Поделиться2019 год - последний «спокойный» год России по версии политолога Валерия Соловья. В интервью «Фонтанке» многоопытный аналитик российской действительности намекнул на целый ряд громких событий 2020 года.
Новые избиратели Кремля, Навальный на службе системы, «Яблоко» как слепок государственной бюрократии. Каким 2019 год запомнится с политологической точки зрения, «Фонтанке» рассказал Валерий Соловей. Эксперт, который абсолютно искренне может доказывать тягу элиты к сверхъестественному, уверен, что многие страхи о том, каким может быть светлое завтра России, станут реальностью с уходом нынешней зимы. Новое государство на месте прежних РФ и Белоруссии – реальный проект. Новые партии к выборам-2021 – проект бессмысленный.
– Валерий Дмитриевич, какое внутриполитическое российское событие, на ваш взгляд, является главным в 2019 году?
– Это нарастание протестов в целом. Беспрецедентный их рост за последние 7 лет. Главными из них оказались московские протесты, которые, с моей точки зрения, являются репетицией общенационального политического кризиса. Они показывают, как кризис возникает. А он возникает исключительно в силу действий самих властей. Что касается исхода потенциального общенационального кризиса, то он будет вовсе не таким мизерабельным, как исход московского кризиса 2019 года, то есть не таким незаметным. Ведь, по итогам московского кризиса, власть взяла верх и отомстила участникам протестов. В итоге общенационального протеста власть, я не сомневаюсь, проиграет.
– Но по многим параметрам эксперты отмечают стабильность системы. В чём и где Кремль был молодец в прошлом году, на ваш взгляд?
– В том, что Кремль успешно держался, он и был молодцом. Удалось пройти региональные выборы-2019 без протестной активности и нежелательных результатов. Правда, региональную историю прошлого года вряд ли можно экстраполировать в общенациональных масштабах, учитывая, какой ценой она была оплачена и как была организована. Тем не менее Кремлю удалось избежать тех рисков, которые ему предрекали многие, в том числе и я, на выборах региональных. Ограничились Садовым кольцом.
– Многие хотят верить, что 2019 год подарил новых ярких политических лидеров. Вы их видите? Чаще всего в этом контексте звучало имя Егора Жукова.
– Для того, чтобы понять, станет ли Жуков именно политическим лидером, ему надо ещё поучаствовать в политике. Пока что Егор Жуков лишь получил свои «пять минут славы». Что касается остальных лидеров-2019, то это те, кто проявил себя во время московских протестов. Это и Любовь Соболь, и ряд муниципальных депутатов и гражданских активистов, например Елена Русакова, Эльвира Вихарева и другие. Но их известность, за исключением, быть может, одной Соболь, носит исключительно региональный характер. Нового лидера федерального уровня однозначно не появилось.
– Тяга нашего человека непременно найти себе лидера – это незыблемый принцип? Самоорганизация, сетевая организация как развивается в России?
– Происходит и то, и другое. Потребность видеть яркую личность, ведущую за собой людей, носит практически универсальный характер. Это не какая-то отличительная особенность России или русской политической культуры. В любой другой стране мира люди бы предпочли видеть яркого политического лидера. Если хотите, то пожалуйста: Зеленский и Джонсон, несмотря даже на слегка гротескный или пародийно-комедийный оттенок их образов. Людям нужны лица, хоть чем-то выделяющиеся на том политическом фоне, который их окружает. В России эта потребность заметно выше, чем в Европе или на Украине, по очень простой причине. У нас все политические лица давным-давно известны и изрядно истрепались. Хочется свеженького. Это относится и к власти, и к оппозиции в равной мере. Навальный тоже отчасти утомил оппозиционную часть общества. Это нормальный процесс – так называемый «износ» политического лидерства. А поскольку в современной России вообще трудно появиться чему-либо новому, то этот износ приобрел чрезмерный, гипертрофированный характер.
– То есть Навальный, дошедший до обсуждения личной жизни топ-менеджеров, приближенных к Путину, действительно не политик, а блогер, как заявил «Фонтанке» новый шеф единственной живой легальной политической либеральной партии – «Яблоко» – Николай Рыбаков?
