ПоделитьсяМузыканты продолжают отказываться от участия в концертах в дни акций оппозиции в Москве. Лидер «Ногу Свело!» Максим Покровский рассказал «Фонтанке», как он сперва согласился отвлекать молодёжь от протеста, а потом сам пошел на улицу с дочкой.
Слушать музыку под мясо по субботам в Москве особенно модно в нынешнем августе. 3 августа рокеры делились на тех, кто готов петь на спешно организованном фестивале «Шашлык Life», когда на бульварах задерживали тысячи протестующих, и тех, кто не может себе позволить такой заработок. 10 августа поп-исполнители будут помогать пищеварению свидетелей фестиваля Meat&Beat, когда в тот же день пройдёт митинг за допуск оппозиции на выборы в Мосгордуму. И на этот раз заявленный властями список участников редеет. Рита Дакота уже отказалась. Клава Кока – пока нет.
Лидер группы «Ногу Свело!» Максим Покровский рассказал «Фонтанке», как он вдруг оказался оплёван сперва сторонниками протестов, а потом их противниками, почему не может петь и в такие дни, и для Сечина, но не исключает участия в политических шоу, как в 1996 году. Музыкант, который «живёт на две столицы» (Москва и Нью-Йорк), проговорил вслух свои страхи, которые дарит нынешний август.
– Максим Сергеевич, к своему удивлению обнаружил, что вы оказались среди тех немногих любимых творцов юности, кто чётко определился по нынешней протестной напряжённости в Москве. Ваш пост с хэштегом #допускай говорит сам за себя. Что случилось? Раньше вас в этом смысле не было слышно.
– Триггером стала наша собственная… не безалаберность, но наша собственная неосмотрительность. Мы можем согласиться на быстрый концерт, когда тебя зовут неожиданно. Так бывает, когда тебе звонят и говорят: «Слетел хедлайнер, можешь?» Поэтому с внезапным приглашением на фестиваль «Шашлык Life» не было ничего нового. И мы просто не успели задуматься. Правильно сказал Алексей Кортнев: «У нас просто не произошло сопоставление двух вещей». А когда мы сопоставили, что происходит параллельно, поняли, что не можем в этом концерте участвовать. Отказаться без объяснений мы не могли. И я сделал пост для слушателей. Какой поставить хэштег? А давай #допускай? Давай. И пошло, поехало.
– За сколько дней до концерта вас позвали играть на «официальный» фестиваль, который шёл параллельно с задержаниями?
– Немногим более чем за сутки до выхода на сцену.
– Так, может быть, с финансовой точки зрения предложение было не настолько интересным, что вы в итоге решили отказаться?
– Предложение было достаточно интересным, чтобы сыграть даже в таких условиях. Сумма была не астрономической, но нормальной. Мы отказались, когда поняли, в чём мы собираемся принимать участие. Начали реагировать наши подписчики в социальных сетях, задавать вопросы. Наши знакомые стали спрашивать, правда ли, что мы играем на этом фестивале. Другими словами, нам народ подсказал, что это странная история.
Поделиться– Вас стали ругать в Интернете, когда вы согласились там играть. Потом вас стали ругать, когда вы сообщили, что отказались. Вас что больше удивило? Есть разница в хейтерах с одной стороны и с другой?
– Разумеется, разница есть. Те, кто ругал нас за отказ, – это была просто грязь. Вообще это очень важный момент. У меня после этого остался осадочек. Я не буду называть имён, но скажу, что интеллигенция с обеих сторон меня удивила. И я не буду делить людей здесь. Я – максимально за мирный подход. Но то, как повели себя люди, было удивительно. Демократические процессы и борьба за демократию невозможны без терпимости и уважения. По крайней мере, достойного поведения в выражении своих мыслей. Лёгкость осуждения других – осадок от этого меня не покидает. Мы в семье думали: а надо ли вообще эту тему поднимать? И я решил, что надо. Но мирно и спокойно. Чтобы не возникало никакого подтекста, что я лезу со своими обидками. Я ни на кого не обижен. Но осадок от резкости суждений остался.
– В эту субботу снова концерты в Москве. И снова люди пойдут гулять по летним бульварам…
– На то оно и лето.
– Вы понимаете тех, кто идёт выступать на очередной внезапный концерт от мэрии? Благодаря столичным властям я, например, узнал, что есть такие исполнители – Клава Кока и Рита Дакота! Последняя, кстати, уже отказалась.
