«Евроремонт дороже». Почему людям из ПНИ не рады в обычной парадной Петербурга

Плохая шумоизоляция довела до драки соседей в Выборгском районе Петербурга. По разные стороны перекрытий оказались пенсионеры и сотрудники благотворительных организаций, которые ухаживают за вывезенными из ПНИ подопечными. Первые жалуются на шумных и неуклюжих соседей, вторые видят непринятие людей с особенностями.

«Фонтанка» публиковала позицию благотворителей. Справедливости ради мы решили поговорить и с постоянными жильцами тихого четырехэтажного дома.

Человек, который сошёлся в стычке с сотрудницей фонда «Антон тут рядом», оказался полным тёзкой известного пропагандиста и бывшим смольнинским водителем, подвозившим на белой «Волге» Людмилу Нарусову и 12-летнюю Ксюшу Собчак. Владимир Соловьёв рассказал свою версию событий, согласно которой он лишился зубов, защищая евроремонт в парадной.

Квартира 60-летней Елены располагается в четырёхэтажном доме на проспекте Энгельса. Здание из красного кирпича спрятано между возвышающимися высотками и деревьями. Это уютный филиал малоэтажной застройки внутри привычных декораций спального района.

На каждом этаже всего по две квартиры. Собственники знакомы друг с другом, здесь принято здороваться с соседями. Елена живёт на втором этаже, а над ней жилплощадь в течение последних пяти лет снимает фонд «Антон тут рядом». Четырёхкомнатную квартиру до пандемии использовали как тренировочную, где люди с аутизмом учились жить самостоятельно. Но в апреле в неё заехали пять других жильцов — подопечные благотворительной организации «Перспективы». Их экстренно вывезли из психоневрологических интернатов в рамках программы «Эвакуация».

Само устройство ПНИ способствует распространению коронавируса, в Петербурге произошла вспышка в 10-м интернате, где заболели почти 500 человек. Так как в казённых учреждениях проживают люди с ослабленным здоровьем, то эвакуацию их из мест потенциальной угрозы заражения можно считать спасением жизней. Переехавшие из интернатов в квартиру на Энгельса живут вместе с сотрудниками и волонтерами «Перспектив» и фонда «Антон тут рядом».

Для Елены такое соседство оказалось дискомфортным. Три месяца назад она вернулась в собственную квартиру после ремонта, и с тех пор ее лишили покоя. В подтверждение этому она показывает початые бутыльки корвалола и валидола. Ночью хозяйка квартиры спит по очереди то в комнате, то в кухне на надувном матрасе — в зависимости от того, в каких помещениях шумят сверху.

«Половина четвёртого ночи. Я пять минут им звонила в дверь. Причина такая: человек орал, скулил и бился в спальне, — пересказывает одну из недавних ночей Елена. — Открыла заспанная девушка. Я говорю: немедленно вызовите скорую или дайте успокоительное».

— Как она может быть заспанной, если звуки мешают спать? — уточняю я.

— Видимо, в берушах спят. Мне тоже посоветовали. Не со зла сказали, просто так, понимаете.

Елена берёт стул и начинает возить его по кафелю, комнату заполняют треск и скрежетание. По ее словам, похожие звуки проникают к ней в квартиру, когда соседи сверху находятся на кухне. Пока мы разговариваем, слышны глухие шаги. Но не сильнее, чем в новой многоэтажке где-нибудь в Мурино.

Среди соседей сверху есть девушка на инвалидной коляске, а также мужчина и женщина невысокого роста, которые ходят сами, но неуверенной походкой. Елена, подумав, что это дети, вызывала и органы опеки. Но проверяющие не нашли никаких нарушений, ведь все подопечные «Перспектив» являются совершеннолетними.

