«Федеральные законы тут не действуют». Верующие в Петербурге не побоялись коронавируса

Православные петербуржцы проигнорировали запрет Смольного на посещение храмов. Не массово, но заметно.

Первый день полной изоляции в петербургских православных храмах прошел будто её и не было. Литургии велись на фоне новостей о первом умершем с диагнозом коронавирус в Боткина и заразившихся религиозных деятелях: раввине московской синагоги и главе Всемирного союза староверов. «Фонтанка» побывала в Свято-Троицком, Казанском, Никольском и Спасо-Преображенском соборах и постучалась в закрытую мечеть. Христиане проявили завидную осведомленность — о запрете посещать религиозные объекты знают почти все. Но вот страха заразиться или стать разносчиком инфекции нет — на все воля божья, напомнили корреспонденту верующие.

Утренняя служба в Спасо-Преображенском соборе началась по расписанию — строго в 10. На литургию собралось порядка 40 человек, как заметила одна из прихожанок, меньше, чем обычно. Впрочем, ее соседка этой разницы не увидела. И обе свернули разговор после вопроса, считают ли они безответственным свое поведение.

Первый день недельного запрета для горожан посещать храмы, мечети и другие религиозные объекты пришелся на родительскую субботу, когда православные поминают усопших. «Это принесли в поминание, — пояснила пожилая дама в платке. — Надо из дома нести поминать». Среди продуктов, несмотря на пост, лежала и упаковка яиц.

Служки старательно протирали тряпочками иконы, но везде все же не поспевали. Отдельные прихожане просто не обращали внимания на вопросы дезинфекции и прикладывались к святыням, не дожидаясь обработки после предыдущего верующего.

«Спиртиком не пахнет? — поинтересовалась молодая служка у покидавшего храм корреспондента, старательно протирая дверные ручки. И посетовала: — Мне кажется, уже весь храм проспиртован». Спиртом тем не менее не пахло.

Из соборов закрылся только комплекс Исаакиевского. И то замок на двери повесил статус музея.

В Казанский собор корреспондент зашел вместе с семьей: матерью и двумя детьми. Литургия была в самом разгаре. Пожилые представители группы риска составляли едва ли не половину от общего числа посетителей. Пока звучали псалмы, казалось, что пришедшим нарушителям постановления Смольного не чужда ответственность: расстояние между прихожанами в основном составляло метр и более. Но впечатление оказалось обманчиво: несмотря на то что место позволяло, в очередь посетители выстроились плотно, не выдерживая даже минимальной дистанции.

Картина с протиранием икон повторилась. Впрочем, как и с уповающими на Бога людьми, которые основательно прикладывались к святыням — один за другим. На мобильный с камерой в Казанском, в отличие от Спасо-Преображенского, реагировали резко негативно. Женщина в темной куртке демонстративно прикрылась от корреспондента брошюрой. На первый взгляд показалось, что это была Конституция, но нет — молитвослов.

Первую попытку прекратить запечатление таинства совершила молодая девушка, которая, узнав, что съемку проводит журналист, и рассмотрев удостоверение, отступилась. Через некоторое время подошел мужчина и в приказном порядке потребовал прекратить съемку, так как она нарушает правила посещения храма. Ответ, что корреспондент находится при исполнении своих обязанностей, его не устроил. «Я вас сейчас тогда с охраной выведу», — пообещал он.

Прихожане неодобрительно косились. Привратники, двое молодых людей, не замедлили явиться и попросили прекратить съемку. Разговор зашел о Федеральном законе «О средствах массовой информации». Один из них пояснил, что такое на территории собора не действует, здесь свои правила. Ну как же, ведь все присутствующие здесь — граждане в первую очередь, удивился корреспондент. Аргумент был отбит: в России церковь отделена от государства и нечего в чужой монастырь ходить со своим уставом. Законы, по версии секьюрити, начинают работать только за порогом храма. «Вот вы же в театр ходите, соблюдаете установленные там правила, дресс-код? А если не будете, вас оттуда выведут», — увещевал ревнитель порядка. Про историю с южнокорейской христианской сектой, сработавшей как рассадник COVID-19, он не слышал. Лидер этой организации, напомним, публично принес извинения народу, опустившись на колени.

