«На меня с детства давили, хотели, чтобы я ушел из этого вида спорта». Как в Петербурге вырастили первого мужчину-синхрониста в России

Почти всю жизнь над Александром Мальцевым издевались из-за того, что он выбрал женский вид спорта. Теперь он четырехкратный чемпион мира по синхронному плаванию, а партнерши стоят к нему в очереди. «Фонтанка» пообщалась с единственным мужчиной-синхронистом в российской сборной.

На прошедшем в Южной Корее чемпионате мира по водным видам спорта петербуржец Александр Мальцев стал первым мужчиной-синхронистом в истории, который выиграл обе программы в соревнованиях микст-дуэтов – техническую и произвольную. Всего на его счету теперь четыре золотых медали мировых первенств. Его зовут сниматься в рекламе крупнейшие мировые бренды. Но всего этого могло не быть, если бы хотя бы один раз он дал слабину и согласился с мнением окружающих, что синхронное плавание – это не спорт для мужчин. Мы встретились с Мальцевым в Петербурге у Ленинградского дворца молодежи – места, откуда все и началось.

– Расскажи, где мы сейчас?

– Это то место, где я начал заниматься синхронным плаванием. В 2002 году мне было 7 лет, и сюда меня привели родители. Был набор детей, в том числе набирали мальчиков. Всего было четыре дорожки, которые мы делили пополам с небольшим аквапарком. С бассейнами тогда в Петербурге было совсем плохо. Это позже появился бассейн на Хлопина, еще позже на Джона Рида. Так что в то время здесь была наша основная тренировочная база.

– Сколько ты здесь тренировался? 

– С 2002 по 2007 год. В 2007 мы все окончательно переехали на Хлопина.

– Кто из родителей стал инициатором того, чтобы отдать тебя в синхронное плавание?

– Это было общее решение. Знакомые рассказали, что это очень интересный и разноплановый спорт. Что есть как физические нагрузки, так и художественная составляющая. Плюс тогда набирали мальчиков, и было очень интересно.

– Уже тогда это не казалось странным – отдать мальчика в синхронное плавание?

– Родители знали, что это женский вид спорта, но поскольку набирали мальчиков, то и сомнений не возникло. Значит так надо было. Это уже потом произошло так, что мальчиков перестали набирать, а те, кто пришли ранее, стали расходиться. Наш вид спорта оставался женским на международном уровне, перспектив было мало.

– С виду бассейн сейчас находится в запустении. Когда ты здесь занимался, было лучше?

– Было поживее, но в целом здание находилось в таком же состоянии. Разница была только в том, что работал аквапарк на три горки, а рядом тренировались мы.

– Сами катались?

– Да, бывало такое, что нам в конце тренировки разрешали проехаться.

– Большая группа девочек с тобой тренировалась?

– Около 20, наверное.

– Тебе с ними было легко находить общий язык?

– Поначалу да. Мы отлично общались. Я был душой компании. Все было здорово до определенного момента.

– Что случилось?

– Мы стали взрослеть. Проблемы в общении начались в подростковом возрасте. А так сначала все было очень хорошо.

– Вне бассейна ты дружил с этими девочками?

– Нет, мы виделись только на тренировках.

– Ты рядом где-то жил?

– Нет, меня папа возил на тренировки сюда из Приморского района. Сначала три раза в неделю после школы, потом четыре, пять, шесть дней в неделю.

– Мы про тебя уже писали четыре года назад. Один из твоих бывших тренеров прислал такую фотографию. Расскажи о ней.

– Это была моя первая группа. Мне здесь восемь лет. Выступал на соревнованиях. Мы там заняли третье место.

– Тебя же изначально вписывали в протоколах как девочку: «спортсменка», «Александра Мальцева». Ты нормально к этому относился?

– Немного задевало, но это была мелочь по сравнению с другими вещами. Поэтому я старался не обращать на это внимания.

– Что было?

– Так как я был такой один, меня многие не хотели видеть в этом виде спорта.

– Кто эти многие?