13 июня, как уверяет соседка, услышав «жесточайший удар» в парадной, вышла на лестничную клетку, — девушка из квартиры сверху якобы «коляской выбивала дверь». Так как в парадной жильцами выполнен ремонт («за 350 тысяч рублей!»), поставлены новые стеклопакеты и положен кафель, то невнимательное отношение к общему имуществу вызвало возмущение.

«Все сделано хорошо, и все сделано для себя. Понимаете, коляской, ну как это можно?» — уточняет она. Сделала замечание

Услышав голоса, на лестничную клетку вышел сосед с первого этажа, Владимир Соловьев. Он хорошо знаком сотрудникам благотворительных организаций, потому что ведёт регулярные наблюдения из своего окна, которые сопровождает не всегда приятными комментариями. В итоге на узкой лестничной площадке собрались Елена, Владимир Соловьёв, сотрудница фонда «Антон тут рядом» Наталья и её подопечная на инвалидной коляске Мадина. Елена говорит, что стала подниматься на пролёт выше и услышала удар за спиной: «Удар, въехал человек по лицу этому Володе. Он кричит: «Лена, она мне лицо разбила». У него вышли разбитые зубы через верхнюю губу, вся площадка в крови. И он говорит: «Ты заплатишь мне за зубы, ты заплатишь мне за лицо».

Сам момент удара Елена не видела, но сфотографировала последствия на лице Владимира. На фото видно, что у него сколоты передние зубы, под носом зияет рана.

Создатель фонда «Антон тут рядом» Любовь Аркус напишет, что мужчина первым напал на сотрудницу Наталью, которая возвращалась с прогулки с подопечной Мадиной. «Выбежал сосед с первого этажа, который назвал Наташу [...] и другими словами, которые невозможно привести. Наташа стала писать сообщение другим сотрудникам, потому что испугалась за Мадину, Мадина плакала. Тогда сосед со всего маху ударил Наташу в переносицу, разбил очки. Когда Наташа в шоковом состоянии попыталась дать ему сдачи, он очень обрадовался, пообещал, что теперь уж точно засудит всю нашу компанию. До этого случая этот же сосед был замечен за тем, что во время наших прогулок кричал в окно, что таких людей нужно держать в специальных заведениях и что такого соседства он не потерпит», — уточнила Аркус.

По словам исполнительного директора фонда «Антон тут рядом» Елены Фильберт, их 27-летняя сотрудница Наталья — хрупкая девушка, которая никогда ни с кем не дралась и не представляет, как получилось, что у Владимира оказались выбиты зубы. «Опыта такого у неё не было. Просто он начал на неё наступать, ударил два раза в лицо. Она говорит, что даже не знает, как это могло произойти. У нее на руке не осталось никакого следа», — отмечает Фильберт.

По данным «Фонтанки», в телефонограмме, которая была передана в полицию из травмпункта, где осматривали Владимира Соловьева, говорилось только об ушибе верхней губы. Состояние зубов не описывалось. В пресс-службе ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти уточнили, что полицейские ждут результатов медицинского заключения, которое установит, когда именно они были повреждены.

«Я её даже пальцем не тронул, — рассказывает свою версию сосед с первого этажа Владимир Соловьёв. — Ну прикиньте, во мне 120 килограммов. Если бы я этой девочке по очкам дал, что бы от неё осталось? А девочка левой рукой мне зубы выбивает, осколки проскакивают через губу. Это она меня не в грудь ударила, не в плечо, извините за выражение, она меня ударила чисто в табло. Целенаправленно».

65-летний Соловьёв жалуется, что много лет проработал водителем высшей категории, ещё до 1990 года получал приличные по тем временам деньги — 650 рублей в месяц, а теперь его пенсия составляет всего 12 тысяч рублей.

Квартиру в доме на Энгельса Соловьёв получил «лично из рук» первого губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева. В 1990-е работал в смольнинском автопарке, возил на белой «Волге» Галину Старовойтову, Людмилу Нарусову и ее дочь, 12-летнюю Ксюшу Собчак.

