ПоделитьсяЕжегодная пресс-конференция президента больше не спорт высоких достижений и не лотерея. Теперь это новогодняя сказка о потерянном времени. Региональным журналистам, которым она нужна больше всего, там ловить нечего.
«А один наш корреспондент, пожилой уже дядечка, 12 лет подряд на пресс-конференцию Путина ездил. Всегда хорошо одетый, с дипломатом. И ему так ни разу и не дали вопрос задать. В этом году не поехал». «А представляете, Путин вдруг скажет: «А где этот мужик, еще с дипломатом все время приезжал? Я как раз хотел узнать, чего ему надо».
Очередь за бейджами двигалась медленно, так что время на светские разговоры было. «А я вчера вечером начала репортаж писать, – поделилась вдруг одна дама откуда-то из Центрального федерального округа. – И уже пять тысяч знаков написала. Хочу вечером поскорее текст сдать». «Это как? – удивилась ее собеседница. – Целых пять тысяч? Мне больше четырех не разрешают писать».
На ежегодную пресс-конференцию президента в этот раз аккредитовались аж 1895 человек. Среди них — скромный «продюсер Первого канала» Константин Эрнст и бессчетное количество активистов, мимикрировавших под журналистов. В фойе позировали перед телекамерами женщина с портретом Путина, набитом на платке с бахромой, и женщина с валенками сорок третьего размера, бродил субъект с золоченой иконой, и отсвечивал юноша с хвастливой табличкой «Я видел боль», мелькали девушка с венком из маков на голове и девушка в оранжевом жилете и строительной каске.
На первом этаже скромный буфет предлагал угоститься пирогом. Интеллигентные дамы торговали официальным мерчем администрации президента. Блокнотики с тиснеными двуглавыми орлами, наборы елочных шариков с рукописными двуглавыми орлами, галстуки с официальными двуглавыми орлами и шелковые платки «Пермский звериный стиль» спросом не пользовались. «Смотрите, вот эти кружки на самом деле с секретом, – интересничали дамы, показывая ряд жутковатых матово-черных посудин. – Если налить в них горячей воды, на них проступает триколор!»
ПоделитьсяВ общем, уже на этом этапе было понятно, что никто не планировал победить креативом медийный подвиг Зеленского, который устроил 14-часовой марафон вопросов и ответов на фуд-корте. В этом году креатив вообще мало на что влиял. Все, кто смог, вошли в зал, кто успел — сели на стулья, остальных вежливо выдворили обратно в холл смотреть телевизор. Половина парада архетипов в венках и стразах отсеялась на этом этапе. Все, кто вошел, достали плакатики. Мужик с золоченой иконой поднимал над головой свой атрибут культа. Табличка «0+» мигала лампочками — в нее вмонтировали новогоднюю гирлянду. «Я ехала к вам три года», – отчаянно маячило с задних рядов. «Женский вопрос», – откликалось в середине зала. На первых рядах спешно обводили черным веселенькие розовые буквы «Домашнее насилие». Плакатик с аббревиатурой AFP оказался выполнен красной губной помадой с блестками. На этом этапе стало понятно, что пресс-конференция президента, в лучших традициях голливудских блокбастеров, будет отрабатывать фем-повестку.
Чтобы бить наверняка, дамы оделись в красное. Красного в зале было так много, что можно было бы оснастить бриг «Секрет» и еще осталось бы на небольшую революцию. Вероятно, поэтому Путин в ответ на вопрос журналиста Колесникова не разрешил выносить Ленина из Мавзолея, пока он там хоть кому-нибудь нужен.
Когда-то вопрос на президентской пресс-конференции менял судьбы, создавал звезд и рушил карьеры. Задать вопрос «с руки» было как забить гол с центра поля. Сегодня большинство вопросов — обычные договорняки. «А давайте дадим слово...» — и далее по списку: «Маяк», РИА Новости, НТВ, «Россия», «Ведомости», «Российская газета», RT и прочие федералы. Если вы не федерал, получить микрофон можно, если на вашей табличке — что-нибудь из «Путин-бинго», например «пенсии», «многодетные семьи», «оборонка» или «Крым». В этом году в «бинго» попали еще дело Голунова, закон о домашнем насилии и решение ВАДА. Еще один вариант — быть из какого-нибудь отдаленного региона, который заинтересует президента или его пресс-секретаря. Есть и третий способ, но он срабатывает только в первые минуты мероприятия и, чтобы им воспользоваться, надо уметь кричать так громко, чтобы все живое в радиусе десяти метров увяло — короче, быть Виктором Смирновым с 47news.
Президенту дарили книжки и предлагали двинуть в бюджетные массы слепой десятипальцевый метод печати на клавиатуре, просили вспомнить лучшие моменты правления, приехать в Самару, выразить свое отношение к патриотической молодежи и сделать 31 декабря выходным днем. Где-то в арьергарде надрывался мужик с золоченой иконой. По непонятным причинам оставалась незамеченной дама с губами размером со спасательную шлюпку брига «Секрет» и табличкой «Хочу мэра» в одной руке и «Фейк-ньюз» в другой. Дмитрий Песков зорким оком стрелял по сторонам, выискивая знакомые лица и депрессивные регионы. Минимум трижды выстрелы были потрачены вхолостую: заполучив микрофон, люди начинали благодарить главу государства за дедушку, лучшую жизнь и мирное небо над головой, а до вопроса дело так и не доходило.
Говорят, что в этом году Путин мало шутил, но это не так. Просто юмор стал тоньше и жестче: «Что-что? Политическая конкуренция?» и «Голунов, говорите, его фамилия?»
Крымская журналистка Иванченко спросила, можно ли сделать так, чтобы российских детей лечили и реабилитировали бесплатно, безо всяких условий и льгот (а не собирали эсэмэсками копеечки на их спасение всем миром). И это, пожалуй, был единственный вопрос, получивший искренние аплодисменты аудитории. «Вы знаете, во-первых, у нас здравоохранение бесплатно, так же как и образование», – был ответ. Потом президент долго и подробно говорил о том, что детей надо рожать как можно больше, а благотворительность не запретишь, потому что дело это хорошее.
ПоделитьсяПятнадцатая пресс-конференция Владимира Путина длилась 4 часа 20 минут, вместила в себя 70 вопросов, из которых вменяемыми казались не более пяти. Скромную девушку со словом «Семья» на плакатике Путин выбрал сам. «Почему опять спрашивает девушка? – возмутился гость из Сирии, который очень хотел спросить про курдов, но ему так и не дали. – Парнем вообще теперь невыгодно быть?»
Но «Семья» оказалась о другом. Корреспондент «Русской службы Би-Би-Си» Фарида Рустамова спросила, когда президент открыто признает, что Катерина Тихонова и Мария Воронцова — его дочери. Спикер от ответа уклонился.
Когда пресс-конференция завершилась, и Путин уже сошел со сцены, ему задали-таки вопрос про осужденного по «московскому делу» на четыре года колонии Константина Котова. «Может быть, я посмотрю. Я услышал: Котов», – отреагировал президент.
Журналистам тем временем сообщили, что пресс-центр закроется через час, буфет больше работать не будет, а питьевая вода есть в одном на всех кулере без стаканчиков. Центр международной торговли стремительно пустел. Но к тому моменту кое-кто уже успел сдать свой текст.
Венера Галеева, «Фонтанка.ру»
