«Это не повод к большой войне». Востоковед про удары Сирии по турецким военным. (фото)

Главная причина гибели турецких военных в сирийском Идлибе — желание Эрдогана сохранить власть, поэтому НАТО не спешит помогать Анкаре, рассказал «Фонтанке» востоковед Алексей Образцов.

Турецкие военные, погибшие в Идлибе минувшей ночью, действительно помогали боевикам сирийской оппозиции без уведомления российской и сирийской сторон. Это военная причина их гибели от ударов сирийской армии. А главная политическая причина попыток Анкары расширять своё влияние на сирийской территории — внутриполитические проблемы президента Эрдогана. Об этом «Фонтанке» рассказал доцент восточного факультета СПбГУ и департамента востоковедения и африканистики ВШЭ Алексей Образцов. Причин ждать нарастания военной конфронтации и столкновений между турецкими и российскими военными нет, уверен эксперт.

— Алексей Васильевич, на ваш взгляд, в чём причина гибели турецких военных минувшей ночью?

— Мы знаем объяснения, которые представили стороны. И в данном случае объяснения российской стороны мне кажутся вполне убедительными. Действительно, турецкие военные специалисты, командиры среднего и низшего звена участвуют на стороне сирийской оппозиции. Оказывают им тактическую помощь. Это особенно и не скрывается. Турецкие военные поддерживают оппонентов Асада огнём. Предоставляют системы вооружений. Например, противотанковые носимые средства. И соответственно теперь турки попали, как говорили раньше, «под дружественный огонь».

— Почему Россия не может контролировать меткость этого «дружественного огня» со стороны сирийской армии?

— Опять же, объяснения российской стороны мне кажутся вполне убедительными. Кстати, сирийская армия по просьбе России сегодня приостановила своё наступление. Если бы турецкая сторона предупредила, что в рядах оппозиционеров находятся её граждане и военные советники, то ситуацию можно было бы предотвратить. Но поскольку никаких оповещений заранее с турецкой стороны не было о турецких военнослужащих в рядах Хайат Тахрир аш-Шам (коалиция группировок, возглавляемая боевиками запрещённой в РФ группировки «Джебхат ан-Нусра». — Прим. ред.) и прочей лабуды, соответственно, они и попали под горячую руку.

— Это не первый удар сирийцев по туркам с гибелью военных. Такие действия сирийской армии скорее сдерживают или, наоборот, распаляют турецких военных?

— Армию распалять не нужно. Армия выполняет приказы. А вот самого Эрдогана, конечно, это распаляет. Понятно, что Турция пытается играть в этой ситуации свою игру. Вспомнили даже «национальный обет Турции» 1920 года о том, что на эти территории претендовала тогда ещё только встававшая на ноги Турецкая Республика. Такой националистический момент внутри турецкого общества. Об этом не очень у нас говорят, но на сегодняшний день власть в Турции коалиционная. Там не только «Партия справедливости и развития» Эрдогана, но и партия националистического движения Девлета Бахчели. Он буквально на днях сделал заявление, вспомнил про этот «национальный обет», призвал проявить солидарность с этническим меньшинством туркоманов, которые проживают на тех территориях.

— Эти призывы находят отклик в сердцах гражданских? Турецкие добровольцы тянутся в Сирию, помимо регулярных армейских соединений?

— Конечно, тянутся. Там граница прозрачная. Потоки беженцев из Сирии. Добровольцы в Сирию. Возбуждённые турецкие граждане перебираются туда. Понятное дело, что не в таких масштабах, как беженцы по три миллиона навстречу. В Турции всеобщая воинская повинность. В определённом возрасте любой турецкий мужчина имеет за плечами опыт армейской службы. Надо понимать, что турецкая армия по величине является второй армией НАТО после США.

— Минобороны РФ заявило, что погибшие турецкие военные шли среди боевиков. Это можно назвать намеренной провокацией Турции для роста эскалации военного противостояния?

— Казалось бы, это простой вопрос. Но не совсем простой. Дело в том, что в Турции сейчас ситуация не блестящая. Экономический кризис продолжается. Инфляция растёт, безработица растёт. А переизбираться Эрдогану как-то надо. Тем более что в случае непереизбрания господин президент прекрасно понимает, что ему припомнят всё. Припомнят и туристические санатории, в которых проходили реабилитацию боевики, и контрабанду нефти, и контрабанду оружия. Вспомнят и огромные суммы наличных, которые были найдены в квартире у сына Эрдогана. Есть что припомнить. И он сам понимает это прекрасно. Поэтому ему нужно побеждать на выборах 2022–2023 годов. Ситуация для Эрдогана тревожная. На муниципальных выборах 2019 года в 6 из 10 турецких городов-миллионников, включая 20-миллионный Стамбул, правящая партия проиграла. Для внутренней турецкой политики это знак. Поэтому наш дорогой Реджеп Таипыч нервничает. Его бросает в разные стороны. Вот он потребовал совещания на уровне НАТО для того, чтобы в соответствии с уставом этой военной организации прибегнуть к помощи других членов НАТО. Он считает, что существует реальная военная угроза Турции.

— И НАТО обещает поддержку Эрдогану. Чего вы ждёте от альянса?

