несмотря на ожесточенное сопротивление, с помощью охватных маневров, финские части продвигались вглубь советской территории на Карельском перешейке и в Карелии, наступающие стали захватывать и первых военнопленных: рядовых, командиров и политработников. В отличие от ситуации в ходе Зимней войны Финляндия была готова к их использованию в своей экономике. Часть попавших в плен сразу направляли в Финляндию в уже подготовленные к их приему лагеря, часть была задействована в ходе наступательной операции для разминирования, строительства дорог, мостов, переправ, а также для выполнения подсобных работ в тылу.

На занятой территории финнами был установлен оккупационный режим, введено военное управление и создана система лагерей. Туда отправляли советских военнослужащих-окруженцев и целый ряд других категорий населения. Среди них были государственные служащие, занимавшие руководящие посты, руководители предприятий. Члены коммунистической партии, активисты комсомола, редакторы газет и сотрудники НКВД и милиции тоже приравнивались к военнопленным. Первый концентрационный лагерь для советских граждан славянского происхождения, в том числе женщин и детей, был создан новыми властями в оккупированном Петрозаводске 24 октября 1941 года. Если целью создания лагерей для военнопленных было использование их труда и эксплуатация, то лагеря для гражданского населения на оккупированной территории создавались, в первую очередь, для того, чтобы не дать местному населению помогать советским партизанам.

Отношение к советским военнопленных в Финляндии

Всего за годы Великой Отечественной войны в плен к финнам, по разным данным, попало 64 – 67 тысяч советских солдат и офицеров. Большая часть – в 1941 и 1942 годах в ходе наступления на Карельском перешейке и в Карелии. Для приема и распределения пленных на территории Финляндии находились два организационных лагеря, для их содержания – лагеря под номерами с 1 по 24. В их составе два специальных лагеря: № 1 – для советских офицеров и политработников в местечке Кёюлиё и № 24 в Керимяки (позднее в Вааса) – для пленных, считавшихся опасными, склонных к побегам и нарушениям лагерного режима.

И гражданских, и военных сортировали по этнической принадлежности. Для родственных финнам карелов, ингерманландцев и других финно-угорских народностей условия в лагерях были существенно лучше. Кроме того, начиная с 1941 года, между Финляндией и Германией был налажен регулярный обмен пленными. Финны получали от немцев «свои нации», а взамен отправляли туда равное количество советских военнопленных других национальностей. Всего с 1941 по 1944 год немцам были переданы свыше 3 000 человек, их судьба была крайне тяжелой.

Действуя с привычной финской рациональностью, военнопленных строго учитывали, каждый лагерь имел свой собственный буквенный и цифровой код, захваченные бойцы должны были носить специальные нашивки на одежде. Охранение имело четкие инструкции, как действовать в той или иной ситуации.

Смерть от голода, издевательств и тяжелой работы стала участью очень многих сдавшихся в финский плен советских солдат. Весьма вероятно, что в отличие от фашистов, финские власти не ставили своей целью истребление, но всего за годы войны в финском плену погибло свыше 20 тысяч советских бойцов (такие данные, в частности приводит научный сотрудник Национального архива Финляндии, профессор Дмитрий Фролов). Уровень смертности советских военнопленных в финских лагерях составил около 31% (для сравнения: в немецких лагерях погибло 30-60% советских военнопленных). Выполняя тяжелую физическую работу и находясь в крайне плохих бытовых условиях, они были самыми последними в цепи продовольственного обеспечения. Именно недоедание, считают историки, было причиной высокой смертности, но не меньшую роль сыграл тяжелый изнурительный труд. Находясь в Финляндии, захваченные красноармейцы работали на строительстве автомобильных и железных дорог, аэродромов, убежищ, укреплений. В лагерях применялась система телесных наказаний, пленных пороли розгами. Издевательства были вызваны тем, что финская пропаганда сформировала стереотип «рюсся» (обозначение русских с оттенком пренебрежения – прим. ред.).

Вот так описывает прошедший финский плен младший срежант батальона связи береговой охраны Ханко Самуил Тиркельтауб в офицерском лагере № 1 в 1941-1942 годах:

«Каждое утро к воротам лагеря на лошади подвозили огромную бочку с питьевой водой. За воротами лошади выпрягали и впрягали пару десятков пленных, развозить воду по баракам».

