Почему катастрофы под Мурманском и Норильском - только начало. Чего ждать Северо-Западу (фото, видео)

Две крупные технические аварии в России в минувшие дни — обрушение железнодорожного моста через реку Кола близ Мурманска и разрушение хранилища дизельного топлива близ Норильска, вызвавшего экологическую катастрофу с неясными перспективами, —дали повод говорить об изношенности инфраструктуры и низком качестве строительства. Но, возможно, причина в другом.

В произошедшем можно увидеть, что эти два инцидента — лишь только начало давно предсказанных и неминуемых для России и других околополярных стран проблем, вызванных глобальными изменениями климата.

Обрушение моста на реке Кола, на 1436-м километре линии Санкт-Петербург — Мурманск, произошло в связи с сильнейшими осадками и таянием снегов в регионе, что привело к крайне высокому стоку реки Кола, которая и размыла опоры.

По соседству в финской Лапландии говорят о сильнейших наводнениях за последние десятилетия, которые начинаются после самой снежной зимы за последние 60 лет. Размываются автодороги, рушится прочая инфраструктура — и это в стране, славящейся своим качеством работ, в том числе и строительных.

Но еще более впечатляющая природная катастрофа произошла 3 июня в Норвегии — там в океан сползла часть прибрежного поселка с несколькими домами. По счастью, людей успели эвакуировать, но 8 домов и прилегающие земли навсегда скрылись в пучине моря. Алта, где это произошло, находится всего в 600 км к западу от Мурманска и тоже попала в зону дождей и интенсивного таяния снегов. Местные источники упоминают о землетрясении — однако, судя по всему, это было очень слабое сейсмособытие, которого было достаточно для того, чтобы массив осадочных грунтов, насыщенный влагой, съехал по скалистому склону.

Нефтебаза под Норильском стоит в нескольких тысячах километров от севера Фенноскандии, и никаких ливней и экстремального таяния снегов там вроде не замечали. Однако одна из основных версий, о чем говорят и экологи, и власти, — это разрушение основания нефтехранилища, в результате чего гигантская цистерна просто разорвалась и ее содержимое вылилось наружу. А причина разрушения фундамента, согласно этой версии — дегенерация, то есть разрушение вечной мерзлоты, на которой стоит нефтехранилище (как, впрочем, и большая часть Норильска).

Почему никого эта версия, особенно среди местных или среди специалистов, не удивляет? Да потому, что о таянии вечной мерзлоты или, если точнее, многолетнемерзлых пород (ММП) говорят уже не один год, и в том числе в России, где работают одни из лучших в мире специалистов по этим удивительным и крайне сложным грунтам. Что неудивительно — ведь пресловутая вечная мерзлота занимает около 60% всей территории Российской Федерации. За Красноярском мерзлые грунты спускаются к южной границе страны, и лишь юг Камчатки, Приморье и Сахалин свободны от нее.

И вот именно эта мерзлота, как выяснилось, отнюдь не является вечной. Причем ее разрушение началось сравнительно недавно — около трех десятков лет назад. До этого она чаще всего считалась надежным основанием для жилых и производственных сооружений — при соблюдении особых правил строительства. Одно из них — возведение обогреваемых сооружений на сваях, чтобы обеспечить продувание грунтов, на которых стоит сооружение, морозным воздухом в зимний период.

Соответственно — если сооружение «холодное», то фундамент можно устанавливать и на поверхности грунтов, но все равно с использованием свай, для упрочнения основания. Ведь мерзлые грунты чаще всего содержат в себе большую долю льда — субстанция достаточно пластичная, то есть он способен деформироваться под нагрузкой.

Советские, а потом и российские инженеры-геологи и строители обнаружили очень интересные и сложные механизмы взаимодействия как мерзлых грунтов, так и сооружений на поверхности. Например, чтобы исключить протаивание оснований для нефтепроводов, применяются особые аккумуляторы холода — особые сваи, которые способствуют накоплению холода в несущих грунтах в зимний период.

Но в последние два десятилетия стали наблюдать очень тревожные процессы. Повсеместно были обнаружены массовые признаки таяния вечномерзлых грунтов и потери ими несущей способности. Уже во время Первого оценочного доклада Росгидромета правительству России в 2008 году говорилось о грядущих проблемах. Во втором оценочном докладе 2014 года этот тезис подтверждается.

