Маски сброшены, но не до конца. Как бизнес приходит в себя по мере снятия ограничений

Мерами поддержки смогли воспользоваться немногие, кто-то вынужден закрыться или переформатироваться, покупательная способность упала. И на фоне этого появляются новые барьеры для бизнеса, никак с коронавирусом не связанные.

Картина получается нерадужная. Пока власти постепенно снимают ограничения и открывают предприятия, бизнес смотрит на последствия и думает, что делать дальше. «Фонтанка» обсудила с экспертами на круглом столе, как изменится картина мира в ближайшее время.

Малая и средняя неопределенность

Конечно, малый и средний бизнес сильно пострадал — примерно 70 % компаний понесли потери. Кто-то полностью остановил деятельность, другим пришлось перейти на онлайн-продажи и торговлю навынос, рассказал Александр Абросимов, уполномоченный по защите прав предпринимателей в Санкт-Петербурге. Из тех, кто практически остановил свою работу: общепит, гостиничный и туристический бизнес

Беспроцентные кредиты на поддержку в Петербурге получили около 1500 компаний, то есть менее 1 % предприятий, что крайне мало для нашего города. Наиболее проблемные отрасли, представители которых могут воспользоваться мерами поддержки, составляют лишь 20–25 % от общего количества компаний в Санкт-Петербурге.

Но и те, кого не посчитали особо пострадавшими, несли убытки в той или иной мере. Например, мебельное производство открылось несколько недель назад, но реализовать товар возможности не было: ТРК и централизованные мебельные салоны были закрыты. Можно сказать, пострадали все, кроме обрабатывающих производств — они тоже понесли ущерб, но всё же меньший, чем малый и средний бизнес. По словам омбудсмена, в последнее время бизнес переходит в другой формат существования: многие небольшие компании разрывают арендные договоры с бизнес-центрами, и с переходом на онлайн-торговлю хотят перерегистрировать компании по домашнему адресу, что не противоречит законодательству.

— Сейчас выручка у бизнеса очень сильно упала, а обязательства не прекращаются, и долги очень тяжело реструктурировать, — заявил Антон Воздвиженский, генеральный директор ООО «Грифон» (входит в Независимую консалтинговую группу ФУКАУ). — Поэтому всех, в первую очередь, интересует вопрос: как действует закон о моратории на банкротство, как справляться с исковыми заявлениями. Наша компания занимается антикризисным консалтингом и непосредственно делами, связанными со сферой несостоятельности и банкротствами. Мы помогаем разобраться и объясняем, как из этого правильно выйти с точки зрения экономики и права.

Мораторий на банкротство распространяется на определенные категории: нужно быть представителем пострадавших отраслей либо крупных системообразующих предприятий. Но есть множество компаний, не вошедших в списки, но испытывающих при этом проблемы с выручкой — от них количество обращений в «Грифон» выросло не менее, чем в два раза. Прежде всего, это запрос на аналитику и выработку стратегии в ситуации, когда компании перестают исполнять обязательства перед кредиторами, проходят сроки их исполнения, и надо как-то выходить из ситуации.

— Суть моратория в том, чтобы кредитор не мог подать в суд заявление о банкротстве контрагента, — пояснил Воздвиженский, — но, к сожалению, этот закон не разрешает компаниям в трудной ситуации привлекать инвестиции или брать кредиты — там написано, что испытывающая кризис компания «не может наращивать обязательства». Возникает вопрос: как же тогда привлекать деньги, например, от банков?

Второй нерешенный вопрос — это определение форс-мажора. По словам эксперта, поскольку чрезвычайное положение так и не ввели, то этот вопрос никем не отрегулирован, и добиться признания сложной ситуации многим компаниям довольно сложно.

— Хорошо, когда стороны могут договориться между собой и достигнуть соглашения. Проблема возникает, когда возникает конфликт, и в такой ситуации уже законодатель должен пояснить — что же такое форс-мажор, и какие права и обязанности возникают у сторон, — отметил он.

По мнению Воздвиженского, к третьему-четвертому кварталу кредиторы пойдут защищать свои права, и многие — с исками о банкротстве. Поскольку мораторий на банкротство действует только до октября, наплыва обращений можно ждать как раз осенью-зимой.

Стройка не встала

Строительная отрасль пострадала в меньшей степени — если сравнивать с другими отраслями, например, с туризмом. Стройки в Петербурге не останавливались ни на один день, на рынке появлялись новые проекты, завершались старые. Например, в период самоизоляции компания «Л1» получили разрешение на ввод в эксплуатацию очередного этапа жилого комплекса «Граф Орлов» на Московском проспекте и вывела в продажу жилой комплекс «Поэт» на Поэтическом бульваре.

