До выборов президента Белоруссии остаётся ровно три недели. Три оппозиционерки объединились, чтобы победить Лукашенко. Есть и четвёртая. Суть событий «Фонтанке» разъяснил политконсультант из Минска.
Пятница 17 июля 2020 года войдёт в историю белорусской политики, как день объединения трёх девушек-оппозиционерок, которым Лукашенко не нужен. Кандидат в президенты Светлана Тихановская объединилась с подругами и соратницами не допущенных до выборов Виктора Бабарико и Валерия Цепкало. При этом в списке кандидатов есть ещё одна девушка, прозападный депутат белорусского парламента. Что в этих выборах ловит Москва, какова вероятность белорусского «Майдана» и где дедлайн у «Батьки», «Фонтанке» рассказал политконсультант, специалист в области управления репутацией, партнёр агентства Digital Finger Александр Колтунов. Эксперт, который на этот раз не работает ни на одного из пяти зарегистрированных кандидатов в белорусские президенты, «потому что у них нет на это денег», дал свои портреты всем, кто вышел побороться с бывшим директором совхоза «Городец» Шкловского района Могилёвской области.
Поделиться— Александр, в середине июля стало известно, что биться с Лукашенко, который правит страной 26 лет, будут не просто несколько девушек, но целый союз оппозиционерок. Было объявлено об объединении штабов кандидата Светланы Тихановской, Валерия Цепкало и Виктора Бабарико. Как россиянину понять, что это за союз «трёх красавиц» и где сами мужики?
— Среди этих трёх девушек есть зарегистрированный кандидат в президенты Белоруссии — жена популярного блогера Сергея Тихановского, 37-летняя Светлана Тихановская. Сергей пытался зарегистрироваться, но сейчас сидит в СИЗО после задержания на уличной акции. Вероника Цепкало — супруга Валерия Цепкало. Он тоже не был допущен до выборов. Третья девушка — Марина Колесникова. Она глава избирательного штаба Виктора Бабарико, который сейчас тоже находится в СИЗО. Его тоже не допустили. Их объединение — это в какой-то степени шаг отчаяния, сделанный на эмоциональном фоне. Есть один зарегистрированный кандидат при двух незарегистрированных, и мы наблюдаем попытку постараться поучаствовать дальше в предвыборной борьбе, дабы не выпасть из неё окончательно. По басням Крылова же мы наблюдаем «лебедя», «рака» и «щуку».
— То есть вы не верите в этот союз, он обречён?
— Он обречён по одной простой причине. Все эти три человека не были в реальной политике ни одного дня. В Белорусской политике. А это не политика в Украине, России или где-то ещё, где есть политическое поле. Более демократическое, менее демократическое, но есть. А в Белоруссии активной политики не существует с 2004 года. За последние 16 лет в парламенте страны было всего 2 оппозиционных депутата! Это госпожа Елена Анисим и один из зарегистрированных на нынешних выборах кандидатов в президенты Анна Канопацкая. Канопацкая — профессионал, который находится в активной политике 15 лет. Другими политиками в списке можно назвать самого Лукашенко и Андрея Дмитриева, который лет 20 участвует в избирательных кампаниях.
— Но разве для рядового белорусского избирателя имеет значение, есть ли политический опыт у соискателя на должность сменщика Лукашенко? Судя по поддержке семьи блогера Сергея Тихановского, простым людям политический опыт кандидатов не то, что бы и нужен.
— С точки зрения усталости от одного действующего кандидата на 2020 год в целом белорусам действительно по большей степени всё равно. Но надо понимать одну простую вещь. Политика в Белоруссии делается с точки зрения «вертикали власти», а не электоральной кампании, теледебатов, наружной рекламы, как в той же Украине. Здесь со всем этим очень и очень плохо. Никаких теледебатов не будет. Кампания идёт всего три недели. Кандидатам даётся всего по два теле- и радиоэфира. Все каналы государственные. Кандидатам остаётся надеяться только на себя и Интернет. Билборды повесить, скорее всего, не дадут. Агитаторами работают только те, кто был в боях и не боится, что их схватит милиция. Тёртые калачи. Их мало. За любое нарушение кандидата снимают с выборов. Вот почему имеет значение, что новые лица не были в политике раньше, они не до конца понимают реальность, в которой они находятся. Они на пресс-конференции заявляют, что они «на хакатоне разработают решения механизма подсчёта голосов» (хакатон–модный принцип коллегиального принятия решений их выработки — прим.ред.). После таких слов человеку в деревне или на крупном предприятии кажется, что эти девушки свалились с Луны.
