Если он меня ударит, я смогу выселить его из дома?

Нет. В документе не уточняется пол нарушителя и лица, подвергшегося семейно-бытовому насилию. Уточняется лишь, что нарушитель — это тот, кто не только осуществляет насилие, но и достиг 18 лет. Если человек женского пола применил против вас скалку или сковородку, закон должен вас защитить. А вот если вас третирует малолетний омен, искать помощи придется в другом месте.

В проекте говорится, что семейно-бытовое насилие — это «умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда», и при этом не является «административкой» или «уголовкой». То есть если вас невыносимо пилят или угрожают поцарапать авто маникюрными ножницами — это, в терминах законопроекта, уже семейно-бытовое насилие.

По сравнению с документом 2016 года определение домашнего насилия стало лаконичнее. Из него исчезли слова про нравственные страдания и фраза о том, что «семейно-бытовое насилие может совершаться в форме физического, психологического, сексуального и экономического насилия». Убрали из нового текста и уточнение, что самооборона семейно-бытовым насилием не является.

Закон вводит понятие «защитное предписание» и «судебное защитное предписание». Первое может выдать условный участковый, как должностное лицо органа внутренних дел. «Условный» – потому что перечень должностных лиц, которые будут предписаниями заниматься, не определен, как и форма этого документа. Но «условный участковый» сначала должен разобраться, есть факт насилия или нет, и, если есть, незамедлительно вынести защитное предписание. И тут есть нюанс — на это должна согласиться жертва или ее законный представитель. Если согласие есть — обеим сторонам конфликта выдается копия предписания. Документ может запретить нарушителю не только насильничать, но и общаться с пострадавшей стороной лично, по телефону или через Интернет, и пытаться выяснить, где находится его жертва. Действует такой «охранный ордер» 30 дней. В случае необходимости этот срок может быть продлен вдвое. Если это не действует, «условный участковый» или сама жертва может обратиться за судебным защитным предписанием в суд. Оно может не только запрещать, но и накладывает на агрессора некоторые обязанности: обратиться к психологу, вернуть жертве ее имущество или покинуть место совместного проживания. И все это — на срок до года.

Не все так просто. Обязать нарушителя покинуть жилье можно только в том случае, если у него есть возможность жить в какой-нибудь другой квартире или жилье арендовать. По каким критериям будет определяться мера такой возможности, не уточняется. Вероятно, в каких-то случаях можно будет отправить драчливую жену обратно к маме, а прилично зарабатывающего мужа — на съемные квадратные метры. Но это неточно. Таким образом, самая острая мера профилактики домашнего насилия в законе прописана так, что есть все основания полагать, что работать она не будет. Во всяком случае, для драчунов, у которых нет ни жилья, ни зарплаты, все останется по-прежнему.

Пока не ясно. Меру ответственности предстоит прописать в федеральном законодательстве.

Нет понятия «шелтер» – места, куда может на время переехать от домашнего тирана жертва домашнего насилия. К тому же совершенно не ясно, кто должен следить за исполнением защитного предписания и как будут наказывать за его нарушение. Норма, по которой на вынесение защитного предписания требуется согласие жертвы, на практике может свести на нет все усилия законодателей — но тут уже пострадавшей стороне придется решать, что лучше: терпеть дальше или пойти на открытый и продолжительный конфликт с агрессором.

Венера Галеева, "Фонтанка.ру"