«На старости лет хотелось бы чисто спокойствия», — рассказывает Соловьёв о сегодняшних буднях. Про соседей с третьего этажа говорит, что они ведут себя, как оккупанты, курят под окнами, шумят, портят «евроремонт в парадной».

— Больно на них смотреть. Инвалиды они и есть инвалиды, — заявляет Соловьёв

— Вы не хотите смотреть на таких людей?

— Хочу или не хочу, я их все равно вижу. Не очень хотелось бы. У меня с сыном в свое время были проблемы, очень большие проблемы, сейчас все выровнялось.

Владимир признаётся, что прошлые обитатели квартиры, подопечные фонда «Антон тут рядом», были ему более приятны, и с ними «более-менее нормально уживались». «Хотя... спускается по лестнице, человеческого разговора нет. Идет гавканье или мяуканье, как у кошки. Они могут зайти в туалет и мяукать так, что на все этажи слышно», — вспоминает он.

«Знаете, что мне сказал сосед вчера, здоровый мужик 45 лет, — рассказывает соседка Елена — Он говорит: «Ты знаешь, я, прежде чем выйти на лестницу, присматриваюсь, может ли у человека быть в кармане вилка». И это не шутка. Нам страшно выходить на лестницу. Люди могут жить любые и везде. У меня деменция у мамы много лет. Мы ее не оставляем ни на минуту. Мне в голову не придет делить людей. Какая мне сейчас разница, кто наверху? Но они должны жить там, где за ними смогут ухаживать. Любой человек, больной или здоровый, должен жить так, чтобы не отнимать право на жизнь у другого».

До весны в квартире на третьем этаже обитали люди с аутизмом, которые внешне мало чем отличаются от самих соседей, но потом туда въехали переселенцы из интернатов. Их внешний вид мог стать триггером конфликта, считают в благотворительных организациях.

«Помимо неприятия у нас есть ещё проблема в информированности. Люди просто ничего не знают про людей с особенностями, и они боятся их заранее из-за незнания. Люди видят какое-то отличие и хотят отодвинуть его подальше от себя, — рассуждает Елена Фильберт. — Есть ребята, которые создают необычные движения: могут трясти руками, голову наклонить. Бывают случаи, когда их даже полиция принимает за наркоманов и забирает в отделение, их не хотят обслуживать, например, в парикмахерской, когда она стоит пустая».

«Мы считаем, что вопрос слышимости — это, безусловно, не к нам, а к строителям и тем, кто принимал такой дом, — отмечает директор по внешним связям «Перспектив» Светлана Мамонова. — Мы многие живём в домах с большой слышимостью и всегда чем-то недовольны. Если у соседей собака, и она лает бесконечно, то это нам приносит дискомфорт. Если дети маленькие плачут — тоже. Но это не повод говорить: убирайте собаку и уезжайте с детьми».

По словам Мамоновой, один из подопечных «Перспектив» действительно может ночью вести себя тревожно, но создаваемый им шум не настолько суров, чтобы лишать соседей сна. Кроме того, живущий в квартире координатор сообщал, что соседка приходила с жалобами на «громкую музыку и крики», даже когда все спали и стояла тишина.

«Среди ночи я привозила лекарства и видела пьяного дебошира, который орал под окнами, бегал и бил машины. Почему против таких людей, которые могут реальную угрозу принести, никто не выступает? Почему сделали козлами отпущения инвалидов, которые безобидные? — отмечает Мамонова. — Миссия благотворительной организации как раз — не ожесточаться против окружающего мира, а, наоборот, просветить. Когда таких людей, как наши подопечные, не знают, сразу возникают страхи — это нормально. В деревне Раздолье тоже сначала наших ребят не принимали, а сейчас стали лучшими друзьями. Потому что их узнали. Мы должны действовать только в рамках закона. Необходимо вести переговоры и договариваться и решать проблемы мирным путём, а не ударом в переносицу».

Лена Ваганова, «Фонтанка, ру»