— Зачем девушки подставляются во всех смыслах, если их мужья уже в СИЗО?
— Союз этот и сделан ровно для того, чтобы достать мужей из тюрем. Очень благая цель! Объединение инициировано штабом снятого с выборов Виктора Бабарико, который под арестом. Ребята Бабарико не скрывают, что они позвали Тихановскую и штаб Цепкало.
Кстати, Цепкало на свободе, и ему этот союз нужен просто, чтобы остаться в политике. Важно подчеркнуть, что Цепкало — выходец из системы государственной власти. Кадровый дипломат, который закончил МГИМО. Был послом Белоруссии в США и Мексике. Человек, который родил белорусское чудо — Парк высоких технологий, где был бессменным директором 12 лет. Серьёзный парень, которого знают на просторах всей Европы, Азии и так далее. Имеет серьезный вес в международных кругах. Он не ожидал, что когда он пойдёт в президенты, на него выльют очень большое количество грязи, чёрного пиара. И ему уже просто некуда деваться. Оставаться самому по себе уже не совсем логично. Нужно объединяться. Позиция Цепкало простая — остаться в игре.
Позиция Колесниковой, главы штаба Бабарики, — наращивание так называемого мяса, мышц на Тихановскую, зарегистрированного кандидата. На пресс-конференции было заметно, что Тихановской подсказывали, что отвечать, у неё на столе лежал листок с основными тезисами. Во время сбора подписей она не вела кампанию, не ходила ни на один пикет. Вместо неё выставляли манекен. Все понимали, что если пустить её в толпу, где будет нелояльная среда, она поплывёт. Она просто жена популярного блогера!
— Но её персональные таланты, точнее, отсутствие навыков не отменяет того, что она, по сути, «народный кандидат»? Ведь она номер один по степени узнаваемости, по степени надежд, которые связывают простые люди с её фамилией, её мужем, с ней через запятую? «Жанной Дарк» кличут.
— Народный кандидат, да. Человек из ниоткуда. Соглашусь. Ведь Сергей Тихановский — это такой белорусский Навальный. У него на канале в Youtube больше 250 000 подписчиков. Самый популярный такой youtube-канал в Белоруссии. Правдоруб, который показывает, как живут маленькие города, средние города, рассказывающий истории простых людей, пытающийся находить какую-то мелкую коррупцию. Такой местный Навальный.
И жена его пошла на выборы после его задержания, только чтобы его защитить. Основная цель этого союза — эмоциональная женская солидарность. Марина Колесникова же «вписалась за своего босса». Для всех трёх это единственный шанс повлиять. Говорят они, что хотят выиграть выборы. Но на самом деле речь про освобождение Бабарико и Тихановского из СИЗО. Бабарико грозит до 15 лет, Тихановскому грозит до 7 лет.
— Если попытки этих мужчин выдвинуться, банкира Бабарико, правдоруба Сергея Тихановского, закончились арестами, то зачем властям допускать до выборов Светлану Тихановскую, которая объединилась с коллегами по несчастью?
— Допуск Тихановской для Лукашенко — это пас в сторону различного рода европейских институтов, голосов с Запада, которые раскричались, когда посадили блогера, арестовали. Запад стал говорить, что нужны плюс-минус честные выборы, что нужно выпускать людей. Пошёл негатив в сторону Лукашенко с Запада. И власть решила, что в целом сможет контролировать Тихановскую при помощи технологий, с учётом очень короткой электоральной кампании. Вся кампания всего три недели! При этом у кандидатов почти нет ресурсов. В такой ситуации элементарно рассказать о себе каждому белорусу невозможно. То есть Тихановская неопасна, как считает власть. Власть уверена, что не даст ей раскрутиться.
— Что должно произойти, чтобы Лукашенко ошибся в этих оценках кандидата Тихановской, читаем — союза с Цепкало и Бабарико?
— Я бы вообще не ограничивался одной Тихановской и Ко. Понятно, что сегодня пишут только про них. Но остальные трое зарегистрированных кандидатов в президенты, несмотря на то, что им рисуют совсем маленький рейтинг, это всё-таки опытные бойцы. Бойцы с политическим ресурсом.
— Анна Канопацкая?
