Коронавирус в головах — если в пандемию вам стало легче жить, значит, вы склонны к неврозам

А если вам кажется, что из-за ковида вокруг стало больше людей с фобиями, имейте в виду — это не фобии.

О том, что такое медиация в семейных конфликтах и как она работает, почему нервным людям во время пандемии стало проще жить, как позаботиться о себе, чтобы пережить все возможные «волны» коронавируса без психологических потерь, «Фонтанке» рассказал начальник Центра урегулирования конфликтов СПб ГБУ «ГЦСП «КОНТАКТ» (Городского центра социальных программ и профилактики асоциальных явлений среди молодежи «КОНТАКТ») Михаил Бриль.

Самоизоляция завершилась, но ее психологические последствия нам еще предстоит осознать. Специалисты отмечают, что в отвыкших от очной формы обучения детских коллективах может обостриться проблема буллинга. С другой стороны, на фоне угрозы новой инфекции люди стали меньше конфликтовать по пустякам. Очевидно, что к обязательным способам индивидуальной защиты с помощью маски и антисептика должны добавиться психологические техники.

- Как коронавиус и самоизоляция отразились на конфликтах, возникающих в семьях?

- Я как психолог понимаю риск самоизоляции. Но на количестве обращений в службу медиации самоизоляция практически не отразилась. Наша гипотеза следующая. Стороны гипотетического семейного конфликта находятся на одной территории. И обратиться за помощью тех же медиаторов так, чтобы об этом не узнала другая сторона, крайне сложно. Кроме того, в сознании людей психологическая помощь существует гораздо дольше, чем медиация. Поэтому, когда становится совсем невыносимо, люди в первую очередь звонят в центры психологической помощи или помощи жертвам насилия.

С другой стороны, к нам стали чаще поступать запросы на психологическую помощь, связанные с внутренним напряжением и депрессивным настроением, так как люди были очень сильно ограничены в социальных контактах и ресурсах для сбрасывания этого напряжения. Эти запросы мы переадресовывали коллегам из психологических служб. А вот конфликтные ситуации в ряде случаев сошли на нет, так как люди переключились на более значимые для них проблемы. Острыми остались конфликты, связанные со встречами с детьми. Дело в том, что коронавирусная самоизоляция дала родителю, который проживает с детьми, больше возможностей не пускать второго родителя с ними видеться на протяжении нескольких месяцев. И, к сожалению, во время самоизоляции эффективность нашей работы стала ниже, так как переговоры через мессенджеры не столь эффективны и подходят не всем людям.

- А как по вашим наблюдениям на петербуржцев в целом повлияла пандемия? Они стали более нервными?

- Я могу опираться на опыт моих коллег, с которыми работаю в Санкт-Петербургском государственном университете. Односложных ответов здесь нет. Например, есть люди, которые по складу темперамента и характера предрасположены к невротическим расстройствам, но не страдают ими. И коронавирус переключил на себя большой объем их внимания и тревожности. На первых этапах таким людям стало даже проще жить, потому что неопределенная тревога и беспокойство, которые их обычно одолевают, сконцентрировались на конкретных задачах: надо не заболеть, позаботиться о своем финансовом состоянии и сократить количество контактов. Что же касается традиционных конфликтов, с которыми мы работаем — между учениками и учебными заведениями — многие из них тоже на время снялись. Так, у меня был в работе кейс старшеклассницы. Когда ее школа перешла на дистанционное обучение, она сообщила мне, что учиться ей стало комфортно, потому что отпала необходимость решать вопросы, связанные с социализацией в классе. И мы с ней прервали работу до тех пор, пока ей снова не понадобится поддержка. С другой стороны, у многих студентов опыт совершенно противоположный. Это касается молодых людей, которые приехали в Петербург на учебу, привыкли жить самостоятельно и отдельно от родителей, но из-за пандемии были вынуждены вернуться домой - в ситуацию сосуществования с родителями, от которой они уже отвыкли. И это вызывало определенные детско-родительские конфликты. Проблемы из-за пандемии возникли у ипохондриков, у которых ухудшилось психосоматическое состояние. Они начали «чувствовать» потерю обоняния или покалывания в горле и чаще обращаться к врачам.

- Правда ли, что из-за пандемии увеличилось количество людей, у которых появились или обострились различные фобии?

