«Подсудимые, вы признаны виновными. Предъявленное обвинение, вид, размер наказания понятны?» - закончил судья Морозов в начале этой недели приговаривать террористов из метро. Клетка-аквариум взорвалась криками - там не поняли. Я - тоже.
Восемь месяцев, 59 заседаний. Предполагалось, что, дойдя до конца этой истории, мы будем знать больше. На скамье подсудимых – 10 мужчин, одна женщина. Если не запутались в их иноземных именах и фамилиях, значит, вы или Андрей Морозов, или прописались в суде на Кирочной. Впрочем, и это не гарантирует: например, коллега председательствующего не смог. Он подал голос едва ли не впервые уже на прениях, фигурантов перечислял бодро, фамилии коверкал.
Версия ФСБ и СК вырисовывалась ещё до процесса, в суде она обрела некоторую стройность. Из ключевых фигур – Аброр Азимов и Мухамадюсуп Эрматов. Первый действовал в Москве, второй в Петербурге. Обоих, судя по материалам, подвели биллинги, причём Эрматова – не первой свежести. Созвоны с Джалиловым датированы 2015 годом. Тогда будущий смертник ещё не примкнул к боевикам и крутил суши вместе с младшим братом Эрматова.
Остальные заговорщики нашлись в их ближайшем окружении: брат, соседи и коллеги Азимова, брат и соседи Эрматова. Последний в вербовке был особо успешен и, как считается, сдавал однушку только верным и радикально настроенным сынам Аллаха. ФСБ в неё завело профессиональное чутьё – не иначе. В массе тревожных звонков на телефон доверия (только вспомнить, с какой настойчивостью после 3 апреля в службы докладывали о бомбах) услышали Петра: Джалилов жил с друзьями на Товарищеском, теперь они туда-сюда сумки носят, примите меры, страшно. Больше Пётр в деле не всплывал.
За скорость – спасибо. Хочется верить в такую же молниеносность в ответ на сообщения простых граждан. Здесь же в опасности были уверены настолько, что штурм начали, не дожидаясь следователя. И ведь не ошиблись, в квартире была бомба.
Это главное, что есть в деле против жильцов с Товарищеского. На ней нашли генетику братьев Эрматовых. Чтобы определить, чья, её хватило, а вот что это – пот, слюна, эпителий, кровь – уже нет. А это помогло бы следствию разбить упрёки фигурантов – дескать, оперативники поводили ватными палочками во рту у каждого и вполне могли приложить их к оружию, которое сами же принесли.
Генетика ещё двоих нашлась на рулоне с липкой лентой – как раз такой была обмотана бомба. Ещё против троих нет ничего. Нам говорят, что это не случайные люди. Потому что нельзя жить всемером в одной комнате и не заметить, как соседи мастерят бомбу в огнетушителе или шепчутся о джихаде. Значит, видели и промолчали. Такое равнодушие вроде бы тянет на несообщение о преступлении, за которое как максимум год колонии, а чаще отпускают со штрафом. Но обвинение в лице Надежды Тихоновой настаивает: единый умысел был, общие цели тоже. В конце концов, не дураки же, соблюдали конспирацию.
Зато Джалилов, похоже, расслабился и вместе с бомбой на «Площади Восстания» оставил карты на своё имя. Скидочная могла подсказать записи с каких камер требовать, банковская выдала переводы. С февраля деньгами его снабжал Азимов. Он признаёт, что делал это по просьбе турецкого знакомого Ахмада – только это не тот, что учит искусству самоподрыва под Алеппо, а другой. Конечно, возможно всё, но очень уж натянуто.
Самое весомое против него – телефонные разговоры с Джалиловым 1 и 2 апреля. Вот где простор для конспирологии! До закона Яровой год с небольшим, операторы вроде бы ещё не обязаны хранить данные. Что не помешало к 13 апреля получить три записи, содержание которых говорит само за себя. Методы добычи информации в суде не раскрыли. И закономерно породили версию, что ФСБ разрабатывала Джалилова, но кульминацию пропустила. Судя по представленной переведённой расшифровке, накануне теракта тот и сам не был уверен, как скоро дособирает взрывчатку. Или прослушивали Азимова, который, как считается, влился в ряды боевиков в 2016 году, а потом вместе с братом вычищал из паспортов отметки о пересечении турецкой границы. Записей разговоров Эрматова и Джалилова за 2015 год в деле нет.
О своей невиновности 11 человек, назначенных в друзья Джалилову, говорили, а потом и кричали весь процесс. Была вероятность услышать признание во время последнего слова. Перспектива четырёх пожизненных могла впечатлить настолько, чтобы сознаться и тем самым избежать максимума. На это не пошёл никто. Зато повторили про пытки: успех ФСБ объясняется будто бы искусным владением электрошокером, а не мастерством допроса.
Прокурор Тихонова откликнулась близким к безразличию: в возбуждении уголовного дела отказано. Приподнять репутацию силовиков, пожалуй, могли бы записи с камер «Домодедово». Младший Азимов уверяет, что там его встретили оперативники, а уже потом и совсем в другом месте срежиссировали задержание. Записями из аэропорта не озадачились. Версии разной степени жизнеспособности остались.
Если верить фигурантам, то поймали не тех. Тогда, наверное, стоит тревожиться, спускаясь в метро.
Если смотреть на доказательства, то поймали с запасом. Тут бы оправдать, но это оплеуха силовикам.
Если смотреть на доказательства, но верить следствию, то поймали тех, но не доказали. Видимо, подробности и выкладки не для случайных ушей и открытых заседаний.
Суд уверен в следствии: поймали тех и доказали.
Добро пожаловать на апелляцию.
Татьяна Ципуштанова, «Фонтанка.ру»
