Кому выгодно?

Только российский народ проголосовал за стабильность, «обнуление» и против однополых браков, как депутат Законодательного собрания Петербурга Денис Четырбок нанес мощный удар по наступающей идиллии, полной симфонии власти и общества.

Внесенная им в городской парламент законодательная инициатива «О внесении изменений в статью № 5 закона Санкт-Петербурга об обороте алкогольной и спиртосодержащей продукции» запрещает торговать пивом, вином, коктейлями, виски, водкой и текилой в заведениях, торговая площадь которых меньше 50 квадратных метров. По подсчетам владельцев общепита, это приведет к закрытию 60 % петербургских кафе и 95 % баров, лишит работы 6 тысяч человек; государственная и городская казна лишатся полутора миллиарда рублей налогов в год.

Не следует думать, что ограничения хоть как-то скажутся на городских забубенных пьяницах. Маленькие кафе и бары — не самые дешевые заведения. Чтобы свести концы с концами при относительно небольшом потоке посетителей, цены здесь приходится держать достаточно высокими.

Загулявшему горожанину гораздо проще пойти в большой сетевой винно-водочный магазин, где в большом зале ему и нальют, и даже дадут закусить. Или напиться «живым пивом». Ну а проще всего купить бутылку, стаканчики, какой-нибудь наборчик «к пиву» и пристроиться на скамейке в сквере или использовать гранитное ограждение на набережной как столик. В этом даже есть некая историческая скрепа — так пили наши отцы, деды, да и мы в молодости. Ну, а так как общественные туалеты исчезли как класс, в город вернется аромат начала 1980-х.

Большие бары — комбинаты по спаиванию людей. Маленькие — вместилище уютных домашних компаний, место встречи соседей, завсегдатаев, влюбленных парочек. Именно они за последние годы стали предметом петербургской новой идентичности. И сейчас, когда умирающая индустрия туризма может подняться прежде всего за счет москвичей, знающих, что бар-хоппинг в Петербурге так же обязателен, как катание по рекам и каналам, пышки на Большой Конюшенной и лицезрение часов «Павлин», уничтожение этой достопримечательной особенности Петербурга — удар городу в спину.

Закрытие баров не имеет никакого отношения к тишине и порядку. И на Рубинштейна, и на Думской большинство доставляющих неудобства местным жителям заведений не попадают под действие «закона Четырбока».

Как говорил Марк Туллий Цицерон, «знаменитый Луций Кассий, идеал справедливого и умного судьи в глазах римского народа, в уголовных процессах всегда ставил вопрос «кому впрок?». Таков уж характер людей, что никто не решается сделаться злодеем без расчета и пользы для себя». Итак, «Сui Prodest?» — «Кому выгодно»?. Выгодно тем, кто беззастенчиво спаивает население, хозяевам автопоилок, шалманов, продавцам ночного паленого алкоголя. Лоббистские возможности у них большие.

Мы помним горбачевскую антиалкогольную реформу и ее последствия — «пьяные углы», водочные короли, пьяниц, лежащих в песочницах и на детских площадках.

Видимо тишь, гладь и Божья благодать в нашем городе и стране не нравится депутату Денису Четырбоку.

Лев Лурье