Из мер поддержки компания, в первую очередь, ощутила на себе эффект льготной ипотеки.

— Этот большой подарок от государства стал мощнейшим драйвером покупательского спроса в период пандемии, — рассказала Надежда Калашникова, директор по развитию «Л1». — Если раньше у нас процент ипотечных сделок не доходил до 40 %, то сейчас уже превышает 70 %, и в целом спрос близок к ажиотажному — сотрудники ипотечного отдела работают, не поднимая головы. Увеличение максимальной суммы льготной ипотеки по Петербургу до 12 млн рублей — еще одна инициатива, которую мы тоже всячески приветствуем.

По словам Калашниковой, опасения, что ожидание дальнейшего понижения ключевой ставки как-то притормозит продажи, вряд ли оправдаются. Во-первых, потому, что люди уже опытные — они помнят, как в прошлый раз она вместо этого повысилась. А во-вторых, предложение в черте города сокращается, и цены в хороших локациях — особенно на готовые квартиры — растут, и это может просто «скушать» разницу от понижения ставки.

— Все наши объекты мы пока строим по старым правилам и еще не приступали к проектному финансированию — то есть всё, что увеличивает расходы, мы ещё на себе не попробовали, — добавила Калашникова. — И тут не надо к бабке ходить, чтобы понять — это сильно осложнит нашу ситуацию. Так что никакой эйфории у нас нет, но мы все же надеемся, что когда перейдем на новые рельсы, то ставки будут гуманными.

— В сегменте масс-маркет продажи просели примерно на 50 %, — сообщил заместитель генерального директора СК «ЛенРусСтрой» Максим Жабин. — Мы строим на территории Ленинградской области на границе с городом и констатируем факт: льготная ипотека помогает. Но есть нюансы. Например, у нас и без этой программы доля продаж по ипотечным сделкам составляла 70–80 % на протяжении трех лет. В нашем случае покупатель, как правило, приобретает первую квартиру либо улучшает свои жилищные условия. Для инвестиций подобное жилье покупают реже. А ужесточение требований к заемщикам, увеличенный первый взнос могут осложнить ситуацию. Средний чек по Ленинградской области сегодня в среднем составляет 4,5–5 млн рублей, то есть человеку нужно найти минимум миллион, чтобы вступить в программу 6,5 % с первым взносом в 20 %. После того, как банк ВТБ снизил до 15 % первый взнос, сделок стало больше, но не существенно.

«ЛенРусСтрой» уже пять лет плотно работает с банками, и сейчас все проекты, кроме одного дома, уже перешли на эскроу-счета и проектное финансирование. Давний партнер компании — Сбербанк — по каким-то направлениям ужесточил условия, компенсировав их в другой части кредита. Например, сделал более строгими требования к оценке имущественных прав на недостроенные квартиры в ЖК, но зато понизил средневзвешенную ставку до 2 %, что, по словам Жабина, стало лучшей ставкой за пять лет работы.

Из мер поддержки в компании воспользовалась 629-м постановлением, которое позволило по текущим и новым кредитным линиям брать кредиты по межбанковской ставке 4,5 % вместо 5,5 %.

Максим Жабин напомнил, что у всех компаний планы разные. Когда необходимо продать 1000 квартир, а продажи падают до 600–700, это может быть не такая заметная потеря, как для небольшого застройщика с планом в 100 квартир, у которого продажи упали до 10.

— Сегодня в стране два сценария ведения девелоперского проекта, — добавил эксперт. — Первый — большие компании получают большую выручку, но низкую операционную прибыль. Второй — когда компания не борется за большую выручку, а создаёт высокую операционную прибыль. Борьба в этом случае идет за качество, а не за количество денег. Именно ко второй модели стремятся нишевые застройщики.

— Говорить, что кризиса в строительной отрасли нет — не совсем правильно, — считает Алексей Белоусов, председатель Экспертного совета по вопросам совершенствования законодательства Национального объединения строителей, генеральный директор СРО А «Объединение строителей СПб». — Действительно, крупные компании и лидеры рынка практически не потеряли в объемах строительства и выполнили планы мая, которые закладывались в начале года — еще без учета пандемии, низких цен на нефть и снижения покупательской способности. Что касается малого бизнеса, то небольшие компании серьезно снизили объемы.

В будущем, по словам Алексея Белоусова, нас ждет монополизация рынка и всевозможные слияния с целью получения большего количества ресурсов и расширения возможностей, а также реализация крупных проектов и снижение маржинальности — проверка на прочность строительного бизнеса. Хоть кризис ощущается уже сегодня, его последствия будут видны позже.