— Она экс-депутат. Единственный кандидат, с которой провели открытую встречу действующие в Белоруссии посланники Евросоюза. Плюс поверенная в делах США Мур, для которой это была последняя публичная встреча до отъезда в США. Посла США пока нет в Белоруссии. Запад показал, что Канопацкая — их кандидат. Анна — прозападный политик. Она против интеграции с Россией. Канопацкая выступает за интеграцию Белоруссии в ЕС.
— Это выгодный для Лукашенко оратор? С такой повесткой как ей удалось зарегистрироваться?
— Это позволяет сказать — «смотрите, у нас всякие есть». 43-летняя Канопацкая и её семья были учредителями одной из крупнейших политических партий страны — Объединённой Гражданской партии. Она в политике давно. Она выиграла депутатские выборы в 2016 году, входила в международную группу. Удобный человек для власти. Всегда можно сказать, что у нас есть оппозиционер в системе.
— Но по сути Канопацкая — спойлер?
— Не могу так говорить, свечку не держал. У нас про всех говорят, что они спойлеры.
— Давайте тогда разбираться в оттенках. Ещё один кандидат в президенты бывший коммунист, а ныне представитель Белорусской социал-демократической Грамады, Сергей Черечень. Он больший спойлер на фоне Канопацкой?
— Сергей Черечень — это человек, который сейчас решил получить некий политический капитал. У него нет задачи стать президентом, это всем понятно. Ему нужно увеличить свою узнаваемость. У него есть за спиной такой дед белорусской и советской политики, как Станислав Шушкевич, который развалил СССР. За счёт этого Серёжа получает свою известность, контакты на международном уровне. И он пошёл поучаствовать, чтобы хайпануть. Набрать свои проценты и монетизировать это в деньги и власть. Он молодой парень, ему нет 40 лет. Можно сказать, что он больший спойлер, чем Канопацкая.
— Ещё один кандидат 39-летний Андрей Дмитриев, движение «За Правду»…
— Вечный участник избирательных кампаний! Я его лично знаю. Мы когда-то с ним были наблюдателями на выборах. Не люблю ярлыки про спойлеров… Поймите, в стране, где 25 лет не меняется власть, спойлерами можно назвать каждого. Но нынешняя кампания несколько другая. Некоторые к ней давно готовились, некоторые, как Бабарико, Цепкало и Тихановские, запрыгнули в неё в последний момент. Андрей Дмитриев — человек, который, опять-таки, имеет связи на Западе, которые позволяют ему иметь широкую неприкосновенность. У него есть своё общественное движение. Андрей последовательно выступает за свои идеалы. За честные выборы, парламентскую республику и тому подобное.
— Пока получается, что с такими правилами игры и такими оппонентами никому, кроме Лукашенко, быть президентом и не светит?
— Правильный вопрос. Если были бы в стране все элементы политической кампании, например, социология, как у вас, ВЦИОМ, «Левада-Центр» и другие, был доступ к медиа основным, возможность равноценной агитации, возможность платной рекламы, то никто из всех пятерых, допущенных до выборов кандидатов, в том числе Лукашенко, не смог бы выиграть эти выборы в первом туре. На этом утверждении позволяют базироваться данные института социологии Академии Наук республики Беларусь от апреля 2020 года. Они показали рейтинг доверия действующему президенту — 24%. Это официальная социология. Официальнее придумать сложно. Данные слили в Интернет. Их опубликовало интернет-СМИ «Наша Ніва». Белорусы 26 лет засыпают и просыпаются с Лукашенко каждый день, есть усталость, ничего инновационного Александр Григорьевич не предлагает. Со старым багажом и национальной идеей «давайте не проиграем страну» уже невозможно вокруг себя капитализировать абсолютное большинство населения. Другие кандидаты предлагают альтернативные идеи, и на них сегодня есть спрос. Айтишник с либеральными ценностями Валерий Цепкало, примерно как ваш условный либерал из «Партии Роста» Титова и Шнурова, — это в апреле было 10%. Виктор Бабарико, который выступает мощным парнем для номенклатуры и чиновников — 10%. И Бабарико, и Цепкало больше двадцати лет работали вместе с властью, были в системе государственных взаимоотношений. Тихановские и вся эта народная блогерская движуха — тоже примерно 10%. Черечень, Дмитриев, Канопацкая — откровенная белорусская оппозиция, которая всегда существует, её никогда нигде особо не пускают. За исключением Канопацкой, которая выиграла выборы у предыдущего кандидата в президенты Тани Короткевич. Короткевич заняла второе место после Лукашенко на выборах 2015 года, верный соратник Дмитриева. Это тоже 15–20%. У нас есть люди, которые всю жизнь поддерживали оппозицию, или не ходили на выборы. Простая раскладка. Грубая. Любой учёный скажет, что нужна социология. Но они с весны закрыты. Невозможно их провести.
