Почему народный музей ледовой Дороги жизни стал нужен всем (фото)

Народный музей ледовой Дороги жизни получит статус и финансирование. Если попросить охотников и рыболовов. На выход или по-хорошему — вопрос открытый.

Музей в старом деревянном доме на берегу Ладожского озера впервые за без малого 50 лет привлек внимание властей двух регионов, федеральных СМИ и Следственного комитета. На пути развития экспозиции неожиданно для себя оказались охотники и рыболовы, которые годами делили здание с музеем и не подозревали, что однажды их общество станет лишним.

Потомки ветеранов Дороги жизни вновь просят передать Музею обороны и блокады Ленинграда и здание, и прилегающий к нему участок земли. Инициативная группа опасается, что проблема музея, вызвавшая серьезный общественный интерес в год 75-летия Победы, может потеряться в потоке новостей о пандемии нового коронавируса, и экспонаты, некогда собранные ветеранами, продолжат ютиться в неотапливаемых комнатах без правильного ухода. Члены Всеволожского общества охотников и рыболовов, в свою очередь, искренне не понимают, кому они помешали сейчас, если именно общество содержало и здание, и музей на правах единственного собственника. Ответ ищут в Следственном комитете Ленинградской области

После новости «Фонтанки» на музей в Коккорево обратили внимание федеральные СМИ, а следом — областной СК. Но не успели начаться масштабные переговоры о дальнейшей судьбе музея, как все события из информационной повестки вытеснил новый коронавирус. Опасаясь, что о музее просто забудут, Объединённый совет ветеранов Дороги жизни и их потомков составил перечень предложений относительно дальнейшей судьбы Народного музея «Дорога жизни» в Коккорево и на минувшей неделе направил их губернатору Петербурга Александру Беглову, губернатору Ленобласти Александру Дрозденко и председателю Общественной палаты Ленобласти Юрию Трусову. Обращение подписали также некоторые жители деревень Коккорево, Ваганово и других населённых пунктов Рахьинского городского поселения.

Подписанты считают, что единственный вариант — присвоить зданию штаба ледовой трассы Дороги жизни и прилегающей к нему территории статус государственного музея. И здание, и участок предлагается передать Государственному мемориальному музею обороны и блокады Ленинграда в качестве филиала, а нынешнюю экспозицию народного музея в Коккорево обновить и дополнить с привлечением архивных разысканий и современных музейных технологий. «При этом мы считаем принципиально важным сохранение двух мемориальных комнат народного музея в том виде, в каком они были воплощены самими участниками исторических событий, что подразумевает реставрацию, а затем консервацию экспозиции, — подчеркивают авторы обращения. — Учитывая намерение президента РФ Владимира Путина создать Институт истории обороны и блокады Ленинграда, считаем, что филиал-музей в Коккорево должен стать площадкой для работы научного коллектива по изучению не только истории ледовой трассы, а также всей Дороги жизни, на всей её протяжённости». В здании на участке 27 в Коккорево предлагается провести капитальный ремонт, а сам участок полностью освободить от современных построек. Чтобы будущий филиал развивался в соответствии с духом задуманного ветеранами народного музея, Объединенный совет ветеранов Дороги жизни и их потомков хочет определять концепцию его развития совместно с Музеем обороны и блокады Ленинграда.

Однако пока нет ответа на вопрос, как юридически осуществить передачу здания, у которого есть законный владелец — Всеволожское районное общество охотников и рыболовов.

«Это здание бывшей деревенской школы, которое передали рыбакам и охотникам еще в 70-м году решением народных депутатов, — рассказал «Фонтанке» председатель правления Сергей Звонков. — В 1982 году было принято решение поставить здание на баланс, официально зафиксировать в БТИ. В 1993 году мы его получили в безвозмездное пользование. Но по факту на тот момент мы уже 20 лет им пользовались, содержали его и ремонтировали. А признано памятником здание было только в 2018 году, на основании постановления Горисполкома от 1988 года. Но на момент, когда мы его приватизировали, все проверялось, и о статусе памятника речи не было».

