«Путин — великий учитель и отец народов». Политолог Белковский о готовности Путина отправить в Минск силовиков

Владимир Путин готов попрощаться с Лукашенко. В этом уверен политолог Станислав Белковский после публичного заявления президента России о «резерве силовиков» для братской Беларуси.

После нескольких недель обсуждения слухов о подготовке российских силовиков к переброске в Белоруссию в четверг, 27 августа, президент России Владимир Путин признал, что такая работа уже проведена. «Россия создала резерв сотрудников правоохранительных органов для Белоруссии», — заявил российский лидер Сергею Брилёву в интервью, запись которого показал телеканал «Россия 24». По словам Путина, соответствующая просьба поступила от Александра Лукашенко, и помощь будет оказана, если протесты дойдут до поджогов и попыток захвата органов власти.

Политолог Станислав Белковский рассказал «Фонтанке», что никакой сенсации не случилось, а мы наблюдаем сигналы, которые Путин шлёт исключительно Западу, чтобы обсудить будущее Белоруссии без Лукашенко. Эксперт кремлёвской и украинской политики разобрал в интервью громкие цитаты президента РФ.

— Станислав Александрович, Путин признал, что сформирован некий резерв из числа сотрудников правоохранительных органов РФ, которые готовы поехать за границу. Выполнять приказы в Беларуси. Сенсация?

— Нет. Об этом телеграм-канал «Белковский» писал ещё две недели назад. Никакой сенсации. Силы специальных операций такие приказы получили ещё тогда. Не о вторжении, естественно. О подготовке. Но я считаю, что заявление об этом — это типичная пиар-акция в путинском стиле. «Бойтесь меня. А если я откажусь от вторжения, то вы мне за это что-то должны». Обычная логика «наезд/откат». Сначала создаём угрозу вторжения, хотя на самом деле вторгаться не собираемся. А потом говорим Германии и всему ЕС, что надо бы заключить союз, ведь мы уже совершили жест доброй воли — не стали вторгаться.

— И Владимир Путин подчёркивал сегодня, что Россия действует сдержанно. «Мы ведем себя гораздо более сдержанно и нейтрально по отношению к событиям в Белоруссии, чем многие другие страны, и европейские, и американцы, те же самые США», — цитата по сайту Кремля...

— Обо всём этом Белковский говорил ещё две недели назад.

— При всём уважении, Белковский не Путин.

— Я лишь говорю о том, что если это знал Белковский в середине августа, а Путин сказал сегодня, то и не было страшной тайны во всём этом. Я не говорю, что Белковский великий. Я говорю, что для меня в словах Путина нет ничего принципиально нового.

— Предположу, что адресатом спича президента были всё же не вы. Кто?

— Запад. Путин хочет договориться. Он готов на уход Александра Григорьевича Лукашенко, но только на условиях предварительных договорённостей с Западом. Просто так сливать Лукашенко бесплатно Путин не хочет. Ему всё равно не хочется прецедента такого ухода авторитарного лидера. Ему лично это неприятно. Он понимает, что всё равно Лукашенко сольётся. Стоять за него до конца смысла нет. Но поторговаться надо. А чтобы торговаться, надо создавать угрозы. Всякая угроза — актив, который ты размениваешь на уступки твоих контрагентов.

— То есть ждём встречу Путина и Меркель теперь?

— Этого мы пока не знаем. Это всё обмен сигналами, как стало принято у нас в стране говорить при Дмитрии Анатольевиче Медведеве. Пока ничего не происходит организационно. Только сигналы — Лукашенко можем сдать. И об этом свидетельствует много косвенных факторов. Люди, абсолютно лояльные Кремлю, сейчас начали резко выступать против Лукашенко.

— Дедлайн где?

— У меня нет такого понимания. Думаю, что сегодня его нет ни у кого. Но качественно, а не количественно, это должно случиться в текущем 2020 году.

— Разве чёткое указание Путина, что поедут в Минск русские силовики, когда начнут «поджигать машины, дома, банки, пытаться захватывать административные здания», — это не оберег для Лукашенко от протестующих?

