Энергия фанатов «Спартака» на матче с «Зенитом» привела к репрессиям. Только дело не в полиции. Самим не решить, кому нужны трибуны без ярости.
То в сети отражается волна негодования – мол, когда дадут отпор футбольным хулиганам, то взрываемся тем, что, например, столичного заводилу Амиго, кто накричал нехорошее про Дзюбу, тащат на допрос в Петербург. Понятно, что вегетарианские нормы побеждают. Скоро не скажешь «хорошего дня» – прослывешь хамом. Может, хоть где-то оставим в покое демократию?
Когда заходите на стадион, вспоминайте, что это не арена, а два древнегреческих амфитеатра, соединенных римлянами в один колизей. Еще за пять веков до рождения Христа в Афинах считалось, что без театра не будет демократии. Там собравшиеся, а их было до тридцати тысяч, реагировали на представление кто во что горазд. Греки образовали ту средиземноморскую культуру, к которой мы принадлежим. Римляне же строили государство. В колизеях они заложили традиции парламентаризма (парламент – от слова «говорить», «спорить»). Плюс, безусловно, упоение шоу. Поэтому футбол принципиально и отличается от другого спорта.
Число болельщиков, их азарт, геометрия архитектуры превращают чувство в страсть. Это, если хотите, законы природы. Как, например, создав купол высотой метров под двести, мы обречены на то, что дыхание сотни тысяч зрителей преобразуется наверху в прямом смысле в снежинки.
Понятно, что это еще и целый мир стереотипов поведения. Бизнеса, наконец. Но в своей жажде оскопления всего яркого общество добралось уже и до футбола. Это не значит, что хорошо оскорблять Дзюбу или не Дзюбу. Но настоящий футбол – это шторм. Интересно, как выражались моряки на картине Айвазовского «Девятый вал»?
Ну назвали Дзюбу не так, как ему или клубу хотелось. Так на то есть соседний сектор. Отвечать им, а не звезде. Звезда же играет на огромном митинге. Значит, готова услышать свист. Скоро у Пескова будем интересоваться, что язык императора думает про прилагательное «кривоногий».
Однажды в 1920-е годы на спектакль Булгакова «Дни Турбиных» зашли заряженные комсомольцы – и давай топать ногами. Их вывела народная милиция. Маяковский написал в советскую прессу: «Тогда требую и за аплодисменты изгонять из театра».
И наша Дума здесь ни при чем. Формально она наплодила законов, по которым это нельзя, а то запрещено, а если что, то больше не пустят на стадион. Но эти правила порождены визгом новостных заголовков и сетевого ора. Причем вранье всё это скучнейшее.
Любой спикер публично обрушивается на кого угодно, если тот позволил себе публично материться, а потом кладет трубку и сам матерится уже от души. И при дамах, и без них. Тоже ничего фантастического. У каждого своя традиция. Итальянцы же машут своими сложенными в горсть пальцами возле чужого носа.
В результате получили когнитивный диссонанс в глупейшем его самовыражении. То «долой» хулиганов, то «долой» полицию. Ей-то куда деваться? Или реагировать уже на совсем агрессивную ситуацию, или беспощадно бегать за каждым, кто что-то там плюнул в воздух.
Хорошо. Пусть наша ласковая цивилизация победила. Приходим на «Спартак» – «Зенит», а вокруг все благостно. Тексты – как у официантки из хипстерской кафешки: «Артем (Дзюба), вы сегодня странны». И вполголоса. А вокруг такая тишина, что скрип мяча слышен.
И вот только без этих барабанов. Люди тут в игру играют, потеют, им это мешает сосредоточиться.
Евгений Вышенков,
«Фонтанка.ру»