Сегодня в здании бывшей деревенской школы народный музей занимает одну комнату на 52 метра. На выгоревшем деревянном фасаде — мемориальная доска «В этом доме в блокадную зиму 1941–1942 гг размещался штаб военно-автомобильной дороги — ВАД-101 — руководивший работами на ледовом участке «Дороги жизни». А прямо у входа — новенькая, с иголочки, табличка, указывающая, что здесь расположен филиал Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда. Хотя, согласно документам, статус филиала музей утратил еще несколько лет назад при невыясненных обстоятельствах.

«Сегодня это обособленная экспозиция, — сказала «Фонтанке» директор Музея обороны и блокады Ленинграда Елена Лезик. — В 2011 году она перестала быть филиалом Музея обороны и блокады Ленинграда. Почему — это надо спросить у прежнего руководства музея, я, честно говоря, не могу найти никакой мотивации. Сегодня мы общаемся с собственником здания и очень хотим найти конструктивное решение вопроса, которое устроит всех и никого не обидит. Нам очень хочется, чтобы здесь была современная экспозиция, основанная на материалах, собранных ветеранами. На каких условиях эта экспозиция будет существовать — мы будем решать в рамках правового поля». Директор отмечает, что Музей обороны и блокады Ленинграда очень хотел бы вкладывать средства в развитие экспозиции в Коккорево и сделать ее более современной с точки зрения музейных технологий, не нарушив обаяния и теплоты народного музея.

Коккоревской экспозиции, безусловно, свойственна своя, уникальная атмосфера. Музейная комната, которая все предыдущие годы не вызывала массового ажиотажа, сохранилась практически в том же виде, в каком её оставили ветераны — создатели музея. Теперь это в каком-то смысле капсула времени. Даже букет бесцветного от времени и пушистого от пыли физалиса на подоконнике выглядит уместно. Центр экспозиции — написанная маслом во всю стену панорама военной Ладоги, по льду которой уходит в ночь бесконечная вереница грузовиков. Кое-где красочный слой растрескался. В центре комнаты на небольшом возвышении лежат проржавевшие солдатские каски, части автомата ППШ и фляги для воды. Главное содержание музея — стенды с фотографиями. Настоящими, напечатанными с помощью фотоувеличителя и реактивов кем-то из создателей музея.

Сложно представить, как в такую экспозицию можно вживить мультимедийные экраны, не разрушив её ностальгического обаяния. Но пока даже думать об этом рано.

Сегодня, чтобы посетить музей в Коккорево, надо найти в Интернете телефон ответственного за экспозицию Игоря Елисеева, позвонить ему и договориться о посещении. «Музей работает ежедневно, кроме вторника, с 9 до 17, — говорит он. — В таком состоянии музей просуществовал с момента создания. Да, есть проблема с дровами. Но, если отапливать днем, а ночью опять все будет охлаждаться, перепады температуры будут еще хуже сказываться на экспонатах.

Этот музей достоин того, чтобы его развивать. Сюда приезжают и школьники, и пожилые люди из пансионатов, курсанты. Были иностранцы из Бразилии, Германии, Америки». Возможно, одна из причин привлекательности музея — то, что здесь не надо платить за вход. Из удобств к услугам туристов биотуалет, чья синяя пластиковая дверь торчит справа от входа, контрастируя с общим антуражем старого дома. Обычный деревенский туалет с выгребной ямой во дворе тоже, кстати, есть. В целом здание и участок выглядят, как ухоженная и хорошо обжитая дача очень рачительных хозяев. В «предбаннике» музея прислонена к стене дверь с надписью «Косметология». Елисеев объясняет, что никаких эстетических процедур в здании, конечно не проводили, а дверь притащили откуда-то на всякий случай — мало ли, своя сломается. В одно из окон вставлен стеклопакет, но что это за помещение — не ясно, журналистов пускают только в музейную комнату. Навес шашлычной беседки во дворе сделан из рекламного щита какой-то микрофинансовой организации. На заднем дворе — дровяной сарай и детский домик с целой горой игрушек.