– Нет, конечно. Алексей Анатольевич – политик. Если в 2009–2010 годах его еще можно было называть блогером, то сейчас, безусловно, нет. Можно как угодно критически к нему относиться, быть чем-то недовольным, но сопоставимого по влиянию и масштабам деятельности оппозиционного политика рядом с ним нет. Однако потребность в этом есть. Поэтому Соболь, которая вышла из-под тени Навального, была воспринята «на ура».
– Вот же она, альтернатива, – 40-летний Рыбаков. Такого молодого лидера у легальной оппозиции не было с момента создания «Яблока», когда Явлинскому был 41 год.
– «Яблоко» – это история о том, как оппозиционность можно держать в строго заданных властью рамках. Кто-то это упорно объясняет необходимостью выживания партии в авторитарной стране. Но когда выживание уже стало смыслом вашего существования, от вас уже никто и ничего не ждёт. Рыбаков по психотипу и политическому стилю ничем не отличается от Слабуновой.
– «Яблоко дало Слабунову» часть 2? Был такой заголовок, когда, вопреки общим ожиданиям, партию возглавила Эмилия Слабунова, а не Лев Шлосберг из Пскова.
– Да, это тот же модельный ряд. Может быть, Рыбаков и станет чуть более эффективным, но вряд ли существенно. Стратегический выбор «Яблоком» сделан давно и не меняется. Люди внутри этой организации подгоняются под этот стратегический выбор. Вовне «Яблока» никто с ними не связывает надежду. А в российском обществе сейчас едва ли не главный запрос – это запрос на надежду.
– Партийная бюрократия и на этот раз не услышала голос большинства. Внутрипартийные праймериз показывали, что фаворит – Шлосберг, человек, который сумел в нищей Псковской области добиваться успехов, бороться с системой делами. Почему?
– Возможно, Шлосберг выиграл бы на честных выборах. В этом смысле «Яблоко» отчасти слепок российской бюрократии и госмашины: начальники лучше вас знают, что вам надо и как правильно. Очень трудно перестроиться психологически (если вообще возможно) и допустить, чтобы лидером стал самостоятельный человек. Ничего внятного от этой партии на предстоящих выборах мы не ждём. Речь будет идти о так называемой «расторговке»: сколько и чего администрация президента предложит от щедрот своих. Но АП предлагать ничего не будет. Не нужно строить иллюзии. Как только вы начинаете с этими людьми о чём-то договариваться, они вас ставят ни во что. Вести переговоры с ними можно только с позиции силы.
– Вы сказали, что запрос на новое велик во всём мире настолько, что даже комики сгодятся. В России тоже? Ветеранам-кавээнщикам стоит приготовиться к отбору на «политический олимп»?
– А к ним уже давно приглядываются. Потенциально опасным, с точки зрения власти, считается Юрий Дудь. Если бы он вдруг решил заняться политической деятельностью, – а он, напомню, был одним из тех, кто призывал людей выходить на митинг 10 августа, – то стал бы лидером оппозиции в два щелчка пальцами. Но он парень неглупый, и, скорее всего, ему это просто не нужно.
– Экологические протесты, вопреки вашим прогнозам начала осени, пока не стали фактором мобилизации протестующих. Почему?
– Почему не стали? Экопротесты здорово поднимают общество, но в ограниченных, локальных рамках. Очень много людей выходило в Карабаново (митинг во Владимирской области, куда планируется вывозить мусор из Москвы, собрал в ноябре 1/5 населения города. – Прим. ред.), в Котласе (митинг в Архангельской области 7 декабря собрал до 10 тысяч человек, в самом Архангельске в сентябре вышло около 2 тысяч человек. – Прим. ред.). Но экологические протесты сами по себе не способны породить политическую динамику. Они могут быть лишь её частью. Дело в том, что сами участники таких акций стараются избегать политики. Стараются избегать ассоциаций с политическим высказыванием. Хотя они, конечно же, занимаются политикой. И успешно. Ведь Шиес фактически добился успеха. Их уже не упоминают в списке территорий, куда повезут мусор. Они стали примером для всей России. К тому же власти там отказались от силового разгона. Конечно, нельзя исключать, что это тактическое выжидание.