– Сложный вопрос. Есть искушение. Конфетка. Разумеется, я понимаю тех, кто будет там петь. Я не могу осуждать. Осуждение – начало вражды. Но лично у меня нет чувства стыда, сожаления, что мы сначала согласились, а потом отказались. К осмыслению подтолкнула жизнь. Есть тут какая-то философская основа... Жизнь поставила перед нами вопрос, когда мы не смогли разделиться на 7 градусов в одну сторону и на остальные 173 градуса – в другую. Либо тут, либо там. И решение было принято.
– Осуждение – начало раскола. Но он уже состоялся. Люди даже видят некую «спящую гражданскую войну».
– Я такие оценки понимаю. И я очень этого боюсь. Агрессия, вылившаяся в физическое действие, гораздо хуже даже самого худого мира. Нужно всем понимать, что ситуацию прежде всего нужно удержать в мирном русле. Жизнь, спокойствие и комфорт каждого настолько важны и настолько равноценны, что не мы – те, кто может это решать. Прежде чем пойти на прогулки по бульварам, нужно убедиться, что вы действительно идёте на прогулку по бульвару. Когда вам люди в шлемах скажут: сверните направо и обойдите это место (как было с нами), не нужно вступать в диалог, а нужно свернуть и обойти.
– Повезло. Не всем подсказывали, как им обойти тупичок из людей в масках. К слову, в мае 2012 года тоже вариантов обхода не оставили.
– Да. Так бывает. Интересно понять, будет ли у страны какой-то шанс встать на более высокую ступень развития? Получится ли это у российского общества? Что для этого нужно делать? Какие принимать решения, совершать поступки?
– Вы смотрели на московские улицы 3 августа вместе с дочкой. Вы ищете ответы для неё?
– В нашей семье об этом, конечно же, идут разговоры. Реакции эмоциональны. Многие вещи узнавать, мягко говоря, очень тяжело. Та несправедливость и неоправданная жестокость, которая сейчас происходит, например. Мне не нравится, что людей бьют дубинками. И когда возник этот выбор – с кем ты, – я понял, что мои дети увидят либо моё двуличие, как взрослые приходят к двойным стандартам, либо они всё-таки увидят, что всё, что мы обсуждали и применяли к другим, можем применить сами к себе.
– Рэпер Face сказал, что народ «всё равно победит». Но народ, который под дубинки не выходит, смотрит на эти новости в своей провинции и недоумевает: чего они там в своей зажравшейся столице с жиру бесятся-то?!
– Да, действительно, люди в провинции этого не понимают. В стране эти московские страсти очень сильно раздражают. Но я обращаюсь к тем, кто думает, что люди в Москве зажрались. Да, зажрались, но какие люди? Ваши же земляки! Москва давно не представляет собой ту Москву, которой она была 25–30 лет назад. Это совершенно другой город. Это Вавилон. И здесь живут и заправляют уже не те счастливчики, кому повезло здесь родиться. Сюда приехали со всей страны. Если вам не нравится, что делается в Москве, то вам не нравится, что делают ваши же земляки, дорогие друзья.
– 10 августа для протестующих тоже будут петь. Если мэрия мешать не будет. В том числе, известные в контексте госконтроля коллективы IC3PEAK, или «Кровосток». Если вас позовут, сыграете?
– Если это будет несанкционированно, то нет. Если митинг разрешённый, то нашими усилиями будет проводиться чудовищная работа. Нужно понимать, кто конкретно устраивает, что предлагает, кто ещё участвует, понять, как это будет выглядеть. Мне сегодня ставят в упрёк, что в 1996 году я был участником известного тура в поддержку Ельцина «Голосуй или проиграешь». Ездил. Мне дали денег. Но тогда за Ельцина ездить по стране было не западло! И мне не было стыдно с тех пор. То же самое было с «Союзом правых сил». Мы прекрасно понимали, что спустя какое-то количество лет нам не будет стыдно. Годы прошли, и нам не стыдно. И мы для себя вопрос участия в подобных мероприятиях не закрыли. Это не значит, что мы побежим куда угодно, где будет звучать слово «демократия». Мы за отсутствие суеты и трезвый подход.
– Слышали про «наймитов Запада, которые хотят оранжевую революцию»? Вы живёте в США. Ваше появление на акции 3-го числа – отличное топливо для сторонников таких идей.