– Тренеры, судьи, спортсмены. Было настоящее давление на меня, чтобы я ушел. Мне говорили это и в лицо, и за спиной. Я не понимал, как авторитетный тренер может сказать ребенку «уходи», особенно если видно желание и есть результаты. 

– Самое жесткое, что ты услышал в свой адрес?

– Трудно сказать. Стараюсь не запоминать такие моменты. Слишком много всего было.

– Ты обращался когда-нибудь за помощью к психотерапевтам?

– Нет. Я всегда самостоятельно преодолевал все трудности. Просто продолжал заниматься любимым делом. И говорил сам себе, что не стоит обращать внимания на окружающих. Внутренне я понимал, что рано или поздно мужчины начнут выступать в синхронном плавании официально. Просто было непонятно, когда это произойдет, и смогу ли я этого дождаться. Поэтому я никогда не сомневался в том, что иду правильным путем, и в том, что все эти люди, которые критикуют, они ошибаются, и многие из них потом изменят свое мнение. Я ощущал свою роль первопроходца. Это придавало сил, и меня не смущал статус белой вороны.

– У тебя был запасной аэродром на случай, если бы не дождался признания мужчин в синхронном плавании?

– Я с детства хотел стать тренером. В принципе я понимал, что те навыки, которые я приобрету, в любом случае помогут мне в дальнейшем. В 18 лет я переехал в Москву, поступил в Университет физической культуры (ГЦОЛИФК. – Прим. ред.), чтобы стать тренером по синхронному плаванию.

Сейчас у меня появились и другие интересы. Хочется также работать в институте, заниматься учебной и научной деятельностью.

– Что слышно по поводу включения микст-дуэтов в программу Олимпийских игр?

– Я много общаюсь с председателем техкома по артистическому плаванию Международной федерации плавания. Мы обсуждаем разные проблемы, в том числе продвижение микст-дуэтов на Олимпийских играх. Сейчас FINA рекомендовала МОК включить микст-дуэты в программу Олимпийских игр 2024 года. Теперь решение за МОК.

– Вернемся назад в прошлое. В итоге из-за того, что тебе не могли найти места, тебя отчислили из «Экрана». Это сильно по тебе ударило?

– Я на тот момент уже познакомился с Татьяной Николаевной Покровской, главным тренером сборной. Она была приятно удивлена, когда впервые увидела меня, позвала на сборы вместе с национальной командой. Тренировки были очень тяжелые, по десять часов в день, но мне это очень нравилось. Поэтому к моменту отчисления из «Экрана» обо мне уже знал весь тренерский штаб сборной. Когда эта ситуация произошла, Покровская попросила Ольгу Кужелу дать мне возможность тренироваться в ее спортивной школе. Ольга такую возможность мне дала. У нее я уже тренировался сколько угодно, без ограничений. Это были удивительные ощущения.

– Когда ты переехал в Москву, было ощущение, что жизнь стала налаживаться?

– Было все в новинку. Мария Николаевна Максимова, к которой я там пришел тренироваться, ведь не только заслуженный тренер России, но и известный во всем мире постановщик. Для меня было мечтой сделать программу по ее постановке. Когда я начал тренироваться, сразу почувствовал, насколько все по-другому. На ее занятиях очень много импровизации. Также у нее «Театр на воде», где девочки выступают и как артистки. Так получилось, что я сразу вошел в их коллектив. Все сразу стало так насыщенно. И хотя тогда этот вид спорта еще оставался на официальном уровне чисто женским, все было уже совсем по-другому. Когда в 2014 году ввели микст-дуэты, это было очень неожиданно. Мы как раз тогда говорили с Марией Николаевной на эту тему. Она считала, что это маловероятно. Предпосылок к этому не было никаких. И вдруг мне звонят журналисты и говорят, что эта тема обсуждается и что я думаю об этом.

– Чисто теоретически, если бы этого не произошло, ты бы мог выступать как артист и тренировать? То есть жизнь бы у тебя все равно сложилась?