«Мы что, мешаем кому-то? Музей не был никому интересен на протяжении 50 лет, — говорит председатель Всеволожского общества охотников и рыболовов Сергей Звонков. — К нам когда-то Василий Николаевич Кичеджи приезжал, когда был вице-губернатором, отмечал, что хорошо музей содержим. Отгремели праздники — и все забывали про музей. Да мы красили это здание буквально года два назад, просто солнечная сторона выгорает очень сильно. Мы сами платим за электричество, наш человек производит уборку в музее, зимой — снегоуборщик привозим». По словам Звонкова, еще до обращения потомков ветеранов к Путину, инициативная группа писала письмо губернатору Беглову, а тот передал вопрос в комитет по культуре. Из комитета председателю общества пришло письмо, в котором предлагалось подумать, как передать или продать здание. Но ни то, ни другое по уставу общества невозможно, потому что решение должны принять единогласно все 300 его членов. Которые вряд ли согласятся лишиться своей летней базы. Которая не только для отдыха нужна. «Вот вы думаете, что охотники только и занимаются, что зверя стреляют, а это не так, — говорит Звонков. — Перед тем, как зверей стрелять, их надо вырастить. Область спускает нам документ с перечнем обязанностей. Мы, например, должны поставить 40 гнездований для утки, 15 кормушек для кабана, солонцы для лося. Все это — затраты. Мы выполняем все, что от нас требуется, согласно закону. Жители Коккорево вообще в 70-е хотели здесь медпункт сделать, а потом все-таки охотникам и рыболовам отдали здание. Да, здесь есть экспозиция, но такие ленинские комнаты боевой славы в каждой школе были. Это все равно, что я в Кремль приду и скажу, что хочу это здание забрать, потому что там экспозиция».

Согласно системе СПАРК, среди совладельцев Всеволожского районного общества охотников и рыболовов числится глава МО «Заневское городское поселение» Всеволожского района Вячеслав Кондратьев. На запрос «Фонтанки» в муниципалитете ответили, что как глава Всеволожского муниципального района он поддерживает инициативу сохранения музея в Коккорево, но лично к Кондратьеву руководство Музея обороны и блокады Ленинграда или частные лица никогда не обращались. А что касается Всеволожского общества охотников и рыболовов — «Вячеслав Евгеньевич не является членом клуба более 15 лет».

Как отмечали в своем обращении к президенту потомки ветеранов, создавших музей в начале 70-х, в 2012 году здание штаба Дороги жизни площадью 256,6 кв. м и прилегающий земельный участок площадью 4714 кв. м за цену, равную 2,5 % от кадастровой стоимости, были предоставлены в собственность общественной организации «Всеволожское районное общество охотников и рыболовов» постановлением администрации МО «Всеволожский муниципальный район». При этом здание, признанное объектом культурного наследия в 1988 году, было продано без обременения.

Сейчас в юридических нюансах этой истории разбирается Следственный комитет Ленинградской области. Как сообщили «Фонтанке» в СК, ситуация с коронавирусом никак не повлияет на ход возбужденного по факту нарушений при хранении музейных экспонатов уголовного дела. Пока никого ни в чем не обвиняют, подозреваемых в деле нет — следователи заняты истребованием документов и их изучением. Новая информация может появиться уже в апреле.

В значимости маленького народного музея на берегу Ладожского озера, кажется, никто уже не усомнится. Как и в его связи с большой историей Ленинградской блокады.

«Все знают книгу «Блокада» Александра Чаковского, — рассказала «Фонтанке» Ольга Сапожникова — внучка проектировщика Дороги жизни Дмитрия Стафеева и один из авторов обращения к президенту. — Вот мы открываем ее и читаем: «С разведкою ходили поочередно два командира взводов — Дмитриев и Стафеев. И каждый раз, пройдя четыре, шесть, максимум восемь километров, разведчики возвращались обратно усталые, продрогшие, едва волоча обледенелые ломы и рыбацкие пешни». И дальше идут фамилии: Соколов, Ошевский, Гусинский. И вот мы открываем альбом 88-го отдельного мостростроительного батальона, который хранился в народном музее. И все люди, которые первыми прошли до деревни Кобона на восточном берегу Ладожского озера и упомянуты в книге, здесь, вот их портреты. «Блокада» Чаковского уже требует комментариев и иллюстраций — все это есть здесь, в этом музее».

Венера Галеева,

«Фонтанка.ру»