— Тогда можем ли мы понять рейтинги кандидатов по количеству собранных подписей? Кандидаты бравировали этими цифрами.
Математика простая. Бабарико собрал 400 000. Цепкало — 200 000. Канопацкая, Дмитриев, Тихановская, Черечень по 100 000 плюс. Суммарно это миллион плюс. Но у Лукашенко официально под два миллиона. Грубо говоря, получается полтора на два. То есть разница между оппозицией и Лукашенко — ¼. Это немного. И не забывайте, что это безэлекторальная кампания оппозиции. А за Лукашенко работала официальная белорусская организация профсоюзов. Эта организация одна имеет возможность собрать за него все подписи. И получается, что без второго тура победа любого из кандидатов будет нечестной, неэлегантной и натянутой. Грубая арифметика и грубая социология говорит, что никто не выигрывает в первом туре. Невозможно.
— Но разве второй тур — риск для Лукашенко с такими цифрами?
— Риск. Второй тур может быть воспринят опорой Лукашенко как слабость. А опирается он не на технологический, дипломатическо-творческий блок, а на силовиков. Все его поездки (по большой части в последнее время) — это встречи с представителями специальных служб, специальных операций, с главой Совбеза подчёркивают, что они едины. «Крепкая рука», которая не допустит «слабости». Любые проявления гражданского неповиновения получат жёсткое решение. Если оценивать второй тур как вероятность, то 10% — да, 90% — нет. Власти боятся народ. Он же не быдло и не стадо. Политика в Белоруссии — это волшебство. Тут очень маленький процент людей вообще занят общественно-политической жизнью. Это не Россия, где есть местные депутаты в местных парламентах, оппозиционеры, есть мэры городов и даже губернаторы формально от оппозиции. Хабаровск, Екатеринбург, Мосгордума. В Белоруссии такого нет совсем.
— Накануне выборов уличная активность было началась, но быстро была свёрнута крепкими парнями в чёрной униформе. И, пожалуй, более решительно, чем в России. Вероятность протестов, как было в 2010 году, вы как оцениваете?
— Она выше. Люди могут выйти на улицы не за кандидатов, а за то, что не слушают, не видят и не уважают их права. Права на изменения. Всё зависит от того, что власть объявит по итогу. От этого будет зависеть протест. Если будет «космическая история», то людей будет много. Власть это понимает, и поэтому они так и действуют в последние дни. Но там очень маленькие цифры тех, кто вышел. Суммарно по всей стране вышло 10 тысяч человек. Но люди при этом были активны. Были стычки. Вопрос, как сделать выборы, чтобы всё это не переросло в неуправляемый хаос, задаётся. Ответа пока нет.
— Кому сегодня выгоден хаос извне?
— Впервые за всё время на выборах президента нет никого из внешних интересантов. Ни американцы, ни ЕС, ни китайцы, ни арабы, которые плотно работают с Лукашенко, и их всё устраивает. Для России какой бы ни был Лукашенко, он понятен. Россия ведёт с ним дела четверть века. А если хаос, вводятся санкции против Лукашенко, его лишают некоторых привилегий и возможностей, которые он смог получить в последние пять лет на фоне Крыма, то Лукашенко под давлением будет выгоден только РФ. С ним тогда проще говорить будет, не будет всех эти финтов с американской нефтью, несговорчивости по газу, претензий в рамках ЕАЭС, то есть тех вопросов, которые напрягают Москву. Но, как говорит Песков, Путин заинтересован в стабильности, и никакого Майдана быть не должно.
— При этом Минск до этого намекал на «руку Москвы» в этих выборах. Сливали данные про задержанных ГРУшников, потом опровергали это. Газпромовца Бабарико сняли за «иностранное финансирование».
— Политтехнологов российских здесь я не вижу. Но у вас там были поправки в Конституцию, очевидно, что все коллеги были заняты другой работой. Политтехнологов с Запада тоже нет на этот раз. В Польше свои выборы, в США своя избирательная кампания, в Украине начинаются местные выборы. Несоизмеримые финансовые выгоды. Другими словами, будущее Белоруссии натурально в руках самих белорусов сейчас.
