Освободить гражданина от непосильных долгов

Юлия Комбарова, управляющий партнер Юридического бюро №1

Обобщив пятилетнюю практику банкротства физлиц, я могу с большим на то основанием сказать, что главной целью этой процедуры является освобождение гражданина от непосильных долгов. В отличие от банкротства организаций, где главная цель все-таки — максимальное удовлетворение требований кредиторов.

Банкротство физлиц из года в год стабильно растет. И хотя пандемия наложила свой отпечаток, и кредитные каникулы, предоставленные правительством, попробовали замедлить рост банкротств физлиц, и в период самоизоляции, когда суды не работали, этот рост был поставлен на паузу, основные тенденции все-таки сохранились.

Исходя из этой основной цели, формируется и подход со стороны судей. Сегодня я хочу сравнить арбитражные суды Санкт-Петербурга и Новосибирска — двух городов, где наша фирма физически представлена — и показать существенные различия в рассмотрении дел по личному банкротству.

Если рассматривать практику, начиная с момента начала действия закона, то есть с октября 2015 года, то можно отметить, что Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти очень формализировано подходил к этому вопросу. Дела велись очень долго, в обязательном порядке вводилась процедура реструктуризации долгов, несмотря на то, что возможность расчета с кредиторами у людей практически отсутствовала. В Новосибирской области такого формального подхода не было, и по многим делам сразу вводилась реализация активов — и такой подход сохраняется по сей день.

Полагаю, в Петербурге суды поначалу просто опасались завершать процедуры быстро, потому что не понимали, как это будет работать, и максимально старались удлинить процедуру. В Москве ситуация была такая же: в отличие от многих других регионов, в столицах как будто боялись списывать долги.

Между тем, в регионах банкротства проходят намного быстрее, и я заметила там в последние два года такой прогрессивный подход: судьи могут ввести сразу процедуру реализации имущества должника всего на 4 месяца. Конечно, это делается только в тех случаях, когда гражданин явно не может рассчитаться с долгами, это либо пенсионер, либо гражданин с очень низким доходом, и количество кредиторов у него небольшое — чтобы все успели включиться в реестр. Таким образом процедура завершается уже через 5 месяцев с назначения судебного заседания. Права кредиторов при этом никак не ущемляются, потому что процедуру всегда можно продлить, но тем не менее, по сути ситуация сильно упрощается. За 4 месяца арбитражный управляющий успевает получить все данные по имуществу должника, кредиторы успевают включиться в реестр, и процедура не тянется долгие 12–18 месяцев.

Для этого всего-то надо, чтобы суд изначально проводил более глубокий анализ финансового положения должника. Это сильно упрощает дальнейшую процедуру. Потому что в таких случаях введение реструктуризации по сути затягивает процедуру: арбитражный управляющий делает двойную работу, отправляет уведомления, должник несет большие расходы, дольше терпит ограничения, связанные с получением зарплаты и пенсии. А это все-таки гражданин, физлицо, даже не предприниматель. Каждый месяц этих ограничений для него — лишние страдания. И наша цель в его банкротстве — его от этого освободить, а не мучить его как можно дольше. В отличие от компании, которая после банкротства ликвидируется и прекращает свою деятельность, гражданин начинает новую финансовую жизнь. Так и в случае кредиторов, в большинстве своем это банки и МФО, для них тоже важно как можно быстрее высвободить денежные средства, которые у них зарезервированы на счету под ту сумму займа, которую они выдавали. Потому что они обязаны держать на счету суммы, равные суммам выданных займов.

Таким образом, это крайне формализованное и длительное рассмотрение дел о банкротстве граждан в центральных регионах негативно сказывается на общей ситуации на рынке. Я конечно не говорю про крупных должников, которые попрятали свое имуещство, у которых куча оспоримых сделок, и у которых действительно иная ситуация. Я говорю про массовые банкротства, про должников с суммой долга от 400 тысяч до 2 млн рублей. Конечно, сейчас практика уже сформировалась, и даже в Москве и Петербурге реально получить сразу реализацию имущества, так как судьи реально понимают, что нет смысла сидеть еще 6 месяцев и ждать непонятно чего, когда фактически возможности рассчитаться с кредиторами нет. Короткий срок, такой как в Новосибирске, сильно упрощает дело и в том числе снижает нагрузку на тот же суд.

Но и помимо сроков процедуры различия есть. Это и формирование конкурсной массы, и подход к оценке финансового положения должника. Потому что, конечно же, между Питером и Москвой с одной стороны и прочими регионами с другой есть большая разница в средней сумме долга. В Новосибирске это 700–800 тысяч, а в Москве даже среди наших клиентов даже у пенсионеров с пенсией в 13 тысяч рублей долги не меньше 1,5 млн. А чаще — больше 2 млн. Да и вообще каждый регион за эти пять лет успел отметиться каким-то своим одиозным делом, характерным только для него.

Конечно, есть такой момент — из-за которого в том же Новосибирске был всплеск банкротств граждан — это когда гражданин берет кредиты в одном регионе, например, в Санкт-Петербурге, а банкротиться едет в другой. Но и в самом деле, если подумать, то ведь этот укороченный вариант банкротства в суде на 4 месяца — это намного проще и намного выгоднее, чем даже упрощенный вариант банкротства через МФЦ, который сейчас у нас ввели законодательно, потому что для упрощенного банкротства ты еще должен иметь завершенное исполнительное производство в отношении себя. Чего у наших должников практически никогда не бывает. Отсюда закономерный вопрос: может быть, стоит всем судам присмотреться к опыту Новосибирской области и чаще практиковать их вариант судебного банкротства граждан? По крайней мере, до тех пор, пока новый способ упрощенного банкротства не будет должным образом обкатан на практике, чтобы отрегулировать неизбежные его шероховатости.

Все правовые дискуссии и анонсы будущих событий — здесь.