ПоделитьсяПервое решение суда о принудительной госпитализации по коронавирусу вынесено, немедленно исполнено и обжаловано в Петербурге. Успели даже повторить. Юристы говорят, что в борьбе за справедливость пациентке, вероятно, придется дойти до Верховного суда. Но перспектива компенсации есть — суд очень спешил.
Решение Петроградского районного суда принудительно вернуть 32-летнюю домохозяйку Аллу Ильину в Боткина через два дня повторилось в судьбе её соседки — одинокой матери. А 21 февраля одним днём за несколько тысяч километров от Северной столицы отправились в изоляцию девочки двух и четырех лет. Судьи смотрели только на Китай и симптомы ОРВИ. Не помог даже письменный отказ от госпитализации. Юристов новая практика тревожит.
Для понимания вопроса — публикуем целиком решение по Алле Ильиной. За счет резонанса её процесс проходил в открытом режиме, что позволяет изучить все изгибы логики суда. Последующие заседания по похожим случаям закрыли от общественности по настоянию Роспотребнадзора. Но едва ли итоги сильно отличаются по конфигурации — результат один. Видеозапись заседания можно посмотреть здесь.
ПоделитьсяДля тех, у кого нет времени читать семь страниц убористого юридического текста и смотреть многочасовой эфир, скажем, что Роспотребнадзор заявил, что Алле нужно принудительное медицинское наблюдение, «поскольку факт отсутствия заболевания до настоящего времени не установлен, результаты анализов медицинским учреждением не получены». Хотя на момент заседания прошло 17 дней с возвращения из Китая и карантинный срок вышел, а анализы она, по её словам, сдавала трижды: в аэропорту, врачу из поликлиники и в первый день карантина.
Суд отметил, что хотя 41-я статья Конституции и гарантирует право граждан свободно принимать решение об обращении за медицинской помощью, оно может быть ограничено, в случаях, если они представляют опасность для окружающих. Одним из таких случаев является наличие заразной формы инфекционного заболевания и факт уклонения от обследования для его выявления. А так как у Аллы выявлены симптомы острого вирусного заболевания (боль в горле, температура 37С), не исключающие новую коронавирусную инфекцию 2019-nCoV, которая внесена в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих, то обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения является обязанностью государства.
В итоге её отправили в больницу на скорой помощи прямо из суда, на неопределенный срок: «не менее чем до 19 февраля 2020 года при отсутствии клинических проявлений болезни и получения медицинским учреждением двукратного отрицательного анализа». Результаты задержались по пути из Сибирского института, и она вышла на свободу лишь 21 числа. Как теперь это оспорить? Мы спросили у юристов.
Светлана Савина, президент коллегии адвокатов «Аксиома»:
– Решение достаточно конъюнктурное и административно навязанное. С точки зрения законодательства – высосано из пальца, и как бы по аналогии привязано к туберкулезу и психиатрии, где есть принудительная госпитализация, хотя расширительного толкования в законе не имеется.
Аналогию нельзя применить, поскольку в законе указаны четкие заболевания. А теперь посмотрите список особо опасных заболеваний, куда включили коронавирус, — он огромный. И попробуйте хоть по одному из них принудительно госпитализировать. Да никогда суд не применит такую аналогию, если человек сам не захочет ехать в больницу. Поэтому здесь достаточно натянутая история.
На мой взгляд, чтобы все было по закону, должно было быть объявлено чрезвычайное положение. И выпущено отдельное постановление правительства, подзаконный нормативный акт, который позволял бы при коронавирусе принудительно госпитализировать. Хотя бы приказ министра здравоохранения — тоже подзаконный акт. На них можно было бы прямо ссылаться в решении, а не искать аналогии. Но их нет.
Кроме того, в решении суда нет ответов на вопрос, а почему нет результатов анализов, которые были взяты у неё ранее, хотя срок получения давно истек, почему у опасной пациентки нет температуры и прочих симптомов на момент заседания. В нем не указаны конечные сроки госпитализации, просто «до получения отрицательных результатов». Если бы я её защищала, я бы акцентировала на этом внимание.
Алексей Горяинов, национальный представитель европейской ассоциации медицинского права:
– Я осуждаю как человек решение Аллы о том, чтобы убежать из клиники. Это безответственно, с одной стороны. С другой, мне не совсем ясно, зачем устроили такой показательный процесс и госпитализировали её после того, как срок инкубационного периода истек. Как юрист я вижу, что решение носит очень серьезное прецедентное и воспитательное значение. Но определенные перспективы обжалования есть.
Не видя документов, делать выводы нельзя, но непонятной мне показалась аргументация со стороны защиты Аллы. Серьезных доводов, касающихся самого заболевания, почти не приводилось. Упор был сделан на эмоциональных высказываниях, что к девушке приезжали представители Роспотребнадзора без масок, а значит, они не боятся от неё заразиться… и подобное. Едва ли такие аргументы могут вызвать понимание суда при рассмотрении данного случая.
В решении странно смотрится отсылка к 281 статье КАС, в то время как, на мой взгляд ,стоило отталкиваться от постановления правительства №715, где указан перечень опасных для окружающих заболеваний, куда 31 января 2020 года был внесен коронавирус. В совокупности с положениями о том, что лечение может предоставляться без согласия, когда заболевание может быть опасно для окружающих, более-менее логично смотрится применение аналогии законов о принудительной госпитализации... Хотя до конца все равно мне этот прецедент не очень нравится. Я отношусь к нему как к ящику Пандоры, который оказался немного приоткрыт. Но пока ограничен 715 постановлением. За него выйти не удастся. И опасаться, что всех подряд, с ОРВИ, будут госпитализировать по желанию Роспотребнадзора, — не стоит.
Александр Саверский, президент Лиги защитников пациентов:
– Я считаю, что санитарный врач повел себя неадекватно, и меры, предпринимаемые государством, чрезмерны. У потерпевшей, я буду так её называть, есть основания подавать иски о компенсации вреда, в том числе морального. Аналогия с туберкулезом и психиатрией удивительная. У нас аналогии в административном праве вообще не работают. И это очень странное решение суда. Мониторирование нужно, наблюдать тоже нужно, но нет никаких оснований считать, что этот вирус выходит за пределы обычных сезонных угроз. Ведь так можно сказать, что у нас сейчас эпидемия гриппа, и вообще всех изолировать. Где пределы безобразия? В связи с этим я считаю, что шансов на успешное обжалование достаточно много. Потому что истец не может представить доказательств реальной угрозы в России. Но очевидно, что разбирательства с этим могут дойти и до Верховного суда.
Андрей Федорков, адвокат, представлял Дацика:
– Конечно, у нас существует возможность принудительной госпитализации. Но отсутствуют строгие критерии для определения того, что человек представляет опасность для себя и для окружающих. И суд недостаточно критически относится к доводам истцов из лечебных учреждений. Должен соблюдаться баланс между публичными интересами общества и правами человека на свободу и личную неприкосновенность. Это должна быть крайняя мера, и нужна тщательная проверка всех доказательств.
На месте адвоката Аллы я потребовал от истца убедительные и бесспорные доказательства того, что лицо нуждается в наблюдении в больнице, что есть настолько значительный риск, угроза окружающим, что он перевешивает права личности.
Ерлан Касенов, председатель коллегии адвокатов «ЮрКонсалт инт.» (представлял совладельца онлайн-ретейлера «Юлмарт» Дмитрия Костыгина):
– В решении взгляд зацепился за следующее. На странице 5 в абзаце 2 решения указана ссылка на ч.1 п.3 ст. 274 КАС РФ, в котором названо условие: «если федеральным законом предусмотрен судебный порядок». Далее, в следующем, третьем абзаце решения суд ссылается на постановление правительства РФ номер 66 от 31.01.2020 как на основание для применения ч.1 п.3 ст. 274 КАС РФ для рассматриваемого случая. Однако постановление правительства РФ – это не федеральный закон. На мой взгляд, это обстоятельство является существенным основанием для обжалования решения суда в вышестоящей судебной инстанции.
Принудительная госпитализация – это инструмент, ограничения прав и свобод граждан, альтернативный лишению свободы. Опасность его необоснованного и незаконного применения очевидна. Примеры из советского прошлого нашей страны ещё не забыты.
Есть риск применения порочной практики не только по всей стране, но и по другим заболеваниям, точнее, подозрениям в наличии заболевания.
Виталий Черкасов, адвокат «Агоры» (готовил апелляцию Ильиной):
– Основной наш довод в апелляции – это то, что суд никаким образом не оценил нашу позицию в письменных возражениях. В частности, не учел, что есть постановление главного санитарного врача РФ №2 от 24 января 2020 года «О дополнительных мероприятиях по недопущению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV», в котором прописаны альтернативные способы медицинского наблюдения за людьми, у которых наблюдаются симптомы, как у Аллы Ильиной. И там указано, что они могут наблюдаться по месту жительства. А в условиях стационара только в случаях, когда реально существует угроза заражения иных лиц. Это не было доказано. Со своей стороны, Алла была готова сдавать все анализы, и мы настаивали на том, чтобы заканчивать её обследование в условиях дома. Но суд полностью проигнорировал эти доводы, но учел позицию административного истца — Роспотребнадзора.
Апелляция нужна, чтобы доказать, что решение суда первой инстанции было незаконным. И если его признают таковым, то можно будет обсудить вопрос о компенсации вреда.
Илья Казаков,
«Фонтанка.ру»