Про ГРУшников — это неумелый ход дилетантов в пиар-технологиях. Как говорил мастер чёрного пиара лорд Тимоти Белл, который помогал выйти Лукашенко из определенных трудностей и имел с ним контракт: «Мораль — это вопрос священника. PR-агент не может руководствоваться этой категорией». Поэтому в этой истории я могу смело констатировать «криворукость» исполнения данного fake news.
— Соответственно, говорим мы Пескову, Беларусь не рискует никак получить свой Майдан?
— Главная страшилка, когда говорят об этом, «хотите, как у соседей с Донбассом и Крымом?». Люди допускают такое же развитие событий и понимают, что пусть лучше будет как будет, чем такие потрясения. То есть в случае нагнетания люди выберут стабильность, которая есть сейчас, если выбор будет между риском попробовать жить иначе. Не полезут в такого рода авантюры.
— А среди оппонентов Лукашенко кто-то сегодня готов на Майдан?
— Трио девушек на пресс-конференции в пятницу неоднократно спросили, готовы ли они звать людей на массовые акции протеста, все ответили, что они за честные выборы, за демократию. Никто не призывает к уличным протестам открыто.
— Там было хитрее сказано девушками. «Пусть люди решают сами, как они будут защищать свои голоса».
— Всё правильно. Прямой призыв — уголовная статья и снятие с выборов. Открыто никто не зовёт. Опираются на «решение людей».
— А сам народ готов или теперь страшно-страшно?
— Если взять историю, то революцию в России делали с помощью пролетариев и аграриев. Трудовых профессий в протестах в Белоруссии пока замечено не было. Трудовые люди всю эту движуху не поддерживают. Работают на заводах, не проявляют интереса. А это огромное количество населения республики Беларусь!
— Те же «валькирии демократии» сетовали, что их не пускают агитировать, например, на МАЗ в Минске…
— И понятно почему!
— Кто на этот раз готовится контролировать честность процедуры, наблюдатели в 2020 году — это кто?
— В последний момент была приглашена миссия БДИПЧ ОБСЕ (бюро по демократическим институтам и правам человека — прим.ред.). Их позвали буквально несколько дней назад. Всего за 25 дней до выборов. Это очень мало для развёртывания полноценной сетки международного наблюдения. Будут, как я понимаю, представители СНГ и РФ. В силу пандемии коронавируса многим просто не отправили приглашения. Международное наблюдение не будет массовым. Но будет. Упрекнуть Минск, что никого не пустили, не получится. ОБСЕ будет. А это главное для ЕС.
— И всё же, чем эти выборы будут отличаться от предыдущих, от того же 2010 года, когда в ночь после выборов люди не уходили из центра Минска, и только провокации с попытками проникновения в госучреждения позволили силовикам провести разгон с массовой отправкой в СИЗО КГБ?
— В 2010 году было жёстко очень, да. Я за второй тур. Я бы не стал анализировать риск повторения насилия. Вообще эти выборы могут повлиять на то, что огромное количество людей спустя 10 лет проявили интерес, хотят отстаивать свои права. Хотят вступать в партии, баллотироваться в депутаты разных уровней. Хочет Лукашенко или нет, властью ему делиться придётся в ближайшее время, если он останется президентом.
Фото: пресс-служба президента Беларуси
Поделиться— Ну и несмотря на обилие красавиц, президент-женщина в Белоруссии — это очень далёкая перспектива? Скорее Коленька?
— Не думаю, что так (улыбается). Николай Александрович Лукашенко президентом у нас не будет. А что касается девушек, то есть много сценариев, которые сама власть может осуществить. Лукашенко вполне может организовать транзит от себя к президенту-женщине однажды в будущем. Но не сейчас. Транзит по примеру Казахстана здесь вполне возможен.
— Касым-Жомарт Кемелевич Токаев всё-таки не девушка, и Минск ещё не переименовали в «Бацьку»…
— В Казахстане гораздо больше демократии, чем в Белоруссии. Там есть парламентская жизнь. А с тем, что такой демократии, когда столицу называют именем вождя, никому бы не хотелось, я согласен. Но с точки зрения возможностей транзита у Лукашенко всё-таки есть аналогичный вариант. Избраться, подать в отставку, сделать и.о., провести новые выборы. Всё зависит от количества пара в кастрюле. Сорвёт ли крышку. Пока пара немного.
— Девушки-оппозиционерки тоже намекают на временный характер своей власти после победы. Так и говорят: побеждаем, отпускаем политзеков, проводим новые выборы. Как вы оцениваете количество политических заключённых в Белоруссии сегодня?
