ПоделитьсяОкрестности Петербурга — мощный центр производства куриных яиц, но крупнейшие фабрики на грани разорения. Уже сейчас мы едим яйца из Белоруссии, Удмуртии и Смоленска, а если все так пойдет и дальше, о звании яичной столицы России придется забыть.
Петербург — это не только белые ночи, судостроение и музеи. Областные птицефермы кормят не только горожан, но и арабских шейхов. Правда, большого профита это не приносит, и многие из них держатся из последних сил. Ко Всемирному дню яйца (неофициальный праздник отмечается во вторую пятницу октября) активисты «Общественного контроля СПб» разослали по редакциям результаты исследования качества куриных яиц. Если коротко, то все у нас с яйцами нормально, никакой заразы, витамины в норме, бета-каротин лучше некуда. Но внимательного петербуржца должно насторожить: из десяти исследованных общественниками марок только четыре наши, областные. Все остальное везется бог знает откуда: от Витебска до Челябинска.
И это при том, что яйца можно назвать одним из самых «домашних» продуктов для петербуржцев: Ленобласть уверенно занимает первое место среди российских регионов по объему производства этого товара, обеспечивая местное население и даже отправляя яйца на экспорт.
Исследования «Общественного контроля» ясно объясняют, в чем у нас проблема. Родные яйца из Ленобласти — синявинские и «Роскар» – самые дорогие (в исследовании ОК 69–73 рубля за упаковку). Хотя, разумеется, самые крупные и качественные. Но из Смоленска к нам везут яйца «Сметанино», которые стоят, извините, 39,90. Нет, с ними все в порядке, никакого криминала. Просто это яйца категории С2 — самые меленькие из тех, что изучались в ходе исследования. Челябинские куры нам обещают с упаковки: «Как раньше, только лучше». Спорить с яйцами, разумеется, глупо, но ценник говорит сам за себя — 54,90 за упаковку. По такой же цене яйца наших братьев-славян: 55 рублей за упаковку из Гродненской области.
Почему так выходит, что фабрики из Ленобласти сдают позиции варягам, вполне понятно. А вот что делать — ответа нет. Но пока наши производители выращивают кур и перерабатывают яйца, конкуренты занимаются какими-то далекими от этого процесса делами. Например, на днях на ВДНХ премьер-министру Дмитрию Медведеву показали уникальную концепцию «Яйца будущего». Там есть дополненная реальность, технологическая платформа и вот это все.
Вот как это описывают наши коллеги из московских СМИ: «При наведении на яйцо планшета/телефона будет появляться виртуальная курица-несушка, а также полная информация конкретно о данном яйце (№ птичника, яркость желтка, рацион кормления, средний возраст курицы-несушки)». Может так статься, что в ближайшее время нам всем только и останется, что наводить на яйца телефоны, а на месте наших птицефабрик вырастут дома-муравейники.
Это непростой бизнес. Потребление падает: согласно данным Петростата, каждый петербуржец съел в 2018 году 228 яиц, что на 7% меньше, чем в 2017-м. В Ленобласти спрос тоже снизился, но не так заметно — на 2,4%, до 211 штук. «Реальные доходы снижаются, и люди заменяют яйца более дешевыми продуктами, например картошкой», — рассуждает экс-владелец «Синявинской» птицефабрики Никита Мельников.
Объем выпуска понемногу сокращается вслед за спросом. Так, в 2018 году птицефабрики Ленобласти произвели 3,2 млрд яиц, что на 0,8% меньше, чем годом ранее. В 2019 году темпы падения только ускорились: за январь–август было выпущено 2,1 млрд штук, что на 3,2% меньше, чем за тот же период 2018-го.
В число крупнейших производителей входят птицефабрики «Синявинская», «Роскар», «Оредеж». Но конкуренцию местной продукции составляют яйца из других регионов, которые зачастую могут предложить ретейлерам более низкие цены. Местные производители вынуждены демпинговать в ответ, что не лучшим образом сказывается на и так не самом доходном бизнесе. «Отсутствие спроса не позволяет повышать цены, тогда как затраты растут: тарифы на энергию, топливо, корма», — комментирует Никита Мельников.
Так, «Синявинская» еще в 2017 году из-за долгов уже перешла под контроль структур Сбербанка, но продолжает получать претензии от других кредиторов. Банкротство нависло и над «Ударником». Эта компания наряду с «Леноблптицепромом» в 2019 году вошла в список крупнейших неплательщиков за электроэнергию в Ленобласти. Не лучше себя чувствуют и производители премиальной продукции. Так, ООО «Перепёлочка», выпускающее перепелиные яйца, не смогло вовремя рассчитаться за корма и получило иск о несостоятельности. Правда, признавать ли компанию банкротом или нет, суд пока не решил.
«Производство яиц — тяжелая отрасль», — соглашается Сергей Яхнюк, депутат Госдумы, ранее занимавший пост вице-губернатора Ленобласти по сельскому хозяйству. Небольшие производства, по всей видимости, продолжат испытывать трудности и покидать рынок. А вот крупные компании не сидят сложа руки и пытаются работать над повышением рентабельности.
Один из способов — модернизировать оборудование. К примеру, «Оредеж» осенью 2018 года объявил о запуске двух новых линий — по убою птицы и переработке биоотходов: кости и перья будут перемалываться в мясокостную муку и продаваться в виде витаминно-минеральной добавки для животных.
Второй способ заработать – экспорт. По данным СЗТУ, за пять месяцев 2019 года поставки за рубеж из регионов Северо-Запада увеличились почти в полтора раза к прошлому году — до 7,1 тыс. тонн. Птицефабрика «Синявинская» в 2018 году поставила за рубеж 18% своих яиц в восемь стран, включая Катар, Саудовскую Аравию, Кувейт. На Ближний Восток отсылает продукцию и «Роскар». «Этот регион один из самых интересных — своих яиц там не хватает, при этом есть платежеспособный спрос», — рассказывает Сергей Яхнюк.
Импорт при этом остается более стабильным: в январе–мае было ввезено 5,5 тыс. тонн против 5,3 тыс. тонн годом ранее. Основные поставщики — Белоруссия, Испания, Нидерланды, Германия. Импортируется, как правило, экзотика, например перепелиные яйца, а также продукция, которая идет не на стол, а в производство — например, для кондитерских изделий. На растущем спросе на переработанные яйца пытаются заработать и местные компании. К примеру, «Роскар» половину яиц пускает на меланж и сухой белок.
Денис Лебедев,
Галина Бояркова,
«Фонтанка.ру»
