Слушая «сводки с фронтов», включайте голову. Не позволяйте вогнать себя в уныние!

Главный клинический фармаколог Петербурга Александр Хаджидис объясняет, почему государство отстранилось от инновационной терапии, пока гром не грянул, и советует не паниковать.

Мир оказался не готов к встрече с новым вирусом, несмотря на то, что в неизбежности неизвестной пандемии не сомневались ни эпидемиологи, ни Всемирная организация здравоохранения. Сегодня «Доктор Питер» задавал вопросы о коронавирусе главному клиническому фармакологу Петербурга Александру Хаджидису.

— Александр Кириакович, люди не могут не паниковать, когда президент страны объявляет фактически недельный карантин для всех, зашкаливает тревожность и у врачей, и у пациентов.

— Его введение — вынужденная и необходимая мера. Чтобы не паниковать в условиях, когда все вокруг пропитано тревогой, надо, во-первых, трезво смотреть на вещи, включить разум. Во-вторых, оперировать знаниями и интуицией, изучать сводки показателей заболеваемости и смертности от других заболеваний, в том числе инфекционных, сравнивая с теми, что публикуют СМИ по поводу новой инфекции. Например, в 2019 году только от респираторных осложнений ОРВИ и гриппа умерли 650 тысяч человек в мире.

Ежедневно умирает около 180 тысяч человек от разных причин. Ситуация с Covid-2019 — это не война, как заявляют некоторые известные люди, в том числе современные руководители европейских стран. Война по сравнению с нынешней пандемией — страшный сон.

— Covid-2019, как все новое, не имеющее специфического лечения, пугает неизвестностью. И от многих других болезней лекарства есть, а значит, есть надежда...

— Действительно, этиотропной (направленной именно на это заболевание) терапии коронавирусной инфекции нет, как и для большинства ОРВИ. Нет убедительных данных об эффективности и безопасности различных противовирусных средств при коронавирусной инфекции — только единичные исследования (экспериментальные in vitro или на моделях животных) и описания клинических случаев о потенциальной активности некоторых уже существующих лекарственных препаратов. Большинство международных рекомендаций, в том числе от ВОЗ, говорят об использовании патогенетической и симптоматической терапии (поддерживающее лечение) тяжелой коронавирусной инфекции. В некоторых случаях используют потенциально активные противовирусные средства для лечения пациентов с тяжелыми формами инфекции, но это исключительно экспериментальная терапия — пока не доказано, превышает ли польза от ее применения риск. Кроме того, такое лечение требует проведения врачебного консилиума в обязательном порядке, информирования и получения согласия на него пациента или его законных представителей, поскольку требует назначения лекарственного препарата с нарушением инструкции (off label).

Но методы и средства патогенетической и симптоматической терапии при ОРВИ, к которой относится и коронавирусная инфекция, хорошо изучены и отработаны. Это респираторная поддержка, оксигенотерапия, экстракорпоральная мембранная оксигенация (ЭКМО), поддержание водно-электролитного баланса, объема циркулирующей крови, антибактериальная терапия при развитии осложнений, поддержка нутритивного статуса (лечебное питание) и прочие.

Уверен, будет создана вакцина — столько великих умов заняты сейчас ее созданием. Кстати, сегодняшняя ситуация подрывает позицию сторонников псевдонаучного «антипрививочного» движения так, что и самые ярые его активисты, вероятно, были бы рады сделать прививку против коронавирусной инфекции.

— Почему мы оказались не готовы к встрече с новым вирусом? Вдруг обнаружилось, что в соответствии с русской поговоркой живет весь мир — «пока гром не грянул...»

— Потому что в более спокойное время инновационные противовирусные препараты не разрабатывались. Всего два «новых» противовирусных препарата (исключая препараты для лечения ВИЧ-инфекции и вирусного гепатита) вышли на рынок за последние десятилетия. Само направление инновационной терапии ОРВИ не развивалось, стагнировало. И было сильно коммерционализировано на постсоветском пространстве, в том числе в России, где в периоды сезонных вспышек ОРВИ производители «иммуномодуляторов» с недоказанной эффективностью и безопасностью получали огромные прибыли.

