ПоделитьсяНаучный журналист Ася Казанцева продала собственную яйцеклетку за 90 тысяч рублей — все ради «Эволюции».
Лот «Яйцеклетка Аси Казанцевой» на сайте просветительского фонда менее чем за сутки вызвал ажиотаж в «Фейсбуке», интерес московского криобанка репродуктивных тканей и был закрыт с пометкой «Не осталось». Генетический материал купили. Опоздавшие осторожно спрашивают, не выставит ли автор популярных книг о науке на продажу еще. Пока этого в планах нет. Проданный лот попадет к покупателю не раньше осени 2020 года, но уже сейчас кейс вызвал серьезные дискуссии в социальных сетях. Ася Казанцева, фактически ставшая первым медийным неанонимным донором яйцеклетки, рассказала в интервью «Фонтанке», зачем она это сделала и почему в размножении нет ничего сакрального.
- Зачем это вам?
– Я давно сотрудничаю с фондом «Эволюция». Езжу читать лекции в его региональных лекториях и обладаю правом совещательного голоса в принятии решений. Этот фонд с 2015 года поддерживает гору проектов, связанных с популяризацией науки, от издания книг до поддержки учителей, а деньги на свои программы собирает с помощью краудфандинга.
Каждый год известные люди, сотрудничающие с ним, предлагают жертвователям какие-нибудь забавные лоты – совместный поход в бар, или экскурсию, или раунд компьютерной игры. Со мной, например, пару лет назад продавали ужин за 50 тысяч рублей — и люди покупали, чтобы пообщаться и сказать все, что они обо мне думают. На этот раз, когда во время мозгового штурма обсуждались возможные лоты, в переписке возник вопрос, не хочет ли кто-нибудь из участников предложить свою сперму. Я на это ответила, что спермы у меня нет, но зато я как раз планирую замораживать яйцеклетки и можно сделать лот из этого. Фонд решил, что это интересная идея, и вот предложил такой лот подписчикам.
Дело в том, что я пока не решила, хочу ли я детей в будущем, но мне уже скоро исполнится 33 года. В таких случаях репродуктивная медицина предоставляет возможность заморозить яйцеклетки, чтобы в запасе было еще 15 лет на раздумья. Перед этим яичники гормонально стимулируют, чтобы одновременно созрело и высвободилось много яйцеклеток. Поэтому, скорее всего, у меня будет некоторый запас. Заранее неизвестно, может быть, удастся получить 8 штук, может быть, 12. Но в любом случае не вижу проблемы в том, чтобы половину оставить себе, ради будущего шанса на размножение, а половину отдать тому, кто хочет детей уже сейчас.
У человека может не быть своих яйцеклеток, например, потому что он мужчина. Или женщина, у которой они в силу разных причин не созревают. Российское законодательство предусматривает два варианта донорства. Если оно анонимное, то донор должна быть молодой и иметь своих здоровых детей. А если донорство не анонимное, то предоставить материал может кто угодно — при условии, что реципиент согласен подсадить себе яйцеклетку именно от него.
Мы предполагаем, что есть люди, которые не хотят кота в мешке, то есть не хотят связываться с анонимным донором, а предпочтут взять мою. Потому что могут почитать мои книжки, интервью со мной, посмотреть лекции. В общем, знают, что я собой представляю. А поскольку мы знаем, что гены довольно серьезно влияют на внешность и на характер, кто-то вполне может захотеть ребенка от меня. Я не против.
- Как общественность отреагировала на объявление?
– Чуть более бурно, чем мы рассчитывали. И это превратилось в некоторый пиар-кейс, чему я, честно скажу, удивилась. Судя по комментариям, сама возможность донорства яйцеклеток в нашей стране пока не воспринимается в обществе как что-то обыденное: люди искренне удивляются, что такое вообще возможно. Хотя медицина занимается этим уже много десятков лет, это обычная практика. Плохо, что в публикациях некоторых СМИ и блогеров не отражено, что в результате продажи лота деньги пойдут на краудфандинг, а не на мои личные цели, и из-за этого читатели оказываются фраппированы. Это довольно абсурдное предположение. Заморозка яйцеклеток — это довольно серьезный процесс, который может вызвать много побочных эффектов, и ради 90 тысяч рублей я бы на такое не пошла.