– Если экопротест не «порождает политическую динамику», то прав Андрей Макаревич, который считает, что «экологическая кампания» пройдёт, как и все прежние оппозиционные активности, так как люди не способны заниматься такой работой регулярно?
– Это не так. Когда появляются новые поводы для недовольства, а в России их всё больше, само по себе количество протестов начинает создавать общенациональный эффект. Но еще важнее, что главный источник всякого безобразия, вызывающего недовольство, – власть. Именно она порождает недовольство. А в 2020-м мы увидим уже такие действия власти, которые породят общенациональное консолидированное недовольство.
– Например? Пенсионный возраст подняли, все согласились, тишина. НДС подняли, все смирились.
– Это не так. Подготовка общества к массовому конфликту идёт, и идёт довольно быстро. И для конфликта будут нужны даже не очень сильные действия, но те, которые могли бы составить угрозу обществу в целом. Думаю, что такие действия будут произведены.
– Все разговоры про слияние с Белоруссией или поглощение одной страны другой так и остались разговорами, хотя один из авторов Конституции и Беловежских соглашений, Сергей Шахрай, говорит, что это «ключевой вопрос». Тема закрыта?
– Тема не закрыта. Она может перейти в практическую плоскость через несколько месяцев. Через несколько месяцев будет гораздо больший масштаб «свершений».
– Подготовка интеграции идёт сверху. Но общество явно не понимает происходящего. Шахрай вообще считает, что объединение стран реально через «инициативу снизу», через референдумы. Ваш сценарий?
– Я не думаю, что будут нужны референдумы. Для этого будут использованы более примитивные, но более сильнодействующие средства. Например, такое давление на Лукашенко, что он просто не сможет устоять.
– Батька неоднократно намекал, что никакого слияния быть не может, никакой силовой сценарий, как на Донбассе, не пройдёт. Кремль придумал, как сделать его сговорчивым?
– Можно давить на Александра Григорьевича так, что он согласится. Насколько мне известно, ему сформулировали дилемму следующим образом: интеграция будет с тобой или без тебя, выбирай. Ну, вот он пока всё мнётся. Всё должно быть решено до лета.
– В 2019 году Петербург обрёл «избранного губернатора» Александра Беглова. Вы это как из Москвы видите, Беглов – это кто?
– Это человек, у которого вряд ли был бы шанс победить на выборах, если бы ему не создали уникально стерильные условия. В бюрократической московской среде Беглов воспринимается исключительно как ставленник определенной группы. И Беглов в итоге оказался в очень ограниченных условиях. С точки зрения московских бюрократов – и из правительства, и из администрации президента, – которые наблюдают за назначениями в Смольном, всё это делается не ахти как успешно.
– Позвольте, у нас целый бывший федеральный министр, пионер, которого Валентина Матвиенко ещё в детстве благословила на трудовой путь, Максим Соколов вернулся в Смольный...
– Тем не менее столичная высокопоставленная бюрократия считает нынешнюю администрацию Петербурга неуспешной. По крайней мере пока. Как мне сказали: Беглов, в принципе, неплохой человек, безвредный, но ему всё испортят подчинённые.
– В 2020 году нас ждут выборы губернатора Ленобласти. Член генсовета ЕР Александр Дрозденко сидит с 2012 года. Как сейчас поступают в ситуации, когда формально «сроки вышли»?
– Если он будет считаться неизбираемым, то весной будет назначен новый врио губернатора. Это принцип, который как раз помог добиться 100%-ной победы на губернаторских выборах в сентябре 2019 года, когда, кажется, только трое соискателей из шестнадцати, пошедших на выборы, оказались старожилами. Все остальные были свеженазначенными врио.
– 2019 год – год 20-летия появления Владимира Путина в элите российской политики. В августе 1999-го он стал премьером. В январе занял пост лидера государства. Чего страна достигла за эти 20 лет, что упустила?