– Думаю, что да. Я был тогда на втором курсе и уже начинал задумываться, что нужно искать работу, потому что никаких денег как спортсмен еще не получал. Но решение о микст-дуэтах изменило все. У меня были смешанные чувства. С одной стороны, радость: открылись гигантские перспективы, случилось то, о чем я мечтал. А с другой – возникла неопределенность. Было непонятно, как отреагирует главный тренер сборной Татьяна Покровская, потому что с момента нашего знакомства прошло уже пять лет, и она не знала, с кем я тренируюсь, какой у меня уровень подготовленности. Я приехал к ней, она посмотрела и сказала: да, готовьтесь. У нас было всего полгода, чтобы подготовить две программы, сработаться с новой партнершей Дариной Валитовой. Нашим тренером стала Гана Максимова, которая очень много помогала мне еще в тот период, когда я тренировался с ее мамой Марией Николаевной Максимовой. 

– Как выбирали партнершу?

– В первый раз в случае с Валитовой тренер сама выбирала, основываясь на собственной интуиции. А в последний раз уже был отбор. Много кто хотел попасть в дуэт и, соответственно, в национальную сборную. Мы с тренером посовещались и отобрали четырех девочек. И дальше я с ними выучил связки и по очереди с каждой делал. Мы смотрели, с кем у меня лучшее сочетание. Выбор пал на Майю. В итоге за два сезона мы с ней выиграли все что можно на данный момент.

– Слышал, что новую партнершу тебе подбирали в том числе и по ногам, чтобы они у вас с ней были похожи. Почему это важно?

– Потому что у нас эстетический вид спорта. Плюс очень важна синхронность. От того, насколько синхронно будут работать парень с девушкой, это важно. Поэтому ноги не то что должны быть одинаковыми, но должны выглядеть гармонично друг с другом.

– Когда объявили о признании смешанных дуэтов, посыпался ворох негативных комментариев от тренеров и спортсменов. Каково было слышать это все?

– Обидно мне точно не было. Позже все эти люди говорили, что их неправильно поняли, что они совсем другое имели в виду. Часто так и было. У многих мнение действительно изменилось. Просто люди привыкли, что это женский вид спорта, и они это отстаивали. Но сейчас, когда дороги назад нет, уже глупо не считаться с этим. Хотя некоторые спортсменки до сих пор негативно относятся к мужчинам в синхронном плавании. Может, боятся, что их дисциплину заменят на Олимпийских играх. Но меня это никогда не обижало.

– Неужели тебя такие люди никогда не бесили и тебе не хотелось высказать им по полной программе?

– Я высказываю, просто в спокойной форме. Разное же бывает воздействие на человеческое сознание. Стереотипы очень устойчивы. Так просто их не сломать, но мы стараемся это делать. В 15 году многие впервые увидели микст-дуэты и после этого реально поменяли свое мнение. 

– В какой момент у тебя возникло ощущение, что ты, наконец, всё доказал всем своим недругам и всему миру?

– Наверное, когда выиграли первый чемпионат мира. Возникло чувство облегчения, что все это было не зря, что я доказал всем, кто в меня не верил, и так далее. Но со временем, когда прошел один чемпионат мира, чемпионат Европы, второй чемпионат мира, я отошел от этой гонки за признанием. Для меня теперь важно продвигать нашу дисциплину.

– Кто-то из тех, кто в прошлом обижал тебя или мешал тебе расти как синхронисту, извинился перед тобой?

– Было такое. Хотя не то чтобы извинялись, а пытались оправдаться. Но мне все это тоже понятно.

– Ты по-прежнему единственный синхронист-мужчина в России?

– Уже нет. Сейчас набирают ребят. Есть ребята до 12 лет. Уже на последнем первенстве Москвы соревновались несколько человек. Есть юниорские дуэты из Московской области и Татарстана. То есть процесс идет. Но в сборной России я по-прежнему единственный. Нам надо догонять тот же Китай или Японию, потому что у них этот процесс уже давно идет. А у нас, если, например, завтра введут выступления смешанных групп, могут возникнуть проблемы с отбором.

Беседовал Артем Кузьмин, "Фонтанка.ру"