— К этой теме просто стало больше внимания. В 2016 году, когда Лукашенко выпустил всех политзеков, были сняты все санкции со стороны ЕС и персональные санкции США. Ему это было элементарно выгодно. И к нему на переговоры по Донбассу приезжали и Олланд, и Меркель. И в целом с тех пор как таковых явных политзеков не было. Сейчас же, по словам международных правозащитных институтов, около 700 задержанных. Масса историй написана в Интернете, когда среди этих 700 есть просто случайные прохожие. Относить их к политзекам я не могу. Но есть тот же Тихановский, который в карцере сейчас. Фактических преследуемых за политику, общественную деятельность, журналистику сегодня человек 100. Остальные случайные. Большинство попали под эти предвыборные мероприятия и сидят на административных арестах. Держат буйных, пока не переизберутся. Потенциальных лидеров превентивно задерживали и в 2006 году, и в 2010. Не новый механизм.
— Москва в Белоруссии сейчас рискует потерять свои выгоды или нет этого?
— Так как у Москвы здесь сегодня буквально никого не осталось, то, конечно, позиция Москвы с точки зрения участия во внутренних процессах, влияния на правящую элиту, падает. Не скажу, что посаженный в СИЗО Бабарико — человек Москвы, но он нанятый «Газпромом» менеджер, это факт. И для меня мало этого, чтобы говорить, что он человек Кремля. Лукашенко же опирается на данные спецорганов. Он опирается на данные финансовой разведки. Они ему принесли кучу документов с именами других российских чиновников. Арестовали счета жены замминистра финансов РФ Круглова. На основании данных КГБ и не был зарегистрирован Бабарико. Я не судья и не следователь, мне сложно это оценивать.
— Со стороны получается, что белорусское КГБ круче «российского ФСБ». Не дают Москве развернуться.
— Так может показаться с российской территории, да. И, наверное, так и есть на данный момент.
— Зачем же тогда Мишустин вдруг прилетел в Минск? Лукашенко хотел с ним говорить о странностях на выборах, но сказал про незыблемость границ и коронавирус.
— В первую очередь, Мишустин приезжал сказать, что неприкосновенность российского бизнеса превыше всего. Про «Белгазпромбанк» (дело недопущенного кандидата Бабарико — прим.ред.), думаю, что не говорили, так как Мишустин не относится к группе «Газпрома» в российской политике. Во-вторых, Мишустин, мне кажется, сделал трансляцию, что мы не лезем. Мы за стабильность. В-третьих, на мой взгляд, Лукашенко просил его открыть границы для экономики и для того, чтобы белорусские гастарбайтеры уехали из страны. Именно они являются одной из главных сил у Тихановской. Исходя из моих инсайдов от ребят, которые в этом участвуют, основные бунтари — это гастарбайтеры, которые полгода сидят без капусты. Граница ведь закрыта. И они тихо бунтуют! Они сейчас движущая сила. На остатки денег они поддерживают Тихановскую. Они верят ей. Они просто офигевают без дохода. Работать в Белоруссии за копейки никто не хочет. Это несколько тысяч активных людей. Но это если брать регистрацию. На самом деле их кратно больше. Это могут быть десятки тысяч людей.
— То есть это простой и понятный пример зависимости Белоруссии от «внешних факторов»? Надо бы в Польше поработать, потому что дома не заработать, а в Россию не хочется.
— Дома тоже можно зарабатывать. Смотря кому. Этот пример для работяг из маленьких городков. Не для всех городов Белоруссии. И таких небольших городков больше 100 по стране. Там, где от 60 до 190 тысяч жителей. И там зарплата 200 баксов. Переезжаешь в Псков, Москву, Смоленск, Брянск, Тулу и так далее, и ты уже зарабатываешь 800 баксов. А живёшь на те же 200–300. Остальное домой. Поскольку в России большая проблема с техническими специальностями, а в Белоруссии это поддерживается на уровне профессионального средне-технического образования, техникумы работают и востребованы, то в России на любые рабочие специальности лучше принимают, чем тех же условных «таджиков». Элементарно с белорусами удобнее взаимодействовать на уровне социокультурного кода. В Польше же зарплата уже 2000 евро. Сложнее ездить работать в Польшу, чем в Россию? Белорусы — самая крутая нация в мире! По количеству виз в страны ЕС на душу населения уж точно, есть статистические данные. У нас каждый десятый может уехать, если не больше.
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру»