— Пока они обещают только разговорную поддержку. Германия уже сказала, что, во-первых, угрозы Турции не видит, а во-вторых, участвовать в этом не собирается. Что касается остальных членов НАТО… Я даже и не знаю. Как вы себе представляете румынский спецназ, который форсирует проливы Босфор и Дарданеллы? А болгарские авианосцы перекрывают проливы? Ну ещё, конечно, есть неудержимые эстонские коммандос, которые парят на дельтапланах над Алеппо. Как? Ну и потом обещать не значит сделать.

— К берегам Сирии направлены два российских фрегата с крылатыми ракетами «Калибр». Это намёк главе НАТО Столтенбергу?

— Конечно. В том числе ему. Это сдерживающий фактор. Но не единственный. Не следует забывать, что в Сирии находятся иранские войска. В том числе войска корпуса специальных операций КСИР. Это хорошие солдаты. Тем более они фактически на родной территории. В Сирии довольно много шиитов. Правящие кланы алавитов имеют определенный долг перед шиитским руководством. Тут противовесов много. И с одной, и с другой стороны.

— Главному члену НАТО, США, конфронтация здесь сейчас может быть выгодна? Например, по тем же своим внутриполитическим причинам, которые традиционно толкают их на военные действия в регионе.

— Если бы у США была уверенность, что там можно в лучших традициях Климента Ефремовича Ворошилова «малой кровью», «решительным ударом» и «на чужой территории» успешно выступить, то они бы уже были там. Но уверенности нет. И то, что происходит с американскими военнослужащими в регионе в целом, в том же Ираке, в Афганистане, подсказывает американским генералам, что быстрой войны в этих местах не будет. Российские войска стояли в Афганистане 12–13 лет. Американские там же стоят уже 18 лет. И с гораздо меньшим позитивным результатом. Гарантии, что ситуация в Сирии будет выглядеть лучше, у них нет.

— Мы помним силу «утреннего твиттера» Дональда Трампа. Не ждём от него сюрпризов больше?

— В режиме «а давайте бахнем»? Исключать на 100% нельзя ничего. Но дело в том, что активная внешняя политика у всех стран закончилась где-то со смертью Сталина в середине 50-х годов. На сегодняшний день все действия крупных акторов, хоть региональных, хоть мировых, в данном месте и в данное время подчиняются не логике внешнеполитической стратегии, а только внутриполитической тактике. И если в свете предстоящих американских выборов Трамп почувствует, что маленькая победоносная война или какое-то иное напряжение мускулов будет ему полезно, он с лёгкостью на это пойдёт.

— Войны с Турцией и НАТО не будет, заявил в Совете Федерации Франц Клинцевич. Разве сегодня можно быть настолько категоричными в оценках происходящего?

— Кто такой Клинцевич? Уважаемый человек, опытный эксперт. Но он лицо политическое, отыгрывая эту тему, он, прежде всего, думает о том, какое место он занимает на внутриполитической арене. Какие возможности это ему предоставляет. В рамках реализации своих планов, а не в рамках борьбы за мир во всём мире он и делает такие заявления.

— Дедлайн энтузиазма Эрдогана — 2022 год? За два года можно много дров наломать.

— Можно. Если не произойдёт нечто экстраординарное, вроде очередного нашего запрета на воздушное сообщение с Турцией, или войны с турецкими помидорами, или приостановки совместных экономических проектов, от «Турецкого потока» до АЭС в Аккую. Если так реагировать, то, конечно, можно загнать Эрдогана в угол. Но, как я понимаю, такие варианты, как сиюминутные, Россия не рассматривает. Поэтому они и сегодня уже поговорили по телефону. Договорились, что на уровне штабов будет большее взаимодействие. Войны не хочет никто. Большой войны не хочет никто.

— Но частота гибели тех же турецких военных заставляет оценить динамику. Куда движется ситуация?

— Нарастают внешние проявления. Да, гибель любого человека печальна и прискорбна, но это не повод к большой войне. Большая война ведётся не за жизни, а за интересы. И пока есть малейший шанс свои интересы сохранить, что важно для Эрдогана, либо приумножить, что, возможно, важно для других участников, ситуации широкомасштабной войны не будет. И как бы Эрдоган ни подпрыгивал у микрофона, он лучше, чем кто-либо другой, знает, что Турция экономически не готова к войне. В принципе, турецкая армия хороша и потенциально может вести любые операции, но для этого нужно иметь крепкие тылы. А вот таких тылов у нее нет. И кстати, что-то мне подсказывает, что и у России с этим не очень хорошо. Одно дело ограниченный контингент, который все время подается чуть ли не как вспомогательный, а другое дело крупная военная кампания — танковые клинья и прочее.

— Тут такое ощущение, что кто кого замучает, замотает.

— Не без этого, конечно.

— За что сегодня бьются турки в Сирии? Конечная цель?

— Ну, вот я вспомнил про национальный обет, это было в 20-е годы, еще до провозглашения Турецкой Республики. Турецкие политики при поддержке парламента провозгласили те территории, на которые распространяются интересы Турции. И это не только территория современной Сирии, которой тогда не было, это Алеппо, в Ираке это нефтеносные поля Киркука, это Кипр и так далее. Поскольку идеи неоосманизма — это вопросы актуальной повестки дня для современной Турции, об этом все помнят и знают. И, стимулируя обращение общественного мнения к вопросам распада Османской империи и становления республики, это рассматривается, прежде всего, как агитационный мощный ход в преддверии грядущего волеизъявления, грядущих выборов.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»