- Фобия — это опредмеченное внутреннее напряжение. Напряжение — это нормально, потому что это в том числе и наш жизненный тонус. Но в обычной ситуации мы вырабатываем определенные механизмы, чтобы не давать этому напряжению накапливаться слишком сильно. Для этого люди ходят в спортзал или бассейн, встречаются с друзьями. Самоизоляция существенно ограничила возможности людей по сбросу напряжения. Те, кто любил дома смотреть сериалы, продолжили их смотреть, а вот у тех, кто предпочитал ходить в бары или совершать прогулки на улице, возникли сложности. Потребовалось это напряжение опредметить, и оно могло вылиться в определенные страхи или повышенную тревожность. Но мне сложно представить, чтобы у кого-то из-за самоизоляции могла развиться настоящая фобия, например, лифтов.

- Но бывают ситуации, когда человеку, который просидел дома месяц и не пользовался машиной, очень страшно снова садиться за руль и приходится буквально переламывать себя.

- Это — рост тревожности. Антропогенные катастрофы обычно связаны с тем, что каждый человек может восприниматься, как источник угрозы, и снова видеть вокруг себя большое количество людей некомфортно. Фобия связана с психосоматикой. Это значит, что, когда человек подходит к входной двери или садится в машину, у него начинают трястись руки, он потеет, испытывает спутанность сознания и физическую слабость. В этом случае вполне разумно было бы обратиться к психотерапевту или психиатру.

- Первого сентября впервые школьники и студенты за пять-шесть месяцев пошли на очные занятия. К чему готовиться родителям?

- Возможны конфликты, связанные с тем, что и учителя, и ученики длительное время привыкали к другому формату обучения. Но здесь многое зависит от учителя или классного руководителя, который может помочь детям адаптироваться. Шесть месяцев не слишком способствовали тому, чтобы школьники успешно осваивали учебную программу. Может возникнуть напряжение, связанное с собственной неуспеваемостью. Кроме того, детские коллективы всегда ищут различия между собой. И дополнительным поводом для таких поисков может стать то, находился ли одноклассник в контакте с больными коронавирусом, болел ли сам.

- Проблема буллинга может обостриться?

- Общество вообще стало больше обращать внимание на буллинг. Он в любом случае присутствует в школьных классах. Вопрос только в том, предпринимают ли взрослые в этой связи что-либо. Буллинг - тема крайне трудная, и работать с ней нужно сообща. Безусловно, если родитель считает, что в классе его ребенка происходит подобное (не обязательно в отношении конкретно ребенка этого родителя) - имеет смысл выйти на связь с классным руководителем и совместно обсудить наличие проблемы и возможный план действий. Желательно привлечь к этому и других родителей. По моему опыту, буллинг существует в рамках принятой системы взаимодействия в классе. Часто эффективным бывает изменить эту систему с помощью новых форм классной деятельности. Это могут быть групповые развивающие занятия, общий проект и т.д. Безусловно, этот новый процесс должен проходить при мягком контроле и сопровождении со стороны взрослых. Не лишним будет также параллельная работа с жертвой и лидерами агрессоров на прояснение их мотивов и отношения к происходящему. Признаками наличия буллинга может быть отказ или неудовольствие ребенка при попытке обсудить его школьные дела (такое, правда, бывает у многих учеников по самым разным причинам), но в данном случае сопротивление будет вызывать обсуждение не успеваемости, а отношений с одноклассниками. Еще одним признаком может служить потеря связей с бывшими друзьями - перестали приходить в гости, ребенок решил никого не звать на день рождения.

- Как человеку, который вышел из самоизоляции, и чувствует некий внутренний дискомфорт, заботиться о себе?

- Я бы порекомендовал адаптироваться к новой ситуации постепенно. Не надо выходить из самоизоляции «с рывка». Если вы вернулись в офис, но отвыкли от взаимодействия с большим количеством людей, вечер лучше посвятить себе. Например, можно выразить свои чувства - рассказать в красках, не стесняясь, о дне другому человеку или создать что-то творческое, наполненное этими эмоциями: стихотворение, рисунок, маленький рассказ. Творчество отлично способствует сбросу напряжения. Или можно посвятить внимание своему телу - сделать серию гимнастических упражнений, пробежаться, принять ванную или организовать мини-спа в домашних условиях. Приятные ощущения помогут изменить впечатление от происходящего. Хорошо помогают переключиться приятные фантазии - можно "улететь" в другой мир с помощью книги/фильма или самому пофантазировать о чем-то приятном под комфортную музыку. Из простых техник, которые люди могут применять к себе без посторонней помощи, можно посоветовать ведение дневника. Полезно структурировать то, что с вами происходит.

- Записи в соцсетях могут помочь?