– Прекрасно! Отношусь к этому как к подарку, который по естественным причинам получили все, кто хочет меня осудить. Люди живут разной жизнью, вообще-то. Я не намекаю ни на кого, но могу сказать, нам хватит пяти минут, чтобы составить список представителей шоу-бизнеса России, которые живут вне России. И политики тоже, но про этих перцев я знаю меньше. Да, я был 3-го числа и уехал. Но 18-го я вернусь! А если бы я уехал в деревню, на гастроли, или я невыездной? Если я проявил свою позицию по поводу того, что происходит в Москве и с выборами в Московскую городскую думу, мне теперь только внутри Садового кольца сидеть? Это моё дело!
Поделиться– В Штатах вы на протесты ходите?
– Тут другие протесты. Дочь ходила не так давно. Даже не помню, о чём протестовали. Но это детский сад по сравнению с нынешней Москвой. Я не говорю, что здесь нет проблем с той же коррупцией. Но тут иное устройство общества. Здесь любое популярное шоу по ТВ начинается с того, что Трампа ровняют с землёй. Меня это уже утомило. Хоть один выпуск начали бы с чего-то другого, но нет.
– Удивитесь, если дальше у вас будут проблемы с гастролями по России?
– Ну что вы! Мы уже давно привыкли ничему не удивляться. Здесь может быть все.
– Вы при какой ситуации перестанете приезжать в Россию из США?
– В России мне находиться необходимо, и достаточно много. Поэтому я откажусь от этой возможности, если будет совсем край.
– Вы были на протесте с дочкой. Вам не было страшно за неё?
– Немного было страшно. Но очень важный момент. Мы не были на протесте. Мы пошли гулять. Гулять не запрещено. Нас видели люди в форме. Нам сказали свернуть, мы свернули. Хотели бы повязать – повязали. Но повода я не давал. У меня были включены определённые рецепторы. Я смотрел по сторонам. Дочку держали за руку.
– А это не гарантия отсутствия проблем. История семьи Проказовых, у которых хотели ребёнка отправить в детский дом, об этом вполне отчётливо говорит. Кто тут перешёл черту?
– Это всё говорит о росте напряжения в обществе. Я ничего тут не могу доказать, но на мой взгляд, на уровне ощущений я чувствую, что это сфабрикованная история. Очередной новый уровень негатива. Новые методы власти говорят о том, что у них есть более высокая степень озадаченности. Когда включают новые механизмы, когда нужно усилить воздействие. Дикая история, конечно.
– Автор инициативы о проверке семей, где дети ходят на протесты, – депутат Госдумы Сергей Вострецов – считает, что такие люди просто «сумасшедшие». Он не прав на 100%?
– Давайте подумает вместе. Какие могут быть крайности? Мама с папой вышли погулять с ребёнком, делали куличики во дворе, потом решили дойти до будки с мороженым, прошли по той улице, по которой, может быть, должна была пройти демонстрация. Их схватили и осудили. Первая крайность. Вторая – герой выскочил на баррикады и прикрылся ребёнком. Это очень сложная история. Но в конкретном случае сегодняшнем я вижу фальшь. Это страшно и опасно. Новые инструменты давления нужно учитывать. Нужно смотреть за детьми. Мой ребёнок на такие мероприятия пойдёт только со мной. Дети на акции? Только за руку с родителями!
– Сограждане шутят, что в этом году 19 августа выпадает на понедельник, как и в 1991 году. Какие ещё параллели видите вы?
– Параллели есть однозначно. Не скажу, что я был активным участником протестных акций тогда. Мы походили тогда по городу с женой. Подышали тем воздухом, почувствовали. И в минувшую субботу мы пошли подышать нынешним воздухом. В конце согласились, что это нужно было просто увидеть. Свинцовая Москва, вертолёты, которые вызывающе низко и громко летают над тобой. Эмоция не позитивная. Адреналинчик такой нормальный. Хотя не уверен, что это нормально. С тех пор общество не продвинулось вперёд. Оно скорее откатилось. Вот когда смотришь фильм «Терминатор», тебя не покидает ощущение, что ты живёшь последние дни... Ни в коем случае не хочу накаркать. Но нервы щекочет. В 1991 году было похоже. Одна страна. Один город. Одна проблема – отсутствие демократии. Но лидеры разные, поколения иные. Много нюансов иных. Страха тогда было больше. Тогда на улицах были баррикады и военная техника. Сегодня страха меньше.