В ходе дискуссии стало понятно, что силой корреспондента выводить все же не будут. Но съемка причастия полусотни потенциальных разносчиков коронавируса представлялась местным стражам делом крайне нежелательным. «Вы поймите, меня уволить могут», — взывал к сочувствию охранник. «Вы тоже поймите, я же на работе!» — «Так и я на работе». Уже на выходе охранники настоятельно посоветовали в следующий раз приходить «с более благочестивыми целями».

Вне стен собора нашлась приветливая прихожанка, которая охотно поддержала разговор. Нет, расползающуюся инфекцию она не считает чем-то серьезным. Несмотря на наличие пожилых родственников, опасности для них не видит. С утверждением, что лучше перестраховаться, с удовольствием согласилась. Про постановление городского правительства она в курсе и только после фразы: «А зачем же нарушаете и рискуете?» — впала в недолгий ступор. «Ну а как же еще? Испытание нам», — сказала с мягкой, мудрой улыбкой.

У Никольского морского собора молодая пара, разглядывая убранство фасада, рассуждала, что из-за коронавируса храмы остались единственными открытыми музеями, но внутрь заходить не стали. Прихожане, судя по транспорту, добирались кто на велосипедах, кто на самокатах. Литургия подходила к концу, народу собралось полтора десятка. По крайней мере, за одной иконой служка следила строго — никаких прикладываний до дезинфекции. Ее качество, впрочем, вызывало вопросы.

«Ну вот, а ты говорила», — успокаивала немолодая женщина свою спутницу. Судя по контексту разговора, у второй были сомнения, что распоряжение Смольного все же закроет двери религиозных объектов.

Вечер «Фонтанка» провела в Александро-Невской лавре. Несмотря на правительственный запрет, там вовсю торговали сувенирами, пирожками и хлебом местной выпечки. Под куполом Троицкого собора корреспондент насчитал более сотни молящихся, не считая священнослужителей. В маске не был замечен никто. Лавре можно присвоить и последнее место по гигиене. На исповеди стояли солидные очереди. А иконы, которые целовали, в том числе пожилые и дети, протирались даже не через раз — время от времени. Служки зорко следили, чтобы любопытные не щелкали камерами.

На выходе корреспондент интересовался у посетителей: знают ли они о запрете посещать храмы, испытывают ли страх заразиться? В подавляющем большинстве граждане попались информированные. Ответы о мотивации, если собеседники не прерывали на этом месте разговор, разнились: «Да я только туда и обратно», «Вы с какой целью спрашиваете?», «Девушка, какая вам разница?», «Душа зовет». На вопрос: «Считаете ли вы себя безответственным человеком?» — не ответил ни один из респондентов.

Парочка бабушек принялась выяснять способ добраться до улицы Книпович и только планировала заглянуть в собор.

• А вы знаете, что с сегодняшнего дня посещение религиозных объектов на неделю запретили?

• Так мы же в сам храм.

• Это и есть религиозный объект. Заразиться или заразить кого-то не боитесь?

• Давайте не будем. На все воля божья.

В епархии, в свою очередь, особо подчеркнули, что постановление Смольного не запрещает богослужения, а вопрос похода в храм — это мера ответственности каждого, в церковь ходить никого не принуждают. «В предстоящую неделю пожилым людям и с хроническими заболеваниями будет настойчиво предлагаться остаться дома», — заявили в митрополии. Похоже, это вряд ли остановит желающих посетить храмы.

В мечети, в свою очередь, намаз не состоялся. Охранник рассказал, что все закрыто — карантин.

О том, как в Петербурге прошел первый день полной изоляции, читайте в материале «Фонтанки».

Ирина Корбат,

«Фонтанка.ру»