ПоделитьсяТрехэтажный дом превращен то ли в плацдарм для подготовки диверсантов, то ли в тайник для оружия, а может, в сектантскую обитель. Восемь детей там живут, как на помойке, а один уже говорит, как ее насиловал отец, женившийся на своей сестре. У полицейских самих ум за разум заходит. А тут еще ГРУ.
– Госбезопасность уже отвалила? – спрашивал сотрудник полицейского главка около 22 часов 16 декабря у тех, кто находился на месте.
– Да, они все поняли. Не их вахта, – отвечали ему из-под Гатчины.
– Это хорошо. Нам в этом бреде только их и не хватало, – хоть чему-то радовался ответственный от руководства.
Все случилось на окраине Гатчины. Туда, в деревню Химози, на улицу с патриотическим именем Ополченцев около пяти вечера уверенно заглянули местный уголовный розыск и Следственный комитет. Если бы знали, куда попадут, точно прихватили бы с собой пару грузовиков с СОБРом. Но они не знали. Даже не с обыском шли, а, как говорится, по сигналу.
Просто незадолго до этого одна женщина пришла к оперативнику и четко так сформулировала: на той улице стоит дом, там живет чокнутая семья, а в ней не только восемь детей, но и отец Андрей, кто насилует свою дочь. Насилует давно, с шести лет. Понятно, что полицейские не сразу побежали на штурм. Дотошно пообщавшись с гражданкой, удостоверились в ее адекватности и в мелочах рассказа почуяли то, что и толкнуло их обойтись без предварительных проверок и заглядывания в жилище под залегендированным предлогом.
Если опередить немного своего рода репортаж, то зашли так зашли. Кстати, быстро им ворота никто открывать не собирался. Чуть позже уже выяснилось, как папа Андрей хаотично метался, что-то прятал, что-то жег.
Сомнения родились уже в нескольких метрах после порога. Первым делом обратили внимание на несоответствие с виду крепкого трехэтажного кирпичного дома с его же внутренностями. Стены не отделаны, все захламлено, можно сказать, загажено. Но кавардак такой, что буквально через несколько минут один из оперативников крикнул: "Оп-па!". Вскоре этот звук могли повторять и другие, да по нескольку раз, в разных углах строения. Старший же группы откровенно заявил: "Хозяева, мы отсюда уже не уйдем".
Рассованное по углам огнестрельное оружие было более чем заметно: автоматы, в том числе оружие штурмовое, спецназа. Бронежилеты с маркировкой ФСБ. Где-то автомат "Кедр", кое-где пистолеты импортные и отечественные, местами рожки с патронами. Выгребай да складируй.
ПоделитьсяС этого момента отца семейства уже контролировали. Еще чуть-чуть, и его запястье уже заклинили наручниками. Повел же он себя весьма оригинально. Огласил свое воинское звание и подразделение, где несет службу. Вы не поверите, но, с его слов, он полковник Главного разведывательного управления Генерального штаба Министерства обороны.
– Ну, тогда я Боширов, а вот он – Петров, – не смутился один из оперов, показав на коллегу.
Шутки шутками, но при найденном арсенале да при логотипах ФСБ пришлось вызывать чекистов. Контрразведка прибыла быстро, поговорила с субъектом, потрогала изымаемое, поохала и убыла через пару часов, посоветовав приобщить к расследованию психиатра. Зато на смену контрразведке примкнули Центр "Э" да "оружейный" отдел ГУ МВД. Становилось тесно.
Детские комнаты дальше перетряхивали с особым рвением и хором. Там двухъярусные кровати, но заваленные дырявыми одеялами, как у бездомных. Не одежда, а ветошь.
– Естественно, весь дом заставлен иконами. Во! Вижу березовые ветки, как украшения на Троицу, – дал автору кусочек картины один из полицейских.
– Почему естественно? – спросил я.
– Ай, все ясно мне, – отмахнулся и ушел со связи сотрудник.
К этому моменту уже выяснилось, что в доме живут восемь детей. Семь родных и один пасынок. Причем трое из них взрослые – 18, 20 и 24 года.
Андрей Викторович Бовт так зовётся только с середины 90-х. До этого он был Лобадюком. Сменил паспорт он как раз в том момент, когда году так в 1994-м основал АОЗТ "Андрей Первозванный". Тогда пошел ему 24-й годик.
Часть пространства дома отдана под спортзалы. Хотя это не точное определение. Таких спортзалов не бывает. Это шведские стенки, канаты, свисающие вниз, цепи какие-то, как в камерах для пыток. То ли чтобы висеть, то ли чтобы подвешивать. А в заключение – комната для стрельбы в подвале. Вообще-то, такое тир называется. Там мишени ростовые, а в них и вокруг них пробоины от пуль. Интересно узнать фамилию того, на кого готовились.
Из собираемых нами впечатлений с места события, мы услышали, что дети в школу не ходят, а богу молятся, но в своем мирке. Не будем предугадывать, так как у следователей самих голова кругом, но такое называется сектой.
В ночь с 16 на 17 декабря силовикам не до того, чтобы беседовать с местной администрацией, школой и так далее, но, похоже, их черед еще впереди.
– Закрывать-то главу рода Бовта по какой статье будете? – спросил автор.
– По девочке, естественно, по 131-й, части четвертой (изнасилование не достигшей четырнадцатилетнего возраста. – Прим. ред.), а оружие и прочее уже вдогонку.
Сам же гражданин Бовт категорически не хочет разговаривать. Ни с кем. Но это уже мало на что влияет. Жена допрошена, дочь дает показания – и причем под видео. Даже если бы мы могли такое показывать, это не надо показывать.
– ТТ – точно боевой, гранаты – тоже, – доносилось по телефонам ГУ МВД к концу статьи.
– Всего-то сколько?
– Все перечислять, что ли? Два автомата Калашникова, автомат "Кедр", ручной пулемет Калашникова, гранаты, гора патронов 7,62. Достаточно?
Евгений Вышенков