— Это всё лишь система угроз, которую он потом снимет в обмен на что-то. Это не сигнал оппонентам Лукашенко. Ведь оппоненты сегодня составляют большинство белорусского народа. Путин не станет воевать с белорусским народом и провоцировать партизанскую войну. Путин — мастер спецопераций, а не тотальных войн.

— Но и общаться с лидерами протестующих, которые, как Светлана Алексиевич, ждут решения политического кризиса в Белоруссии со стороны Запада и Кремля, Путин не спешит…

— По моим данным, Путин с Алексиевич не общается совершенно. Но это по моим данным. Сейчас Путин посылает сигналы в пространство. И он прекрасно знает, что каждое его слово — на вес золота, или бриллиантов. Наш с вами диалог это только подтверждает.

— Но если Лукашенко уже почти «слит», то слияние Белоруссии с Россией обретает более внятные контуры?

— Наоборот. Обсуждаются сценарии сдачи Александра Григорьевича. Возможными условиями со стороны Путина являются формальное сохранение союзного государства России и Белоруссии. Формальное. Потому что де-факто эта институция давно себя исчерпала и превратилась в механизм финансирования господина Лукашенко, и больше ничего (27 августа Лукашенко заявил, что договорился с Москвой о «рефинансировании» долга России в 1 млрд долларов. — Прим. ред.). Путин не может признать, что в его правление, в его эпоху, было ликвидировано союзное государство. Это для Путина болезненно, поэтому это нужно сохранить. Нужно сохранить радиолокационную станцию «Волга» в 40 километрах от Барановичей, которая является важной частью системы раннего предупреждения о ракетном нападении на Россию. Надо исключить возможность размещения войск НАТО на территории Белоруссии. Ну и надо допустить приватизацию белорусских предприятий в интересах российского капитала. В первую очередь Мозырского НПЗ, на который претендует «Роснефть», «Беларуськалия» и «Гродно Азота». Программа максимум — поставить российского премьер-министра, близкого к Путину.

— Глобально. А Лукашенко что?

— А он затягивает. И теряет последние базы поддержки. Видели же эту историю с автоматом? Довольно странно, что лидер, за которого проголосовали больше 80% избирателей, как он утверждает, выходит с автоматом к людям, но никого, кроме силовиков, там нет. Конечно, это истерика. Но разве может быть истерика у того, кто реально выиграл выборы? Истерика бывает у того, кто с разгромным счётом проиграл и боится это признать.

— Владимир Путин сегодня начал «белорусскую часть» своего интервью Брилёву с нашумевшей истории с наёмниками, которых Лукашенко задержал перед выборами. Говорит, что это происки спецслужб США и Украины. Украина бурлит сливами о том, что якобы окружение Зеленского испортило спецоперацию своих силовиков и помешало попаданию «террористов» в Киев…

— Да. На Украине это очень известная история. И всё это наезд со стороны лагеря Петра Порошенко на президента Владимира Зеленского. Доказательной базы эта история не имеет. Да, в этом участвуют и некоторые россияне. Например, Андрей Илларионов. Но он вообще человек специфический.

— Так нам-то верить Путину или нет? Спецслужбы США и Украины виноваты в том, что донбасские наёмники попали сначала в СИЗО белорусское, а потом тихо вернулись домой?

— Путин так обязан говорить. Чтобы понять, что именно произошло с чевэкашниками, у нас не хватает информации. Думаю, что за этой историей всё-таки стоял сам Александр Григорьевич. Ему было важно получить вагнеровцев, показать, что Путин хочет его свергнуть, и тем самым легитимизировать перед Западом результаты выборов 9 августа. Когда он понял, что Запад итоги этих выборов всё равно не признает, он пошёл в обратном направлении. Дал задний ход.

