ПоделитьсяЗакон о предустановке российского ПО на ввозимые гаджеты есть. Президент подписал. Но эксперты, опрошенные «Фонтанкой», сохраняют спокойствие: закон не начнет работать в установленный срок. И на это причины есть.
Владимир Путин подписал закон fontanka.ru/2019/12/02/142/ о предустановке российского программного обеспечения на смартфоны, компьютеры и «умные телевизоры». Если все пойдет по плану законодателей, то с 1 июля 2020 года торговать устройствами без отечественного софта в России никто не сможет.
We Are The Champions
«Историй, когда какая-то страна требовала бы предустановки разработанного в ней софта, я не помню», – говорит бывший технический директор «ВКонтакте», экс-директор особых направлений Telegram Антон Розенберг. Рынок знает похожие истории с браузерами, когда в итоге споров Internet Explorer от Microsoft сначала перестал быть обязательным в Windows, а потом и вовсе потерял лидерство на рынке. Была и ситуация с картами на айфонах, когда Apple пыталась не пускать туда конкурентов. Но речь о государственных масштабах в этих кейсах не шла.
«В США требование предустанавливать американский софт отсутствует, однако время от времени возникают точечные запреты, касающиеся китайских и российских компаний, которые пытаются туда «сунуться», – отмечает герой нашумевшего фильма Андрея Лошака «Холивар» про историю Рунета, аналитик «ФИНАМ» Леонид Делицын.
«Единственная страна, где сразу делают устройства со своим софтом, который точно следит за пользователем, – это КНДР, – радует аналогиями исполнительный директор Общества защиты Интернета, автор телеграм-канала «ЗаТелеком» Михаил Климарев. – Там своя собственная операционная система Red Flag. У них к каждому файлу при копировании добавляется цифровой слепок, и по нему можно найти источник файла. На смартфонах он скринит экран, проверяет файлы и сливает товарищу майору. Всё строго. На самом деле, к контролю за гаджетами мы идём давно. Эксперты давно понимают, что это следующий этап – контроль за пользовательскими устройствами».
Хотя, возможно, законотворцы не мыслят так глубоко. В хорошем смысле.
Антон Розенберг считает, что мотивом создания закона послужил, скорее, всё тот же «иррациональный страх иностранного вмешательства», защитой от чего объяснялись предыдущие законы и инициативы, «о владельцах популярных ресурсов», реестр «отечественного ПО» и т. д. «У власти стоят люди, далёкие от Интернета, современных технологий и понимания, как что работает, – констатирует «подельник» Павла Дурова. – Их напугали «западным софтом», и вот они решили перевести всех на «российский», без учёта технических и экономических реалий и отсутствия этого самого «российского софта».
«Этот закон, возможно, необходим для «разборок» между ретейлерами, – пытается зацепиться за рациональное зерно Михаил Климарев. – Его можно использовать, чтобы попытаться «убить» мелких торговцев».
А вот гендиректор информационно-аналитического агентства TelecomDaily Денис Кусков уверен, что предустановка российского ПО ни много ни мало прямо противоречит желанию президента Владимира Путина превратить Россию в инновационную, технологическую державу. «Такими заказными методами мы навряд ли этого добьёмся, – говорит Кусков. – Сначала нужно создать собственные смартфоны, ноутбуки, планшеты, на которые затем и надо ставить отечественное ПО, а не навязывать это зарубежным компаниям».
«Для верхушки власти смартфоны – это некие «информационные потоки», «средства коммуникации» и прочие бюрократические понятия, которые в их представлении угрожают власти», – считает Антон Розенберг. В прошлом году пресс-секретарь президента Дмитрий Песков вообще говорил, что у главы государства нет своего собственного смартфона.
А вдруг дело нужное
Но, возможно, установка своего проверенного софта – грамотный подход к решению вопросов национальной безопасности. И речь о цене, конечно, уже не стоит. Однако чтобы хотя бы попытаться предположить, набор каких приложений будет «обязательным», надо разобраться, о каких устройствах пойдёт речь.
«Под определение подпадают не только смартфоны, но и персональные компьютеры, ноутбуки, маршрутизаторы, современные телевизоры, игровые приставки и даже бортовые компьютеры автомобилей, – перечисляет бывший топ-менеджер «ВКонтакте» Антон Розенберг. – А речь может идти не только о приложениях, но и об операционных системах, например. Но с последним шансов нет, российские операционные системы представляют собой в основном модифицированные старые версии бесплатного Linux, сертифицированные для военных и продаваемые им за деньги. На смартфоны они не встанут, а на компьютерах настолько неудобны в работе, что массовый российский пользователь помимо использования VPN научится ещё и операционные системы переустанавливать».
В этой связи можно предположить, что основной удар придется на смартфоны. «Тут могут быть и официальные приложения, такие как «Госуслуги», и альтернатива стандартным приложениям: браузер, почта, карты, поиск, социальные сети – прежде всего, от «Яндекса» и Mail.ru Group, как самых крупных российских разработчиков, – говорит Розенберг. – В принципе, в список могут попробовать включить и какие-то легальные приложения для просмотра видеороликов и фильмов, чтения книг, приложения банков или интернет-магазинов. Но если браузеры и поиск ещё похожи друг на друга, и пользователи могут использовать то, что стояло изначально, то от YouTube, Instagram или WhatsApp, где есть нужный контент или социальные связи, они всё равно не откажутся в пользу российских аналогов».