- Почему именно 90 тысяч? Часть суммы пойдет на оплату процесса извлечения или пересылку покупателю?
– Нет, эти 90 тысяч — это именно благотворительный взнос, предназначенный для реализации проектов фонда. Процесс стимуляции и забора клеток я буду либо оплачивать из собственного кармана либо клиника это сделает для меня бесплатно в обмен на подробный рассказ о моем опыте. Предварительная договоренность с клиникой у меня есть, но я пока не говорю, с какой, потому что мало ли, как могут измениться их планы. Дело в том, что извлекать яйцеклетки в любом случае мы будем только через год, потому что сейчас я уезжаю учиться, и весь этот процесс запустится только осенью 2020 года.
- Как отреагировали на объявление о продаже те, чье мнение для вас важно?
– Мне было приятно, что этим восхитилась Женя Тимонова, автор научно-популярной программы «Все как у зверей». Она написала у себя в «Фейсбуке», что это — десакрализация. И это, действительно, так: моя задача как научного журналиста развенчать разные «святые» понятия, связанные с размножением, и показывать, что это биологическая функция, которая может быть отделена от человека.
- Яростного негатива не было?
– Какой-то негатив, конечно, есть, но я пока не очень в него вникала. Я вообще в командировке сейчас, у меня переезды из города в город, интервью, лекции... И я не то чтобы планировала оказываться в центре информационной войны и успеваю пока следить за ней только вполглаза, с телефона и на ходу. Меня озадачил, например, пост Лены Климовой, автора проекта «Дети 404». Она говорит, что люди часто становятся донорами яйцеклеток от бедности — что правда, — и из этого, с ее точки зрения и точки зрения ее подписчиков, каким-то образом вытекает, что жертвовать яйцеклетки, не находясь в тяжелом материальном положении, безнравственно. Я, честно говоря, не очень вижу логику. Мне кажется, что от этой истории вообще все стороны оказываются в выигрыше. Я все равно собираюсь их замораживать и не вижу причин, почему бы не поделиться с человеком, которому они нужны. Покупатель лота получает нужное. Фонд получает деньги. Общество получает дискуссию о репродуктивных технологиях. Я совершенно не понимаю, где тут пострадавшие, кто именно пострадал. А если никто не пострадал, а всем одна сплошная польза, то чего тут возмущаться-то?
- Насколько проработана техническая сторона вопроса? Яйцеклетку извлекут в Москве, а что, если покупатель окажется во Владивостоке?
– Все эти вопросы мы обсуждаем непосредственно с покупателем. В принципе, перевозить замороженные яйцеклетки возможно, но покупатель предполагает, что проще встретиться в Москве. Покупатель, как вы поняли, уже есть. Это женщина, которая сейчас пока что занимается подсадкой своих эмбрионов, но для спокойствия хочет иметь план Б. Она не рассматривала анонимное донорство, потому что не хотела детей от совсем незнакомых людей, и наш лот в этом смысле оказался хорошим решением.
- Покупатель получит «свежую» яйцеклетку, а что насчет замороженной? Где гарантия, что она сохранится на протяжении пятнадцати лет, если клиника вдруг прекратит существовать или, например, ей отключат электричество за неуплату?
– Репродуктивные технологии развиты достаточно хорошо, в том числе и в России. Есть и клиники, и центры для хранения замороженных материалов. Там установлены генераторы, которые компенсируют внезапные отключения электричества — все продумано, и многие давно этим пользуются. Просто у нас не принято это афишировать. Если у вас есть ребенок, то в его классе наверняка есть несколько детей, которые были рождены с помощью репродуктивных технологий. Думаю, фонд как раз и заинтересовался яйцеклеткой как лотом для того, чтобы вынести в повестку дня знание о том, что, если вы не уверены, хотите ли вы детей прямо сейчас, этот вопрос можно отложить.
- Как это работает? За хранение яйцеклетки надо платить постоянно?
– Сама процедура извлечения довольно длительная: требуется гормональная стимуляция, время на созревание яйцеклеток, много диагностики и лекарств. Это стоит около 200 тысяч рублей. Потом замораживаются либо яйцеклетки, либо оплодотворенные в пробирке эмбрионы — считается, что они лучше хранятся. За хранение надо платить примерно тысяч 10 – 15 в год.
- Почему вы решили отложить вопрос деторождения и замораживать свои яйцеклетки?