«Гоняли через день по очереди, только евреев и политруков. В морозные зимние дни полураздетые мы рыли два колодца, каждые у своей двери. Через пару недель, когда, наконец, докопались до воды, ямы приказали засыпать и начать копать снова в паре метров рядом. В летнее время пленных из этих же двух бараков заставляли боронить песок. Охранник, стоящий с плеткой на бороне, гонял полсотни запряженных узников взад и вперед по одной и той же полосе. Условия существования в лагере вполне обеспечивали постепенное вымирание пленных. <...> Ежедневно умирало 40-50 человек. Нас заставляли за оградой лагеря копать ров и в него сбрасывать трупы».

В лагере Вааса: «Они явно получали удовольствие от издевательств над нами любыми способами… Охранники подбирали у дороги сырые грибы, в том числе поганки, и силой запихивали их в рот пленным, гогоча от удовольствия…»

Смена курса после 1943-го

В ситуацию в лагерях в 1942 году в Финляндии вмешался Международный Красный Крест. Лично маршал Маннергейм в начале марта 1942 года написал в адрес организации письмо с просьбой о помощи. Еще до этого письма советские пленные в Финляндии получали посылки от Красного Креста, в частности, с продовольствием и витаминами. Весной 1942 года через эту организацию начала поступать целевая помощь, но объем никогда не был значительным.

Поскольку Советский Союз не предоставлял через Международный Красный Крест информацию о пленных финнах в своих лагерях и не разрешал визиты к ним представителей этой организации, в Финляндии решили, что необходимости делать то же самое на основе взаимности нет. К сожалению, советские власти не были заинтресованы в помощи своим пленным через Красный Крест, так как по тогдашним советским законам военного времени попасть в плен вообще считалось преступлением.

Начиная с 1943 года, после битвы за Сталинград, финские политики изменили свое отношение к советским пленным. Улучшение питания и возможность работать на фермах снизили смертность. 25 августа 1944 года СССР получил от правительства Финляндии официальную просьбу о перемирии, а 4 сентября 1944 года между странами было подписано соглашение о прекращении огня. В октябре 1944 года Финляндия начала передачу оставшихся пленных обратно. Только после проверок уже в советских лагерях эти люди смогли вернуться к нормальной жизни у себя на родине.

Cведения о советских военных, погибших в плену во время Зимней войны и Великой Отечественной войны и о гражданских лицах, умерших в лагерях восточной Карелии, доступны в созданной Национальным архивом Финляндии виртуальной базе данных «Судьбы военнопленных и интернированных лиц в Финляндии в 1935-1955 гг.». Однако точных данных о расположении захоронений пока в открытом доступе нет. Автор колонки разыскал несколько из них и теперь намерен направить адвокатский запрос для помощи в получении этой информации через МИД России. Есть надежда, что при поддержке МИДа, общественных организаций, поисковиков Лодейного Поля, добровольцев и директора Военного музея Карельского перешейка Баира Иринчеева удастся создать единую общедоступную карту таких мест.

Для подготовки материала использованы следующие источникики: Jatkosota Kronikka, Gummerus, Jyvaskyla, 1997; Juha Kujansuu, Leena Järnfors, Matti Kosonen, Ilmari Rajala, Arvo Simula, Kauko Manni, Samuli Vahteristo, Olavi Linturi «Se on ninko ihmine»: Sotavankileiri n:ro 1 – Koylio, Koylio-seura, 2008; Arvo Myylymaki, Kurileiri – sotavankileiri 24 ja muut neuvostosotavankien erityisleirit jatkosodan aikana, Minerva, 2013; Mirkka Danielsbacka, Sotavankikohtalot – Neuvostovangit Suomessa 1941-1944 , Tammi, 2016; Lars Westerlund, Talvi-, jatko- ja Lapin sodan sotavanki- ja siviilileirit 1939–1944, Helsinki, 2008; Д.Д. Фролов, Советско-финский плен. 1939-1944. По обе стороны колючей проволоки, Хельсинки, Финляндия RME Group Оу / С-Петербург; Алетейя, 2009, С.В. Тиркельтауб, Моя вторая война, С-Петербург, 2009.