- Да, но надо помнить, что, когда люди что-то публикуют в соцсетях, они делают это для других, и приукрашивает действительность. Если человек делает записи только для себя, он честнее. Хорошо то, что в соцсетях можно получить поддержку, увидеть, что ты не единственный, кто столкнулся со сложным опытом. С другой стороны, людям с повышенной тревожностью я и мои коллеги рекомендуем меньше смотреть новостей и меньше обращать внимание на статистику коронавируса. Потому что постоянное нахождение в тревожном информационном поле увеличивает уровень собственной тревожности, с котором человеку сложно справиться. Я своим родителям советую вместо новостей смотреть художественные фильмы, которые им приятны. Есть такой прием: в тревожные периоды полезно пересматривать те фильмы или сериалы, которые человек уже видел. Во-первых, это гарантированно положительные эмоции, во-вторых, - погружение в предсказуемую реальность, которая создает ощущение безопасности.

- Как выглядит типичное обращение в службу медиации?

- Как правило, это ситуации, связанные с общением с детьми после развода. Например, мужчина говорит, что бывшая жена не дает ему видеться с детьми или настраивает их против него. Либо женщина жалуется, что бывший муж сообщает, что хочет увидеться с детьми, за пятнадцать минут до своего прихода. К сожалению, люди обращаются к нам, как правило, когда развод уже совершился, а конфликт все еще не урегулирован.

- Часто ли причиной обращений становится домашнее насилие?

- Если в ходе подготовки к переговорам одна из сторон упоминает о случаях домашнего насилия, и медиатор понимает, что этот факт действительно был, мы рекомендуем обратиться в специализированные центры, работающие с жертвами домашнего насилия.

- Что значит «действительно был»? Медиатор может подозревать жертву во лжи?

- Дело в том, что упоминание эпизодов насилия нередко является попыткой оговорить другую сторону. Один из принципов медиации гласит, что стороны равны в процессе переговоров. Если в ходе индивидуальной консультации с одной из сторон медиатор выясняет, что сторона чувствует себя неспособной себя защитить, психологически не выдерживает даже мысль о том, чтобы вести очные переговоры, медиатор советует обратиться за специализированной помощью.

Но бывает, что упоминание о насилии служит аргументом силы: «я его/ее засужу», «у меня есть справка, что у меня есть шрам от ее удара сковородкой» и так далее. У нас был кейс, в котором люди находились в браке и хотели брак сохранить. На первых консультациях женщина сказала, что муж ее ударил. И медиатор запрашивал консультацию психолога, чтобы выяснить, является ли женщина жертвой насилия и может ли она вести переговоры, или прежде нуждается в психологической помощи. В ходе консультаций риторика изменилась с «он меня ударил» на «мы периодически деремся». Оказалось, что обоих это некоторое время устраивало, но потом перестало устраивать. И возник вопрос: что могут оба супруга предпринять, чтобы больше не было проявлений агрессии в адрес друг друга. На медиации они договорились, что мужчина будет предоставлять женщине свободное время, беря в определенные дни на себя заботу о детях. Кроме того, мужчина увидел, что ему нужна психологическая помощь, так как периодически у него возникали вспышки ярости, с которыми он ничего не мог поделать.

Иногда стороны категорически не могут говорить друг с другом и просят о челночных переговорах. Но мы не очень любим работать в таком формате, так как он значительно менее эффективен и на медиатора ложится больше ответственности. Обе стороны не просто просят медиатора «передать» друг другу свои пожелания к итоговому проекту договоренностей, а «убедить» другую сторону, что именно эти предложения наиболее рациональны. А этим медиатор не должен заниматься. Мы стараемся использовать челночные переговоры только как подготовку к медиации, чтобы стороны согласовали повестку будущих очных переговоров. Но, если стороны длительное время избегают очных переговоров, это, как правило, свидетельствует о том, что они не настроены договариваться, а решают таким образом какие-то другие свои задачи: тянут время или копят ресурсы, собирают дополнительную информацию и так далее.

Справка:

Городской центр социальных программ и профилактики асоциальных явлений среди молодежи «Контакт» работает в Петербурге 25 лет. За это время успело измениться и общество, и спектр проблем, с которыми сталкиваются несовершеннолетние. В 90-е годы центру приходилось иметь дело преимущественно с беспризорностью. Сегодня — с неформальной активностью в социальных сетях и урегулированием конфликтов. Служба медиации при центре «Контакт» появилась 4 года назад. Задача медиатора — в ситуации семейного конфликта подготовить обе стороны к переговорам и помочь членам семьи прийти к соглашению. Обратиться за бесплатной помощью может любой человек младше 30 лет или родители, у которых есть дети. Хотя бы один из родителей должен проживать в Петербурге.

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»