– Я не хотела бы заводить детей, пока у меня нет собственного жилья. Заработать на жилье — процесс довольно долгий, по самым оптимистичным подсчетам, я смогу это сделать к 38 годам. В этом возрасте может уже не получиться родить ребенка естественным путем. Лучше подстраховаться.
- Вы будете пользоваться услугами суррогатной матери?
– Я пока не знаю. Наверное, если захочу ребенка в 38, то подсажу эмбрион себе, а если, скажем, после 45 лет — то подумаю о суррогатной матери. Но буду смотреть на самочувствие и рекомендации врачей.
- А как вы поймете, что действительно захотели ребенка?
– Многие женщины говорят, что в них в каком-то возрасте просыпается материнский инстинкт: они смотрят на чужих младенцев и понимают, что хотят такого же. Со мной подобного пока не происходило, но, может быть, произойдет. Возможно, даже придется пересматривать планы и это произойдет раньше, чем я планировала. Может, у меня случится большая любовь с человеком, который хочет детей, например. Но в целом, мне кажется, если заводить детей, пока нет выраженного внутреннего стремления это делать — велик риск оказаться с ними несчастной. Люди, думаю, иногда заводят детей раньше, чем к этому внутренне готовы, именно из навязанных социумом опасений типа «Вот захочешь ребенка, а будет тебе уже сорок, и будет поздно». Современные технологии позволяют решить эту проблему.
- Вы готовы в одиночку растить ребенка?
– Решать этот вопрос я буду в лучшем случае лет через пять, если буду хорошо зарабатывать к тому времени. Так что, как я буду его растить — в одиночку или в паре, — это рассуждения о шкуре неубитого медведя. Если у меня не будет партнера, я с большей вероятностью буду думать об усыновлении. А если будет — то прикольно скрещивать людей и смотреть, что получится, тем более с человеком, в которого ты влюблен. Но, еще раз, я именно потому и планирую замораживать яйцеклетки, что не знаю, как все повернется, и хочу увеличить себе количество возможностей на будущее.
- Выходит, репродуктивные технологии делают женщин свободными?
– Любые социальные трансформации следуют за изменениями в технологиях, в том числе медицинских. Мы долго можем говорить о гендерном равенстве, долго его добиваться, но на практике гендерное равенство возникает само там, где появляется надежная контрацепция. Там, где женщина контролирует, сколько у нее будет детей и когда; если она чувствует себя полноправным экономическим субъектом — в отличие от традиционных обществ. Похожая история с более продвинутыми репродуктивными технологиями. Раньше женщина, поскольку должна была родить первого ребенка до 30 лет, оказывалась более экономически зависимой от своей семьи. Потому что именно с 30 до 40 лет — самый продуктивный возраст для зарабатывания денег. И приходилось решать: либо она до 30 лет рожает, либо делает карьеру, но потом уже родить не может. И большинство, конечно, выбирали рожать. А сейчас, благодаря репродуктивным технологиям, можно и рыбку съесть, и на елку влезть. Я планирую так и сделать: заработать столько денег, сколько нужно на безопасное материнство без участия партнера. Партнер, конечно, может появиться, но ни в коем случае не ради финансовой безопасности. И мне в целом кажется важным говорить о своем подходе — не для того, чтобы кого-то в чем-то убедить, а просто чтобы в информационном пространстве было больше вариантов и люди могли их обдумывать применительно к себе.
- Если лет через 20 у вас на пороге появится юноша или девушка и скажет, что он или она родились от той самой яйцеклетки… что вы им скажете?
– С мужчинами такое бывает регулярно. Репродуктивные технологии уравнивают два пола в правах. То, что может произойти с мужчиной, теперь может случиться и с женщиной. Если ко мне придет этот ребенок, я обрадуюсь. Мы пойдем ужинать и знакомиться.
Собственно говоря, это будет решение матери ребенка – рассказывать ли ему вообще, что он получился из донорской яйцеклетки, и если да, то из чьей. Если она решит рассказать, я с удовольствием буду с ним общаться, поздравлять с днем рождения или водить гулять в зоопарк на каникулах. Мне кажется, дополнительные родственники – это прикольно.
И здорово, что в XXI веке они могут появляться множеством причудливых способов.
Венера Галеева, «Фонтанка.ру»
