Тысяча бед корабля с тысячей имен: в чем причина неудач «Адмирала Кузнецова»

Корни неудач «Кузнецова» выходят далеко за пределы его корпуса, и если в чём-то и можно быть уверенным, то в том, что в истории российского флота мало найдётся кораблей, судьба которых была бы к ним столь несправедлива.

12 декабря 2019 года на тяжелом авианесущем крейсере ВМФ России «Адмирал флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов» произошёл пожар. Инцидент стал далеко не первым в карьере единственного российского авианосца, запомнившегося регулярными авариями куда в большей степени, чем боевой службой и освоением новой техники. Шутки над кораблём давно стали признаком хорошего тона, однако корни неудач «Кузнецова» выходят далеко за пределы его корпуса, и если в чём-то и можно быть уверенным, то в том, что в истории российского флота мало найдётся кораблей, судьба которых была бы к ним столь несправедлива.

Впрочем, по порядку.

Ремонт без конца

Во время аварии 12 декабря 2019 года корабль находился в ремонте, в который встал в октябре 2017, вскоре после завершения своего первого и последнего на сегодня боевого похода к берегам Сирии осенью 2016 – зимой 2017 года. Фактически работы, однако, начались позднее – контракт был подписан в апреле 2018 года. Несколько месяцев спустя ремонт был прерван трагическим происшествием: в ночь на 30 октября 2018 года в Кольском заливе затонул плавучий док ПД-50, принадлежащий 82-му судоремонтному заводу (СРЗ-82), в котором в этот момент находился авианосец. По официальным сообщениям, авария произошла в ходе запланированного вывода авианосца из дока, однако, по другой версии, вывод корабля в эту ночь не планировался и «Кузнецов» не был к нему подготовлен. В частности, корабль не имел гребных винтов – все четыре винта были сняты на время работ.

Экипаж «Кузнецова» сумел, однако, организовать борьбу за живучесть, и авианосец вновь занял свое штатное место у стенки СРЗ-35 в Росте (единственный на севере причал, обеспечивающий базирование авианосца).

Отсутствие дока делало завершение ремонта невозможным – как минимум без него нельзя вернуть на место снятые ранее винты. Первоначально предполагавшийся подъём затонувшего дока не состоялся, и в итоге было принято решение о строительстве нового сухого дока уже на СРЗ-35, путём объединения двух меньших по размерам сооружений и увеличением получившейся единой камеры в длину. Строительство дока предполагается завершить в 2021 году, и, как заявлялось до сегодняшнего дня, уже в 2022 году ОСК планировала передать флоту отремонтированный авианосец.

События 12 декабря 2019 года, впрочем, скорее всего внесут коррективы в эти планы. Среди ключевых моментов стоит выделить следующие.

Несмотря на то, что последствия пожара пока не удалось толком оценить (пожар потушили только к 8 утра), еще вечером 12 декабря появились оценки, насколько именно авария задержит срок сдачи «Кузнецова» флоту. В частности, «Интерфакс» со ссылкой на информированный источник сообщил, что задержка составит минимум полгода.

Спорить с этой оценкой пока невозможно просто в силу отсутствия у кого бы то ни было информации о реальном ущербе, который нанёс кораблю и его оборудованию пожар. В частности, отсутствуют данные о том, какая часть ранее уже поставленного на «Кузнецов» в ходе ремонта нового оборудования теперь будет нуждаться в замене, равно как и пока невозможно что-то сказать о состоянии конструкций самого корабля. 

В этих условиях любой произвольно названный срок, будь то «день», «месяц», «полгода» или «десятилетие», будет иметь одинаково никакое отношение к реальности.

Ремонт без начала

Могла ли ситуация на борту «Кузнецова» развиваться иначе? К сожалению, обстоятельства сложились таким образом, что корабль находился в условиях, значительно повышавших вероятность различного рода происшествий. В первую очередь это объясняется состоянием собственно 35-го СРЗ. Некогда бывший одним из лучших на Севере судоремонтный завод в настоящее время серьёзно деградировал. Одним из проявлений этой деградации стало резкое затягивание сроков ремонта большого противолодочного корабля «Адмирал Чабаненко». Начавшийся в 2014 году ремонт исходно предполагалось завершить в 2016, а в 2018 году появилась информация о переносе сроков сдачи корабля на 2022-23 годы. Среди причин затягивания работ называли нехватку финансирования, вместе с тем на Дальнем Востоке в 2012-2016 годах через ремонт с продлением межремонтных сроков прошел тихоокеанский БПК «Адмирал Трибуц», более старый и не в меньшей степени выработавший ресурс, нежели «Чабаненко». 

Некоторые источники «Фонтанки» в военной промышленности еще в середине 2010-х годов сообщали, что одной из главных причин недофинансирования работ по «Чабаненко» на 35-м СРЗ является отсутствие уверенности в их успешном завершении, для чего необходима серьезная модернизация завода.

Задача ремонта «Адмирала Кузнецова» была явно более сложной, учитывая и размеры корабля, и его состояние. От первоначальных планов глубокой модернизации корабля в итоге было решено отказаться: подписанный весной 2018 года контракт предполагал ограничение работ ремонтом энергетической установки и заменой радиоэлектронного вооружения. Предполагалось, впрочем, что и такой «ограниченный» ремонт будет стоить 55 миллиардов рублей, а его продолжительность составит около двух лет.

…Два года с момента подписания контракта наступят через четыре с небольшим месяца (во второй половине апреля 2020 года), и очевидно, что к этому сроку корабль сдан не будет – в первую очередь в силу последствий аварий плавучего дока ПД-50 30 октября 2018 года и пожара у стенки СРЗ-35 12 декабря 2019. Впрочем, списывать все проблемы корабля только на аварии вряд ли стоит.

Слово и дело

Особенностью военно-морского флота, критически отличающего этот вид Вооруженных сил от всех прочих, является долгий жизненный цикл основных боевых единиц – кораблей флота, и, как следствие, необходимость сверхдальнего, по меркам современной публичной политики, планирования. В отличие от ситуации рубежа XIX-XX веков, когда жизненный цикл целых проектов от выдачи технического задания на проектирование до списания последнего корабля мог уместиться в два десятка лет (даже без учёта возможной «безвременной» гибели кораблей в боях), сегодня этот цикл приближается к продолжительности человеческой жизни. 

Планирование строительства флота в этих условиях, помимо очевидных требований, таких как политическая стабильность и экономическая мощь (необходимая для таких дорогих проектов), предъявляет и ряд менее очевидных. Среди них – умение уверенно определять приоритеты и сохранять их, одновременно приспосабливаясь к меняющимся условиям. В части военно-морского флота подобное определение приоритетов требует, в первую очередь, внятного понимания значения и роли флота в военной машине России. 

Отсутствие этого понимания, за исключением, разве что, роли морских стратегических ядерных сил, приводит к тому, что силы общего назначения флота (от многоцелевых атомных подлодок до «Кузнецова») приходят в упадок, не имея смысла существования и определённой им модели развития.

В первую очередь это сказывается на самых дорогих объектах, к которым в составе флота относятся надводные корабли 1 ранга – то есть авианосец, ракетные крейсера, эсминцы и большие противолодочные корабли. 

Теоретически необходимость поддержания сильного флота обосновывается многими экспертами (хотя и с разных позиций), и даже закреплена указом президента России Владимира Путина «Об утверждении основ государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности до 2030 года» от 20 июля 2017 года. Фактически эта необходимость не подкреплена какими-то исполнительными документами, прямо обязывающими участников процесса строить именно такой флот в рамках такой-то концепции его применения.

Опять же, теоретически на вопрос о практическом воплощении планов развития флота должна отвечать долгосрочная программа военного кораблестроения, но, в отличие от аналогичных американских документов, отечественную программу на публику не показывают.

Какое отношение всё это теоретизирование имеет к судьбе «Адмирала Кузнецова»? Самое прямое. Для того, чтобы остановить, наконец, выбор на каком-то одном сценарии его дальнейшего существования и затем замены (или отсутствия таковой), этот сценарий должен быть определён в рамках общей стратегии развития флота, которая, во всяком случае в публичном виде, у нас отсутствует. При этом количество и частота противоречивых заявлений о намерении заказать те или иные новые и отремонтировать (и модернизировать) имеющиеся корабли и субмарины, говорят скорее всего о том, что эта стратегия отсутствует и в закрытом формате, или, что ничуть не лучше, воспринимается как документ третьестепенной приоритетности, который можно менять желанием левой пятки того или иного руководителя высокого ранга.

Подобная непостоянность, к сожалению, традиционна для отечественного флота, который регулярно постигают «эпохи перемен» (и отнюдь не к лучшему), выражающиеся множеством способов, включая (но отнюдь не ограничиваясь!) регулярные переименования боевых кораблей под соусом очередной политической моды. «Адмирал Кузнецов», «корабль с тысячей имён», заказанный в своё время как «Советский Союз», заложенный как «Рига», строившийся как «Леонид Брежнев», проходивший испытания как «Тбилиси», и наконец получивший свое нынешнее имя в 1990-м году, испытывает эту переменчивость на себе всё время своего существования.

Достаточно сказать, что заявления о предстоящей модернизации «Кузнецова» произносились с середины 2000-х годов практически непрерывно. Состояние корабля, страдавшего от хронических проблем с энергетической установкой, плохой подготовки и низкой дисциплины экипажа, несбалансированности и малочисленности авиакрыла, и т. д, и т. п., это отнюдь не улучшало. Эта вечная неприкаянность сыграла свою роль и в последнем инциденте: соблюдение правил техники безопасности при нормальной организации ремонтных работ на корабле подобного значения должно исключать возникновение пожара из-за неудовлетворительного состояния нижних палуб, где годами продолжаются разливы топлива в количестве, достаточном для подпитки масштабного пожара. 

Следствием такого положения дел становится то, что регулярные заявления военно-морских начальников о блестящих перспективах отечественного флота начинают восприниматься как белый шум. Так, 12 декабря 2019 года (очень «удачно» совпав с происшествием на «Кузнецове») информационное агентство «Оружие России» выпустило в свет интервью главкома ВМФ Николая Евменова. В нём, среди прочего, главком ВМФ в очередной раз посулил появление в перспективе в составе ВМФ России новых надводных кораблей океанской зоны. «Основу группировок кораблей в океанской зоне в будущем составят корабли крупного водоизмещения нового поколения, обладающие повышенными боевыми возможностями по ударному и оборонительному потенциалу», – сказал он.

…Желающие могут сами посчитать, сколько раз за последние 10 лет в средствах массовой информации появлялись вполне официальные заявления о неизбежном появлении в составе российского флота новых эсминцев (иногда обозначаемых как «Лидер»), и о скором начале работ над новым отечественным авианосцем и требованиях к нему. 

Следующим упражнением будет полезно вычислить срок жизни этих заявлений до появления новых, радикально корректирующих, если не прямо отменяющих предыдущие. Столь же официальных, впрочем.

Илья Крамник, специально для "Фонтанки.ру"