Так или иначе, экономический эффект от нововведения вполне себе предсказуем. По мнению шефа TelecomDaily, в результате стоимость устройств может вырасти в среднем на 3-5%. «Самое плохое, что сам покупатель не решает, нужно это ему или нет. Он будет вынужден переплачивать, а потом за свой счёт это сносить, – говорит Денис Кусков. – Сегодня у среднестатистического владельца смартфона уже установлено порядка 100 приложений, из которых активно он пользуется до 10, и большинство из них – не отечественные».
Объем работ и масштабы народных волнений
Российский рынок для лидеров по производству гаджетов и умных устройств составляет около от 1 до 5% от мирового. «Российский рынок – это порядка 7 миллиардов долларов в год», – уточняет Антон Розенберг. По оценкам аналитического центра GS Group, за первые три месяца 2019 года в Россию было ввезено 11,6 млн мобильных телефонов. 85% рынка занимают Samsung, Apple и Huawei. При этом общая доля китайских брендов (Huawei, Xiaomi, ZTE, Meizu, Motorola/Lenovo, Vivo, OPPO и Oneplus) превысила 51%, увеличившись за два года более чем в два раза.
Несмотря на обилие смартфонов, большинству российских пользователей сложно самостоятельно решить технический вопрос по удалению ненужного софта. «У меня это занимает час-два, поскольку я это делаю каждый год, – говорит Леонид Делицын, рассказывая о переустановке операционной системы Linux вместо предустановленной MS Windows на ноутбуках. – У пользователей, которые делают это первый раз в жизни, может занять и сутки». Впрочем, как показывает практика, обычно такую задачу выполняет не более 3-4% пользователей. «Остальные счастливо пользуются тем, что предустановлено», – констатирует «пионер Рунета».
Шансы на успех
«Пока расхождение между принимаемыми законами и их правоприменением только растёт, – уверен Антон Розенберг. – Уже принятые законы зачастую не работают или не исполняются, тот же Роскомнадзор уже который год «ведёт переговоры» с Facebook и Twitter, а результата не видно».
«Мы получили очередной закон, который не исполним. Я даже не беспокоюсь, – солидарен с коллегой в скепсисе Михаил Климарев, напоминая, что первым был «пакет Яровой», а вторым – «суверенный Интернет». – Ну, допустим, можно что-то сделать с андроидом. Эти устройства тупо подорожают. Но есть огромный серый рынок из Китая! Всё уже давно покупают на «Али Экспрессе». А еще я с удовольствием посмотрю, как будут ставить софт на «Почте России» и к чему это приведёт».
Эксперт, который горд тем, что демонстративно не подал руки главе думского комитета по информационной политике Леониду Левину, сомневается, что и вендоры будут озадачиваться установкой чужого софта. «Есть Google, который контролирует Android. Если речь про какой-нибудь Xiaomi и его оболочку MIUI, так с ними тоже нужно будет договариваться. Они чуваки тёртые. Для них российский рынок – это проценты. Зачем им сдалось ставить русский софт? Только если будут доплачивать. Но я не понимаю, кто будет за это платить».
«Разработчики софта платят производителям устройств за предустановку их приложений, производители операционных систем стараются добиться предустановки своих продуктов (как с Microsoft Windows и десктопами и ноутбуками), а также установить в свои операционные системы исключительно свои браузеры, карты и так далее. По сути, это борьба за пользователей, их внимание и деньги», – добавляет Антон Розенберг.
Ведущий аналитик Mobile Research Group Эльдар Муртазин считает, что если, например, Apple согласится на предустановку чужого ПО, чего ранее не случалось, то потом компания будет вынуждена пойти на поводу у правительств других стран, например, Китая или Индии, которые захотят делать ровно то же самое. «Для компании Apple будет проще уйти с российского рынка с айфонами, чем соблюдать требования закона», – уверен Муртазин.
Михаил Климарев говорит, что нововведения, скорее, дадут жизнь новым серым рынкам. «Пока нет ответственности за отсутствие софта, пока не начнут отключать мобильники, как в КНДР, от сети, это всё дохлый номер, – считает он. – Вообще не представляю, как это можно сделать чисто технически. Прошивок существует великое множество. Каждое приложение нужно тестировать в каждом конкретном случае с конкретной моделью гаджета, чтобы всё работало, не мешало и не валилось. Это сложная квалифицированная работа».
В качестве еще одной аналогии того, что может случиться дальше, Антон Розенберг приводит в пример систему ЭРА-ГЛОНАСС. «В результате обязательного внедрения которой автопроизводители сократили количество ввозимых в Россию моделей, – говорит Розенберг. – Помню, были публикации про кабриолеты и купе BMW, которые завезли в Россию с запасом, а новые решили больше не ввозить вовсе, чтобы не заморачиваться с установкой туда этой системы».
Еще один вопрос, который точно останется открытым к лету 2020 года, что делать с уже выпущенным, но пока не реализованным товаром. «У производителей цикл поставок обновления в оборудовании составляет около 6 месяцев и, если сейчас не выйдет список софта и его поставщиков (а его нет), то выполнить закон не будет возможности, – говорит директор центра противодействия мошенничеству российского интегратора по информационной безопасности «Информзащита» Игорь Шульга. – Думаю, никто не хочет, чтобы они уходили, продлят сроки».
Экс-директор особых направлений Telegram Антон Розенберг в качестве вишенки на торте добавляет, что ещё одной проблемой, уже для разработчиков приложений, станет то, что предустановленный софт означает массовое использование устаревших версий приложений. «А это, в свою очередь, проблемы с безопасностью и необходимость эти версии поддерживать, – предупреждает Розенберг. – И тут, как мне кажется, у государственных приложений больше шансов на некорректную работу, чем у продуктов коммерческих компаний. А персональных данных там при этом тоже больше».
Николай Нелюбин,
специально для «Фонтанки.ру»