– Если коротко, то я, честно говоря, затрудняюсь назвать достижения… Возможно, самое главное состоит в том, что наше общество избавилось от комплекса ущербности и неполноценности в связи с разрушением СССР. Правда, за это была заплачена слишком высокая цена – и политическая, и экономическая, и моральная. Поэтому это можно назвать как успехом, так и неудачей. Оборотная сторона этого «достижения» – серьезные проблемы в будущем. А что касается неудач, то главное здесь совсем просто. Историческое время, которое было отпущено Путину, к великому сожалению, было потрачено абсолютно бездарно для страны и нашего народа.
– Нас же во всём мире зауважали. В Африке, на Ближнем Востоке вообще говорят, что хотят себе такого же лидера, например в Иране.
– И на Востоке, и в Африке любовь стоит денег. Как только вы перестаёте платить, вас перестают любить. В остальном мире нас как страну не уважают. К нам относятся со страхом и нарастающим презрением. Потому что мы являем собой образец крайне неудачного и неуместного поведения. Мы ведём себя в XXI веке, следуя лекалам начала XX века, то есть столетней давности. Массовая бедность с откровенной нищетой, отсутствие роста доходов, отсутствие роста экономики... «вот эта вот вся русофобия», как сказал бы один известный байкер, – это ведь объективная реальность. А у России была уникальная возможность совершить беспрецедентный экономический рывок, ведь никогда за всю свою историю страна не находилась в таких благоприятных возможностях, как при Путине.
– На ритуальной ежегодной пресс-конференции в декабре Путин внезапно заявил, что можно менять любую статью Конституции. Кроме первой. На что ему, «гаранту Конституции», напомнили про незыблемость ряда других базовых статей, 2-й, 9-й и так далее. Он нас к чему готовит или сам пока не знает?
– Его реплика про исключение слова «подряд» из правила про два срока для президента вообще никакого значения не имеет. Это отвлекающий манёвр. Главными же в пресс-конференции были его сентенции о том, что русские и белорусы – это один народ, а часть Украины – это историческая Россия. Это то, в чём он подлинный. Всё остальное особой ценности не имеет. Про «подряд» в двух сроках Путин первый раз сказал вообще в апреле 2012 года. И, кстати, после пресс-конференции он оговорился, что и с этим не надо «спешить». (Смеётся.) Это называется «ложная повестка». Вас это беспокоит, ну пообсуждайте. Что касается грядущей правки Конституции, то подготовка изменений началась ещё в 2017 году по личному указанию президента. Речь шла о поправках по широкому кругу вопросов. Но то, какие именно изменения планируются, как они будут реализованы, связано сейчас с «белорусским вопросом». Хотя в теории транзит власти можно вполне осуществить и без слияния с Белоруссией.
– Новые избиратели. По состоянию на начало декабря Донбасс подарил Кремлю 125 тысяч новых граждан с правом голоса, ещё 35 тысяч ждали решения. Итого как минимум плюс 1 процент к общей численности населения страны. Насколько эта цифра важна для поддержания политической стабильности?
– По отношению к общему списочному составу избирателей это, конечно, мизер. Но ведь любая крошка пойдёт в дело! Не имеет никакого значения, является ли этот электорат «железным пропутинским» или «антипутинским». Имеет значение только то, как их голоса будут оформлены в следующий раз. (Смеётся.) Это те самые «мёртвые души». А Путин симпатией в Донбассе сейчас уже не пользуется. Симпатия была в 2014 году, когда многие ждали повторения Крыма, но в итоге получили войну, хаос и деградацию. Люди на востоке Украины просто хотят прекращения кошмара. Они в равной степени ненавидят и Киев, и Москву. Российский паспорт не более чем запасной аэродром в случае бегства.
– Как возобновление диалога иностранных лидеров с нашими по этой теме будет влиять на нас в 2020 году? «Нормандский формат» снова вроде как работает.
– Есть небезосновательное предположение, что ключевым фактором внутриполитической динамики в России может оказаться внешняя политика РФ, в том числе по отношению к Украине. Конкретику скоро увидим.
– Мы увидим подготовку к думской кампании 2021 года в 2020 году или, как принято в последние годы, вся суета будет в последний момент и будет «бутафорской»?
