ПоделитьсяПетербургский онколог Андрей Павленко два года собственным примером показывал, что нельзя сдаваться. Он свою битву проиграл, но его слова продолжают жить.
Андрей Павленко встретил последний Новый год с семьей в Петербурге. Он умер 5 января на 42 году жизни. За двадцатилетнюю карьеру он прооперировал тысячи людей. Его страница в соцсети переполнена словами благодарности, сочувствия жене и детям. Хорошей психологической службы сопровождения онкобольных в российских больницах нет, говорил доктор Павленко, и сам стал для сотен и тысяч той самой службой спасения, утешения и поддержки.
«Когда коллеги в первый раз сказали, что у меня рак, у меня пробежала дрожь по телу, обдала горячая волна от головы до ног — это шок. Но по большому счету уже через несколько минут я пришел в себя — и точно понимал, что нужно делать дальше. Думаю, врачу узнать о таком диагнозе психологически труднее, потому что он уже видел своими глазами все осложнения, разговаривал с терминальными больными, а значит, ясно понимает, что столкнется со всем этим и сам. Впрочем, чем более человек информирован о вариантах эффективного лечения, тем он спокойнее. Хорошо информированный больной, как правило, готов ко всем сложностям, которые будут ожидать его на пути», — из интервью «Медузе».
Вся штука в том, что рак не выбирает себе жертв
«Я спрашивал себя, почему я и почему так рано. Но на эти вопросы нет ответов. Рак — это просто данность, факт, который есть, и мне уже ничего с ним не сделать. За все время, что я борюсь с раком как врач, через меня прошло около двух тысяч больных. Справедливо ли было то, что с ними это произошло? Конечно, нет. Лучше ли было бы, если бы вместо них раком заболел какой-нибудь ужасный террорист? Наверное. Но вся штука в том, что рак не выбирает себе жертв, он просто появляется в теле — и нужно как-то с ним жить. Самокопание — ложный путь, оно только украдет крупицы времени. Лучше принять ситуацию скорее и действовать».
«Нельзя становиться зомби и спрашивать: почему я и почему мне послали такое испытание? Если он получает простые радости каждый день, если он будет с семьей, заниматься любимым делом — сколько бы ему ни было отведено, он проживет достойно. Если ушел в себя, не живет, а выживает, то все. Это зависит от менталитета, психологического состояния. У нас многие больные замыкаются в себе. К сожалению, хорошей психологической службы сопровождения онкобольных, которая необходима в любом лечебном учреждении, нет. Каждый нуждается в психологической помощи. Если не развивать ситуацию, многие будут выживать, а не жить. Объективных данных нет, как это может повлиять на результат».
Доктору надо жить, у него есть семья, дети
«В тех условиях, в которых сейчас находятся доктора, особенно в регионах, можно с уверенностью утверждать, что более 90% врачей — это профессионально выгоревшие люди».
«Если говорить о материальных проблемах, то врач-онколог получает в регионах 25–40 тыс. руб., я это знаю не понаслышке. Можно ли прожить на эти деньги достойно — большой вопрос. Доктору надо жить, у него есть семья, дети, он должен ездить на конференции, на которые его никто бесплатно не отправит. У него нет даже возможности раз в год нормально отдохнуть всей семьей. Я вот не был в отпуске шесть лет, не мог себе позволить, потому что не было денег, чтобы поехать всем вместе куда-нибудь».
«Без знакомств хороших онкологов невозможно найти. Это лотерея. Ваши шансы могут сильно измениться от того, попадете вы к хорошему онкологу или плохому. Статистики никто не ведет. Я знаю много хороших докторов, но знаю, что есть и неправильные тактики лечения», – The Village.
Неверие толкает на отчаянные шаги – можно понять
«Не менее 95% всех онколокализаций можно сегодня успешно лечить, и в России есть для этого и соответствующие клиники, и прекрасные специалисты, и лекарства. Но для пациента это всегда лотерея. Попадет он к хорошему специалисту или не очень, знает ли тот современные стандарты лечения, выберет ли он правильную тактику или же равнодушно скажет, что ничем помочь нельзя? Вот это неверие пациента в то, что ему могут и хотят помочь, усугубляемое к тому же еще и самим страхом вследствие онкодиагноза, толкает людей на самые отчаянные шаги. Их, к сожалению, можно понять», — из интервью «Коммерсанту».
«Даже в Петербурге не во всех центрах есть исчерпывающая и полноценная картина. Откровенно говоря, в центральных онкоцентрах не могут обеспечить полный перечень вмешательств. Например, ранний рак не могут полностью диагностировать. Нет эндоскопистов, хоть и центральные онкоцентры».
«Диспансеризация, которая проходит сейчас в поликлиниках, — это бред. Все, что проводится в ходе диспансеризации, не позволяет выявить подавляющее большинство форм. В той форме, в которой она проводится, невозможно изменить ситуацию».
«В России нет скрининга по тем видам рака, смертность по которым у нас намного выше, чем в мире. Это рак молочной железы, рак шейки матки и колоректальный рак. В Финляндии, Великобритании, Франции есть программа по скринингу этих видов болезни. Это значит, что врачи регулярно обследуют население в соответствии с хорошо рассчитанными показаниями для скрининга и дают рекомендации. И смертность по этим видам рака там низкая и продолжает падать. По мнению Антона Барчука, если в России скрининг рака шейки матки, колоректального рака и рака молочной железы заработают на государственном уровне, смертность от них может снизиться как минимум на 80%, 50% и 20% соответственно», — цитировали Павленко «Такие дела».
Не опускайте руки!
«Друзья, мой жизненный путь завершается. Моя болезнь оказалась коварнее и ее развитие за последние два месяца не оставило мне шансов! Но я хотел бы сейчас предупредить всех, кто находится на этапе лечения, — не опускайте руки! Статистика вещь упрямая, и у вас даже с моим диагнозом есть шансы на излечение! Поверьте в это. Мне просто не повезло», — написал Павленко в Facebook 1 января.
А 5 января, после смерти Андрея, его супруга опубликовала прощальное видео, которое начинается со слов: «Если вы смотрите это, значит, я уже умер».
«Говорят, что человек живет, пока помнят его имя и живет его дело. Вместе с друзьями мы придумали грант имени Андрея Павленко. Этот грант будет финансировать медиапроекты, которые доносят правдивую и настоящую информацию об онкологических заболеваниях», — говорит на нем специалист.
Павленко также объявил сбор средств на грант и объяснил, что они будут делиться пополам — часть пойдет непосредственно на исследования, а другая — на поддержку семьи, которая с его смертью лишилась единственного кормильца.
Редакция «Фонтанки» выражает соболезнования семье и близким Андрея Павленко. Его мужество вызывало и будет вызывать восхищение.