В начале этого нестабильного периода эксперты СРО подготовили предложения о субсидировании ипотеки под 2 % на всей территории России — как на Дальнем Востоке, — и направили их в Минстрой России. Что касается льготных кредитов для застройщиков, то под снижение ставки попали только те проекты, которые должны вводиться в 2020–2021 годах. По словам Белоусова, если учитывать факт снижения ключевой ставки, то для рынка было бы актуально продлить до 2022–2023 годов период ввода объектов, попадающих под льготное кредитование.

Также буквально на днях подписано постановление правительства РФ, разработанное с участием специалистов Объединения строителей СПб: оно позволяет использовать часть средств фондов СРО для выдачи микрозаймов членам этой организации. По меркам страны сумма небольшая, порядка 30 млрд рублей, но все же и это может поддержать отрасль.

Цифровизуют все

По словам Максима Жабина, в кризис корректировки в процессы вносятся гораздо быстрее, и цифровизация всех процессов получила сильный толчок. Однако есть вещи, которые, к сожалению, нельзя перевести в онлайн.

— Это то, что работает в оффлайне — всю стройку, например, — говорит он. — Единственное, что мы наконец-то оцифровали у себя, — это строительный контроль. Сейчас внедряем программные продукты для перевода в цифровое поле взаимоотношений между ИТР, службой заказчика и генеральным подрядчиком. А наличие электронных подписей заметно улучшило электронный документооборот и ускорило согласования с подрядчиками и поставщиками.

Скорейшая цифровизация стройки — одна из задач, которая активно обсуждается на государственном и экспертном уровнях. Сейчас уже подготовлено два серьезных программных продукта.

— На стадии обкатки выбраны две площадки — в Челябинске и Петербурге — для оцифровки всех строительных процессов, начиная от прораба и стройплощадки до покупки квартиры, — пояснил Алексей Белоусов. — Это долгая работа, проект частных компаний, и нужно содействие властей, чтобы внедрить эти разработки в государственные информационные системы России. Уже известно, что до 2024 года, в том числе и стройка, должна быть целиком переведена на цифровые рельсы. И наша задача как профсообщества — помочь сделать новый продукт частью государственной системы.

— Я знаю достаточное количество региональных компаний, которые уже полностью оцифровали строительные процессы, — добавил Максим Жабин. — Например, в Екатеринбурге Госстройнадзор принимает документы только в BIM уже лет пять. Внедрение BIM-технологий уже идет семимильными шагами, но сложность заключается в том, что у нас нет сегодня квалифицированных, глубоко погруженных в тему BIM-менеджеров, так как для нашего рынка это пока достаточно новый продукт.

Страдания общепита

Многие решения, принимающиеся в городе в нынешних сложных условиях, логическому объяснению не поддаются. Например, вызывают вопросы шаги по снятию ограничений. Александр Абросимов обратился к губернатору с просьбой объяснить, почему, например, в торговых центрах однозначно нельзя работать. А что касается открытия летних веранд, то если в одном здании находятся два заведения, то возможность открыть летнюю веранду получит кафе, обратившееся за разрешением первым.

— Почему-то у нас органы власти занимаются не столько помощью бизнесу, сколько администрированием, — заявил Абросимов. — Так, к большому сожалению, во втором чтении принят законопроект о закрытии точек общепита, реализующих алкогольную продукцию на площади менее 50 метров. И это в сложный период, когда бизнес действительно не может воспользоваться всеми мерами поддержки, а покупательская способность снижается.

По словам Абросимова, с этим законом вообще много неясного. Во-первых, точно не известно, сколько именно в городе предприятий общепита с лицензией на торговлю алкоголем и площадью менее 50 кв. м. Во-вторых, когда законопроект только обсуждался с экспертами и депутатами, речь шла лишь о 20 кв. м. То, что вдруг в одностороннем порядке предложили и утвердили во втором чтении норму до 50 метров, можно расценить как ограничительное воздействие на бизнес. Многие точки и так в непростой ситуации, и их просто подталкивают к тому, чтобы закрыться. Ну и третье — любопытно, что этот законопроект внесли не профильные организации, а вообще некий клуб единоборств.

Тему поддержал Максим Жабин, который кроме девелоперского бизнеса владеет еще и несколькими ресторанами.

— Здесь правильно заметили, что у нас решения, касающиеся бизнеса, принимают непрофильные организации, — сказал он. — Даже изменения в 214-ФЗ инициировал комитет по природопользованию Госдумы. Что касается ресторанной деятельности, то недавно я хотел попробовать открыть летнюю террасу и консультировался с юристами. Коллеги по оценке рисков сказали, что срок рассмотрения заявки может затянуться до двух месяцев, то есть и лето кончится к тому времени.