– Подготовка к парламентским выборам шла весь 2019 год. По крайней мере, интеллектуально-аналитическая. Что же касается 2020 года, то я думаю, что уже весной будут согласованные списки тех, кто пойдёт на выборы от власти.
– Экономист Сергей Алексашенко нам заявил, что тема пенсионной реформы забыта только пока. К думской кампании её поднимут на щиты оппозиционеры. Кто будет этим смельчаком, которого услышит народ? В нынешних коммунистов верится с трудом.
– Это тема, по которой существует общенациональный консенсус. Это прекрасная тема для объединения оппозиции. И оппозиция могла бы даже сейчас поднять эту тему – отмены пенсионной реформы. Причём незамедлительная. Это может делать и либеральная партия, и левая партия. Но у нас оппозиция зачастую боится выступать хоть с какими-то инициативами. Молчит не потому, что это стратегия, а потому что нет идей. И у значительной части оппозиции страхи и отсутствие идей не пройдут никогда.
– Тогда мы ждём появления новых политических проектов под парламентские выборы 2020 года? Ранее СМИ намекали на новую партию зелёных, очевидно, что нужно что-то делать с левацкими настроениями молодёжи.
– Обсуждаться может что угодно. Но у меня большие сомнения, что появится хоть что-то новое. Потому что это будет осложнять диспозицию, нарушать принцип, которым всегда руководствуется президентская администрация: лучшее – это враг хорошего. Можно водить политиков за нос, что-то им обещать, а потом всё это просто прекратить. Вся эта гора псевдоаналитической чепухи, которая время от времени вываливается в публичное пространство, говорит только о том, что надо же как-то аналитикам расплачиваться за те деньги, которые они получают. Вот и идут в дело «проекты», которые ничего не значат.
– 2019 год обошёлся без громких посадок чиновников и губернаторов. Администраторы в кабинетах власти внезапно стали хорошими?
– Усвоили уроки предыдущей кампании. Громкие аресты не стимулируют, а парализуют. Госаппарат и без того работает неважнецки и с каждым месяцем всё хуже. Зачем его дополнительно парализовать? Но принципиальный конфликт между политиками и силовиками никуда не ушёл. Силовики движимы одним инстинктом – арестовать. Политики пытаются их сдерживать. Арбитр – Путин. И дальше вопрос только в том, чья мотивация в его глазах возьмёт верх.
– Странное нападение на ФСБ – это история с политическими последствиями? У нас ведь часто трагедии, связанные с этой аббревиатурой, имеют политические последствия.
– У меня имеются серьезные основания полагать, что вся эта история была внезапной проверкой боевой готовности, то есть фактически учениями. И по их итогам были сделаны крайне нелицеприятные выводы в адрес руководства ФСБ и МВД. Ну а в публичном пространстве это будет подано как аргумент против всех, кто сейчас находится на скамье подсудимых по делам «Сети» и «Нового величия». Теперь можно сказать обществу: смотрите, вот из них и вырастают такие террористы-одиночки.
– Получается, что прав президент, который заявил членам СПЧ в конце года, что те, кто сначала кидает в полицейских пластиковые стаканчики, потом перейдут на камни и оружие?
– Эта логика возьмёт верх в публичном пространстве. Атака на Лубянку – дополнительный аргумент в пользу тех, кто не прочь ввести в стране чрезвычайное положение или элементы чрезвычайного положения без формального объявления такового. Если вы посмотрите на всё, что происходит в последние два месяца, вы увидите подготовку к этому. Вот закон об иноагентах-физлицах, эвакуация школ, учения по отключению Интернета. Все вместе эти шаги складываются в систему. Речь идёт о последовательной подготовке чрезвычайного положения. Поводов для использования может быть два. Первое – резкое изменение внешней политики РФ. Второе – начало общенациональных протестов. Ко второму варианту развития событий власти относятся серьёзно.
– Тогда с Новым годом вас!
– И вас, и читателей «Фонтанки» с новым, интересным 2020 годом! Похоже, уходящий 2019-й был последним спокойным годом России.
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру»