Однако, как выяснилось, не все так просто, как может показаться на первый взгляд, — обнаружилось, что «не происходит синхронного повышения температуры воздуха и увеличения глубины сезонного протаивания ММП, значительное влияние оказывают внутригодовая изменчивость температуры воздуха и количества осадков». То есть значение имеют осадки, их сочетание с морозными или теплыми днями. А это усложняет прогноз. Но тем не менее — общий тренд ясен: мерзлота разрушается, и это — гигантская проблема.

Российское правительство в прошлом году заговорило о проблемах изменения климата, и в том числе о разрушении вечной мерзлоты. Власти согласны с тем, что потепление на Севере происходит в два раза быстрее, чем в среднем по планете. Осенью прошлого года заместитель министра по развитию Дальнего Востока и Арктики Александр Крутиков оценил потери российской экономики только от таяния вечной мерзлоты в сумму от 50 до 150 млрд руб. в год. Возможно, это весьма оптимистичная оценка.

Также можно сделать предположение, что ускорение строительства плавучей АЭС «Михаил Ломоносов» связано как раз с тем, что в условиях, когда земля уходит из-под ног, превращаясь в жижу, как раз плавучие конструкции обеспечивают максимальную безопасность и надежность.

Таким образом, и лопающиеся нефтехранилища, и разваливающиеся мосты, и съезжающие в море поселки — все это следствие глобальных климатических изменений, которые, как представляется сегодня большинству исследователей, связаны с деятельностью человека, нажавшего «спусковой крючок» и вызвавшего лавину процессов, которые теперь уже не может остановить.

То есть, с одной стороны, неважно, где выбрасываются огромные объемы CO₂ — при выжигании лесов под пашню в Амазонии, от ТЭС в Китае или на заводах в США, — климат меняться будет глобально, но сильнее всего это будет заметно в области пустынь и на Севере. Поэтому России прямой резон поднимать знамя борьбы с климатическими изменениями. Опять же — нужно учитывать, что в недрах российской мерзлоты сосредоточено в два раза больше соединений углерода, чем CO₂ в атмосфере сегодня. То есть потепление и разрушение мерзлоты будет все активнее высвобождать метан и углекислый газ, что еще сильнее повысит температуру.

Причем изменение климата, связанное с повышением температуры, — это только вершина айсберга. Потепление — это и повышение температуры океанов, увеличение испарения влаги с их поверхности, а значит — увеличение объема осадков, в частности на севере Европы.

Опять же не просто осадков — а осадков вместе с ураганными ветрами и сильнейшими грозами летом и мощными заносами зимой. А значит, всему Северу нужно готовиться к тому, что наводнения по весне станут не исключением, а нормой жизни. Оползни будут повсеместным явлением.

Для северо-запада России, и в частности для Петербурга, это означает угрозу наводнений, в том числе идеальных наводнений, когда подъем воды внутри системы защиты совпадет с подъемом вод снаружи. Уже сейчас нужно думать над тем, что может произойти, если невские воды хлынут на улицы города одновременно с ураганным ветром и невообразимыми осадками.

С другой стороны, следует признать, что глобальное потепление для нашего региона принесет и ряд полезных изменений. В частности, как полагают финские специалисты, в течение ближайшей пары десятилетий это положительно скажется на сельском хозяйстве. Однако, скорее всего, очень быстро появятся новые вредители растений. Это же касается и лесного хозяйства. Уменьшатся расходы на отопление, но вот дожди и ураганы с наводнениями могут нанести сильный экономический удар. То есть можно предположить, что нас ожидает период сложной адаптации к новым условиям. Эти условия будут меняться постоянно, и то, что кажется оптимальным сегодня, будет бесполезным или даже вредным завтра.

Глобальное потепление в одних частях планеты будет проявляться совсем иначе, нежели в других. То есть общих решений нет. Времена неизменных стандартов и правил уходят в прошлое. Они просто не работают в условиях уходящей из-под ног почвы.

Константин Ранкс для «Фонтанки.ру»