– Какие у вас сегодня отношения с мэйнстримовыми медиа? Я помню, как в 1997 году ваш клип «День рождения» Первый канал крутил по утрам в своём эфире. Сегодня вас там нет. Что изменилось?
– Здесь не нужно искать какой-то политической причины. Просто федеральные каналы изменились. Лет 10 назад они стали транслировать музыку в формате шоу. Готовые продукты в виде клипов не нужны. То же самое, кстати, происходит в США. Клипов нет. Но мы можем увидеть живые выступления. Так же происходит у Урганта. Дело в том, что медиа меняются как таковые. И, кстати, мы время от времени появляемся в утренних шоу на нынешнем Первом канале. А вот на канале «Россия» нас всегда было мало. Общий средний уровень нашего присутствия на ТВ, конечно, падает.
Поделиться– С Ходорковским общаетесь? В своё время вы даже песню написали для них, «Бензин», и она выходила на альбоме, где была благодарность НК ЮКОС.
– У меня с господином Ходорковским никогда в жизни не было контактов, за исключением встречи взглядами на двух заседаниях суда над ним в Хованском суде. На одно меня пригласили друзья. На другое пошёл сам. Мне было интересно увидеть этого человека. Но мы не общались. А ЮКОС были нашим партнёрами в презентации сингла «Бензин», это происходило на одной из их заправок.
– Сегодня эти заправки принадлежат другим успешным нефтяникам. «Ногу Свело!» может сыграть для Игоря Сечина и его «Роснефти»?
– У меня катастрофический кретинизм с памятью на имена и на лица. Но вероятность, что мы что-то сыграем на корпоративе «Роснефти», невелика.
– Чаще всего, когда я упоминаю «Ногу Свело!», слышу в ответ: «Вот раньше они были крутые, а теперь и послушать нечего». Вас это не обижает?
– С такой оценкой сталкиваемся. Обижает ли? Относительно. Огромное количество проживших свою юность вместе с нами в 1990-е, не понимают нас сейчас. Для этого нужно оставаться такими же, как мы. А все взрослеют по-своему. У меня внутреннее ощущение, что всё, что мы делали эти 30 лет, это только разминка и подготовка. Кто-то на это возмутится! Да он же себя исчерпал и закопал! Старый как мир диалог.
– Ваша недавняя песня «Самурай», которой вы украсили видео с протестов, вышла ещё в 2018 году. Так просто совпало, или вы уже тогда готовились? О чём вообще трек?
– Никто не знает, совпало или нет. Я всё время говорю, что мы – как чёрный ящик. Непонятно, по каким алгоритмам что происходит. Хиты выдаём неровно, не периодично. Мы эклектичны в принципе. Что там зрело, что не зрело... До 2018 года, вообще-то, был 2012-й и те протесты. Но я не привязываюсь ни к какой дате. Это песня о собирательном герое, который живёт по своим принципам. Пока у нас такие самураи в России остаются.
– Ждём от вас «песню протеста»? В прошлогодней совместной работе с 25/17 уже были строчки: «Эй, Вась, проснись, здесь реальная жизнь – в честь Первомая ноги переломают».
– Конечно, я могу, как в случае с песней «Идём на восток», писать песни на, что называется, заданную тему. Но мне больше по душе, когда отношение к происходящему во внешнем мире проходит через какие-то внутренние фильтры. Как устроены эти фильтры и что находится внутри «чёрного ящика», никому не известно, включая меня. Однако я считаю, что именно в этом случае эмоция является стопроцентно чистой и естественной. Так произошло с песней «Самурай». Так, надеюсь, произойдет с нашим новым синглом «Хочу бодаться».
– Когда услышим эту песню? Когда будете в Петербурге?
– Скорее всего, в феврале 2020-го. Будем ли мы в Петербурге до когда намечен концерт, я пока не знаю. Но после Нового года ждите. Это наша плановая экономика, которую мы у себя в группе пытаемся ввести. Хотим делать большие концерты. Не так часто, но под своим контролем.
– Главное, чтобы ваша плановая экономика не распространилась на всю Россию!
– Договорились! Вам оставим рыночную. (Смеётся.)
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру»