А ведь тот же грипп — не terra incognita, его сезонность была определена ещё в 1934 году. Но производителям разрабатывать препараты против любых ОРВИ не выгодно — слишком рискованно, учитывая их высокую изменчивость, а на государственном уровне программ по лекарственному обеспечению пациентов с ОРВИ нет, они есть только для пациентов с гепатитами и ВИЧ, а эти вирусы все-таки менее изменчивы. Безусловно, можно было бы изучить проблему ОРВИ более глубоко, разработать достоверные тест-системы для диагностики различных штаммов вирусов, зная их геном (сегодня такие исследования начались). Однако и это, по-видимому, не представляло определенного коммерческого интереса. А государство в этой области инертно — оно отдало фармотрасль на откуп бизнесменам, не регулируя ее стратегическое развитие. При этом известно, что интересы бизнеса и пациента далеко не всегда совпадают.

— Возникла угроза, и над противовирусным лечением начали работать...

— Когда началась паника из-за появления нового вируса, поиск инновационных препаратов для терапии заболеваний, вызванных вирусами, активизировался, а необходимость применения принципов доказательной медицины уже не игнорируется и не оспаривается. Более 100 клинических исследований по лечению коронавирусной инфекции проводятся сейчас. Потенциально эффективными могут оказаться: интерфероны, лопиновир/ритонавир, рибавирин, фавипиравир, ремдесивир, хлорохин и гидроксихлорохин, тоцилизумаб, софосбувир с рибавирином и другие.

Но нужны клинические исследования на больших когортах пациентов, чтобы сделать выводы об их достоверной эффективности. За короткое время прорыв не совершить. И даже на регистрацию новых показаний для уже существующих препаратов нужны исследования и нужны доказательства, то есть время. А пока в некоторых отечественных клинических рекомендациях снова появляются представители группы сомнительных «иммуномодуляторов».

— В нашей стране еще с советских времен привыкли не доверять статистике. Вот и сегодня цифры, которые нам озвучивают, подвергаются сомнению.

— Данные по коронавирусу часто противоречивы, ситуация меняется каждый день. Например вызывают вопросы данные по смертности от коронавируса в Италии. Как проводился подсчёт, как устанавливались причины смерти? Если смерть наступала вследствие дыхательной недостаточности в связи с тяжелой пневмонией, как дифференцировали такие пневмонии от внутрибольничных пневмоний, при которых смертность достигает 25–30% и выше? Необходимо изучить методы расчёта, статистического анализа, или предоставить материал для изучения, анализа и вывода независимому компетентному специалисту или организации. Надо понимать, что смертность и летальность — разные понятия, соотносить показатели с общей заболеваемостью и смертностью населения. И не позволять СМИ вгонять в уныние целое население удручающими недостоверными цифрами.

— Специалисты выступают с прогнозами и оценками ежедневно, не СМИ придумывают цифры и факты.

— Часто мы видим, как дилетанты высказывают свои мнения, порой предоставляя некорректную информацию, внося ещё больше сумятицы и хаоса, поддерживая панику на фоне невежества и страха. Необходимо критически относиться к каждой поступающей извне информации, потоком льющейся на современное общество через каналы массовой коммуникации, анализировать ее и делать собственные выводы.

— Может, благодаря коронавирусу все без исключений, наконец, поймут, как важны для государства и каждого из нас врачи? Сегодня на тех, кто посещает пациентов на дому и на тех, кто спасает их в реанимации, уповает весь мир.

— Уверен, именно сейчас стало очевидно, что статус врача в современном обществе, особенно в России, необходимо повышать. Все повернулись, наконец, к врачам лицом. После испытания новой пандемией, будем надеяться, ситуация изменится и в нашей стране: правильное, естественное положение врача в обществе будет восстановлено. А пока очень хочется сказать: коллеги, держитесь.

Полностью интервью читайте на сайте "Доктор Питер"

Ирина Багликова, «Доктор Питер»