Александр Абросимов уточнил, что с 25 июня работает упрощенная схема получения этого разрешения — оно подается в комитет имущественных отношений в электронном виде со схемой. Нужно соблюсти параметры в полтора метра от края тротуара, использовать только выносные столики и стулья с 8 утра до 00 часов и так далее. В качестве подтверждения приходит QR-код — так что за неделю получить разрешение теперь вполне реально.

Отметим, что на 7 июля разрешение на работу летних террас получили 230 заведений из 400, заявления которых были рассмотрены, — то есть чуть более половины.

Продолжить нельзя прекратить

Бизнесу нужна долгоиграющая поддержка, ведь последствия кризиса придется расхлебывать как минимум до конца следующего года, считает Максим Жабин:

— К мерам поддержки я бы ещё добавил снижение бюрократических требований — допустим, по согласованию градостроительной документации. В нашей компании сегодня два проекта на стадии согласования эскизов планировки, и это долгие месяцы, один эскиз рассматривают уже полтора года. Если бы сегодня приняли решение согласовывать такого рода документы в реально сокращенные сроки, тогда количество проектов, выведенных в стадию получения разрешения на строительство, увеличилось бы в несколько раз. Важна и забота о конечном потребителе — поддержка ипотеки. Такого рода действия как раз помогут отрасли в долгой перспективе, так как все решения, принятые сейчас, отзовутся в лучшем случае через полгода-год.

По словам Жабина, все объемы продаж, о которых сегодня заявляют девелоперы, достигнуты за счет инерции. Строительство — очень инерционный бизнес, и все что мы видим сейчас, было наработано в конце 2019 — начале 2020 года. К примеру, средний срок сделки — один год от момента «я хочу купить» до момента «я купил». Так что более важные показатели можно будет оценить в конце 2020 года — начале 2021 года

— Застройщики — это, в первую очередь, коммерческие структуры, ориентированные на прибыль, а регулировать их работу должны городские власти, — добавила Надежда Калашникова. — Снижение бюрократических препонов было бы очень большой поддержкой для строительного бизнеса, ведь процесс согласования — это просто адское дело. Например, чтобы получить разрешение на создание причала на берегу Невы у выхода в залив для нашего ЖК «Премьер-Палас», нужно было согласование трех комитетов. Многие, кто строит у воды, потому и работают безо всяких согласований, потому что легче застрелиться, чем получить их. Мы можем сколько угодно цифровизовать свою отрасль, но если государство не будет за нами поспевать, это будет похоже на плавание брассом в унитазе. Также хотелось бы пересмотреть налоговую политику, ГОСТы, СНиПы, нормы по озеленению и многое другое.

Александр Абросимов тоже обозначил меры, которые следовало бы принять для дополнительной поддержки бизнеса.

— Необходимо расширение ОКВЭДов, по которым причисляют к пострадавшим отраслям, — заявил он. — Также вызывает опасения сокращение адресных инвестпрограмм, что отрицательно сказывается на бизнесе. Можно было бы принять решение на федеральном уровне профинансировать региональные бюджеты, чтобы АИПы, связанные с благоустройством и строительством, не останавливались.

Что касается административных барьеров в строительстве, их обсуждают с властями и бизнесом уже лет шесть.

— Еще при Марате Оганесяне говорили о решении принимать документы на согласование один раз, указывать недочеты один раз, чтобы бизнес их оперативно устранял, — сообщил Абросимов. — Но до сегодняшнего дня этот вопрос пока не решен — вопросы по согласованиям, получению разрешений, подготовке документации остаются наиболее сложными. Поэтому в ближайшее время я планирую рабочую встречу в городской администрации на тему преодоления административных барьеров в области строительства.

Экспертный совет по вопросам совершенствования законодательства НОСТРОЙ ежемесячно готовит заключения по законопроектам, касающимся отрасли. В последнее время количество инициатив, связанных со стройкой, выросло примерно вдвое. Каждый месяц здесь рассматривают и утверждают 7–8 заключений.

— Подготовлен целый комплекс мер по сокращению административных процедур, много предложений чисто технического характера в рамках регуляторной гильотины. Теперь главное, чтобы не мешали работать, — добавил Алексей Белоусов.

— Если оценить потери от закрытия бизнесов, несвоевременного или очень замедленного их открытия, то мы увидим что у многих просто нет больше возможности зарабатывать деньги. Так что главной должна стать поддержка людей, — считает Надежда Калашникова. — Дайте людям возможность зарабатывать, открывайте бизнесы.

Анна Романова,
«Фонтанка.ру»