— Заметьте, почти никто не обсуждает, как на все эти игры начальства посмотрит сам белорусский народ…

— На мой взгляд, наоборот. Именно это является главным фактором принятия решений сейчас. Лукашенко приходится сливать именно потому, что он утратил серьёзную поддержку. Сливать вне зависимости от отношения к нему лично и к протестам.

— То есть Путин готов общаться с белорусским народом? «Если люди вышли на улицу, все должны с этим считаться, слышать это, реагировать», — сказал российский лидер сегодня.

— Путин вообще великий учитель и отец народов, но по этому поводу он будет общаться с президентом США и федеральным канцлером Германии.

— Главный конкурент Лукашенко на этих выборах, Светлана Тихановская, выступая в парламенте ЕС, назвала события в Беларуси «мирной революцией», «ни пророссийской, ни антироссийской». После признания Путина, что он готов что-то ввести в братскую республику, «мирная революция» становится «антироссийской»?

— Это никак вообще не повлияет на настроения протестующих. Протестующие едины в своей цели — убрать Лукашенко. Они испугаются российского спецназа что ли? И разойдутся? Смешно. А вот если спецназ на самом деле приедет из России, то это уже будет серьёзный фактор восстания уже 100% населения. Пока они имеют дело со своим белорусским спецназом. Сдерживаются. А если это будет внешнее вторжение, то сдерживаться им уже будет не надо.

— Путин отказался комментировать методы сотрудников МВД Беларуси и тамошних тюремщиков. Впрочем, Брилёв не настаивал в этом вопросе. Вам не показалось, что российский лидер несколько завидует этим способностям Лукашенко? В РФ до такого масштаба пыток участников уличных протестов пока не дошло.

— Нет. Путин не завидует никому. И уж тем более он не завидует Лукашенко, который рискует в ближайшие месяцы потерять власть.

— Его отсылка из серии «в Америке негров линчуют» — это вечный ответ на вопрос о насилии силовиков, которые говорят по-русски?

— У Путина всегда одна и та же пиар-доктрина — в Америке хуже, чем у нас. Причём не важно, когда «линчуют негров»: вчера или три года назад. Он всегда найдёт подтверждение. У Путина всегда режим в США хуже, чем его.

— Чего можно ждать от Европы дальше?

— Пока все находятся в состоянии напряжённого ожидания. Нет внятной концепции. Нужна встреча Меркель с Путиным. Но этому очень препятствует драма Алексея Анатольевича Навального, которая случилась в самый неподходящий для этого момент. С одной стороны, эта драма препятствует договорённостям по Белоруссии. С другой стороны, если Владимир Путин решит, что только определёнными уступками по Белоруссии можно избежать новых санкций в связи с делом Навального, то это, наоборот, ускорит процесс.

— Санкции из-за Навального каким образом могут быть интересны европейцам? Это же не на их территории произошло, как тот же кейс Скрипаля в Англии.

— С гуманитарной точки зрения. Это попытка убийства ведущего оппозиционного политика. Чего раньше ещё не было. Санкции возможны, безусловно.

— Брилёв не спросил ни про отравление Навального за год до парламентских выборов, ни про Хабаровск. Спроси он Путина об этом, его уволили бы что ли?

— Не спросил, потому что Владимир Владимирович не хочет отвечать на эти вопросы. Путин хочет отвечать на те вопросы, которые ему эмоционально удобны.

— Человеческие штрихи к портрету Путина-семьянина и рассказ о его дочке, которая добровольно сделала прививку новой вакциной, — это для кого? Для белорусов, которым предстоит, по словам Лукашенко, добровольно привиться?

— Нет. Путин не ориентируется на белорусскую аудиторию. Он вообще всегда говорит сам с собой. Он испытывает больше, чем раньше, потребность общения с близкими, позитивно очень обострились чувства к дочерям. Они стали ему гораздо ближе, влиятельнее, чем ещё недавно. Поэтому он и начал о них говорить публично, чего раньше не делал.

— А нам чего ждать? Готовиться, что нас добровольно чипируют новой вакциной, раз уж дети президента укололись?

— Да. И это будет сделано именно добровольно-принудительно.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру»