Сергей Семак: Мы с Дзюбой одна команда, выигрываем и проигрываем вместе

«Зенит» уже не средняя европейская команда, но фаворитом в Лиге чемпионов не является. Сергей Семак рассказал «Фонтанке», какие задачи сейчас для неё выполнимы, а какие нет.

Главный тренер «Зенита» Сергей Семак перед стартом в Лиге чемпионов объяснил Федору Погорелову, что означала его перепалка с Артемом Дзюбой, какие условия для того, чтобы петербургский клуб мог обыгрывать всех, не выполнило руководство, как он собирается использовать бразильского новичка Вендела и многое другое. Начали же большой разговор с бизнеса Семака: так вышло, что встречу он назначил в ресторане, который открыл в прошлом году.

— У вас полная посадка в ресторане. Будний день, после 16:00 — это удача.

— Да, это хорошо.

— Вы много здесь времени проводите?

— По возможности да. Все встречи здесь назначаю, всегда есть насущные вопросы, которые нужно решать. Понятно, что речь идет не об оперативном управлении, но что-то важное, планы — во всем принимаем участие, все делаем сообща.

— Игроки рынка мне называли сумму, которая была вами вложена в «Сад», — я загрустил, потому что такие длинные деньги в общепите не отбиваются.

— Сложно понять, что вам озвучивали и насколько они отбиваются — не отбиваются. Это все математика, на самом деле: что отбивается и что для этого нужно. Главное, чтобы не было форс-мажоров. В остальном все зависит от того, насколько хорошо ты работаешь.

— У вас же аренда?

— Да.

— На время паузы апрель — май вам пошли навстречу?

— Частично да.

— Вы надавили авторитетом?

— Нет, мы общались. Понятно, что есть аренда, есть субаренда, у каждого свои интересы. Никто не хочет терять. Но кто-то может пойти навстречу, кто-то нет. В целом пошли навстречу.

— Новичок «Зенита» Вендел провел первую тренировку. Ваши впечатления от бразильца?

— Посмотрим. Понятно, что он добавит вариативности. Дальше будем смотреть на его умение играть прежде всего в атаке. Что касается работы с мячом, что касается позиции, знакомой для него, в которой он привык играть, то есть второго опорного, — здесь для нас все понятно. Насколько он сможет играть выше и насколько мы можем разнообразить схему игры — посмотрим, по ходу разберемся.

— Это как раз вопрос, потому что на оригинальной позиции Вендела есть Мага (Магомед Оздоев. — Прим. ред.), есть Барриос, в теории там может сыграть Дуглас Сантос, есть бесконечно перспективный Мусаев. Вы Вендела хотите использовать именно в группе атаки?

— Нет, мы хотим его использовать в центре поля. Местами мы пробуем: играли и 4–3–3, и 4–3–1–2. Естественно, мы исходим из того, какие игроки какого амплуа у нас есть. У нас не так много игроков, в том числе на позиции правого и левого вингера. К сожалению, то, что планировали выполнить, нам выполнить не удалось. Поэтому будем двигаться в том направлении, в котором есть возможность.

— Явно же Вендел не был первой опцией в списке на этой позиции.

— Конечно. Как я уже сказал, у нас небольшой выбор, связанный как раз с вингерами, с уходом того же Ригони. Выбор на эти позиции у нас невеликий. И конечно более важно для нас было найти или вингера хорошего, или игрока, который играет выше в атаке, десятого номера. Но, к сожалению, не получилось. Но получилось взять хорошего игрока в центр поля. И мы уже будем по ходу смотреть, насколько и как использовать его. В любом случае это для нас хорошее приобретение.

— Уход Ригони — я цинично отвечу — это несомненно усиление.

— Вряд ли. Что касается того же Ригони, так сложился лимит, что нам нужны были игроки, которые гарантированно играют в стартовом составе. Он гарантированно не игрок стартового состава. Конечно, он игрок ротации, который мог выйти разнообразить, мог играть в атаке, мог играть с фланга. И для нас Ригони был важным игроком. Но, к сожалению, новые реалии, новый лимит не позволяют держать игрока ротации в команде.

— Вы знаете, что есть слух о том, что «Зенит» пытается в новом сезоне новый лимит продавить?

— «Зенит» ничего не пытается продавить. Я лично всегда был против лимита как такового. Уже 10 лет говорят, что оптимальный лимит был бы 10–15. Хотели принять еще во времена Виллаш-Боаша.

­— Когда вы играли еще.

— Да. Естественно, тут нужно понимать, куда двигаться. Решение должны принимать, наверное, руководители футбольные, которые будут выбирать вектор развития. Если мы разворачиваемся в сторону российских игроков, тогда можно вообще без иностранцев играть. Вопрос в том, что мы хотим и куда двигаться. Или мы хотим конкурировать в Европе, значит, естественно, нужно тогда с лимитом что-то делать, потому что в этом компоненте у команд, которые играют в Лиге чемпионов, большое преимущество, потому что таких проблем они не испытывают.

— И правда: при предыдущем лимите за 10 лет мы не вырастили второго центрального защитника сборной в пару к Джикии.

— Здесь можно долго разговаривать на эту тему. Лично я не считаю, что он помогает. Если игрок талантливый, он в любом случае будет играть.

— У Вендела были проблемы с режимом. Служба безопасности «Зенита» готова к тому, что он может ездить без прав?

— Я не думаю, что это проблемы с режимом, если один раз он поехал без прав. Конечно, это нарушение достаточно серьезное, но это никак не характеризует его полностью как человека, как личность.

— Он жаловался на температуру в Португалии. Он понимает, что здесь дальше будет только хуже?

— Конечно, понимает. Он играл и с Луишем Нету. Естественно, у него есть и от Луиша полная картинка, что его ждет в Санкт-Петербурге. Надеюсь, это не будет серьезной проблемой.

— Александр Медведев оценил эту трансферную кампанию на четверочку: Ловрен, Далер Кузяев и Вендел, теперь еще Чистяков. Ваша оценка?

— Не я даю эти оценки. Ставится задача передо мной как перед тренером. Я уже озвучиваю, что для этого нужно. То, что нужно, чтобы выполнять задачи серьезные, не было достигнуто. Мы взяли Ловрена ­— это хорошо; то, что пришел к нам Вендел, — это хорошо. Если брать глобально, это далеко не полностью отражает то, что нам хотелось бы сделать в это трансферное окно.

— Как родился размен Терентьев — Чистяков?

— У «Ростова» есть заинтересованность в крайнем защитнике, у нас заинтересованность в центральном защитнике, где у нас серьезная нехватка исполнителей. Конечно, это возможно.

— А искали в центр третьего защитника-легионера?

— Это очень сложно. Это был бы игрок, которого нам пришлось бы держать в ротации, как Ригони. Взять качественного игрока сложно, потому что он не будет сидеть на скамейке. Взять молодого игрока — тоже, наверное, не самый оптимальный вариант, поэтому здесь надо чем-то рисковать.

— Это вкусовщина, но безумно приятное впечатление оставляет Прохин, в первую очередь бесстрашием, какой-то футбольной наглостью.

— Согласен полностью. Поэтому он у нас в команде. Он и тренируется, и находится в обойме игроков, которые готовятся и заявлены в чемпионате Лиги чемпионов. Будем надеяться, что он будет готов и будет выходить. Мы на него рассчитываем так же, как и на других игроков.

— Вы, понятно, бесконечного терпения человек, но вот эта санта-барбара с Далером Кузяевым вас лично не утомила?

— Нет. Изначально мы пошли навстречу тому же Далеру, который хотел и мечтал уехать за рубеж. Лично я в разговоре с ним предлагал: можно подписать договор с «Зенитом», при этом для себя оставить пункт, при котором при любом интересующем предложении из-за рубежа можно уйти. Кузяев бы мог, естественно, помочь в конце лета «Зениту», мог бы для себя выиграть титул Суперкубка. Но у него было свое мнение по этому вопросу, и практически до конца трансферного окна он искал те варианты, которые ему, наверное, больше подходят.

— У него было мнение или у папы?

— Я не могу сказать. Я разговаривал и с отцом: встреча была, разговор о каких-то намерениях. Поговорили о Далере. Просто встреча, ничего не значащая абсолютно. Поговорили о его качествах, о том, как он думает, почему хочет уйти за рубеж, прежде всего, естественно. Пообщались, а дальше это решение отца, решение Далера, как поступать, по какой дороге идти.

— У команды нет вопросов: 10 туров сыграно, Далер отдыхал, ну, чуть-чуть в сборной подвигался, а тут ребята на первом месте, с уверенным отрывом в ноль очков?

— Да нет. Это нормальная рабочая картина. Практически каждый сезон складывается так же — он же пропускал много по травмам. А про отрыв — я уже не раз говорил: у нас нет запаса прочности, мы не превосходим на голову другие команды. Мы очень уверенно провели концовку прошлого чемпионата, что позволило нам очень здорово завершить прошлый сезон. Новый сезон — это новая история, и кардинально у нас ничего не изменилось ни в составе, ни в качестве. Глупо предполагать, что мы кого-то будем разрывать. Наоборот, у нас минус в том плане, что игроки выдыхаются и эмоционально, и физически, потому что напряжение большое, а ротация игроков, обойма игроков не такая большая.

— С Дзюбой у вас очень трогательная была перепалка.

— Читал-читал я ваше высказывание о том, что или он сожрет меня, или я его. Это высказывание не имеет ничего общего с действительностью.

— Мы живем во времена постправды, когда из болтовни в YouTube делаются официальные новости, есть такое.

— Это был игровой момент, связанный с тем, что он получил удар. Я у него спросил: есть силы или нет сил, насколько он хорошо себя чувствует. Потому что это концовка матча, нужно работать, нужно двигаться. Понятно, что есть какие-то вопросы, и у него могут быть ко мне, и у меня могут быть к нему. Самое важное, что я понимаю, что он прекрасно осознает, что мы одна команда, и все, чего мы добиваемся — и выигрываем, и проигрываем, — мы все это делаем вместе. А настроение у всех бывает разное. Если игрок играет на волне, ему все нравится. Если что-то не получается, каждый игрок по-разному воспринимает свои взлеты, падения. В этом нет ничего страшного.

— У вас есть какой-то блок на замену? Я вижу, как раздражен Барриос с заменами, я вижу, с каким лицом Артем уходит с поля.

— Нет, это домыслы. Что касается Барриоса, то его реакция была вызвана действиями судьи, а не фактом замены. Естественно, кто-то думает: вот, он расстроен. То же самое Малком, когда его меняешь: в большинстве случаев злится на себя, что у него не получается игра. Он ругает себя. Журналисты же не знают и делают вывод: если игрок недоволен, значит, он недоволен тренером. Такое далеко не всегда. Игрок может быть не согласен, у меня может быть свое видение. Плюс мы же делаем замены, не только исходя из того, насколько игроки хорошо выглядят. Есть тактические замены, когда нужно перестраивать игру, добавлять обороны или атаки. Есть очень много моментов, о которых игроки не думают, но решение принимает в любом случае главный тренер.

— Я знаю, что у вас был разговор с Данилом Круговым после игрового элемента, который болельщики назвали «жопастико». Как я понимаю, вы истрактовали это как неуважение к сопернику.

— Это момент очень тонкий. В каких-то случаях это может разозлить соперника. Кто-то воспримет это как часть шоу, игры, а кто-то нет. Кстати, через несколько минут у нашей штрафной Кругового обыграли, он получил между ног. В футболе нет ничего незаслуженного, мелочей не бывает. Это важный момент для игрока, который только начинает свою карьеру. Одно дело — зрелый мастер, которому не надо ничего доказывать: условный Халк или Данни. Круговому нужно доказывать, нужно уважать и партнеров, и соперников.

— Очень приятное впечатление производит Данил, опять же отсутствием робости, скажем так.

— Да, у него очень хорошие качества. У него есть минусы, над которыми нужно работать, но в целом очень хорошие данные: хорошая скорость, хорошая техника — это те задатки, которые позволяют ему быть в обойме, и мы надеемся, что он реализует свой потенциал, который, на мой взгляд, у него очень высокий.

— Мы с вами немножко про разное, потому что оснащенность это одно, а напористость и отсутствие робости, свойственной молодым игрокам, — другое. За последние 10 лет дебютов молодых хватало, и где они в итоге со своей нерешительностью? А что у Прохина, что у Кругового есть тестикулы.

— Ребята немножко разные. Что-то есть, чего-то не хватает. Это все дело, надеюсь, наживное. Главное, чтобы был шанс, а там дальше игроки, особенно молодые, должны вгрызаться в этот шанс для того, чтобы стараться по максимуму его использовать. Игроков такого потенциала, как Круговой, Прохин, на самом деле, появлялось не так и много. Я надеюсь, что они вырастут действительно хорошими футболистами.

— Это вдолгую наконец начал работать инкубатор на Верности, 21? Или это стечение обстоятельств?

— Посмотрим. Это сложный вопрос. Были удачные поколения выпускников у «Зенита», «Спартака», динамовцы были хорошие, армейцы. Но практически нет никого, кто из года в год давал бы классных игроков уровня сборной или под основу.

— Тактические блогеры отметили, что в августе — сентябре в новом чемпионате вы перестроились на 4–3–1–2, на елочку такую. Это было воспринято как попытка встроить Малкома в командную игру.

— Мне кажется, практически всегда, когда игроки выходят на ту или иную позицию, это попытка встроить их в игру, использовать их лучшие качества. Кто-то кого-то дополняет, у многих есть свои минусы, свои плюсы, и работа над этим балансом — это и есть задача тренера. Конечно, легче сразу набрать игроков, которые тебе подходят, которых ты хочешь видеть, которые соответствуют видению того или иного тренера. Но это бывает очень-очень редко. Для того чтобы это случилось, нужно или долго работать в одной команде, чтобы прошло некое поколение, ротация. Или уже приходить в новый клуб звездой и грандом: неважно, кто сколько стоит, кто сколько зарабатывает и кто чего добился, — ты все порезал и собрал то, что тебе нужно. Поэтому, конечно, мы работаем, пытаемся встраивать каждого игрока, чтобы он приносил пользу команде, но, конечно, не в ущерб результату.

— Вот эта трактовка — 4–3–1–2 — это верный взгляд со стороны? Или нет смысла читать тактических блогеров?

— Смысл есть. Да, мы играем в эту тактическую схему. В прошлом сезоне иногда в трех центральных защитников играли. Сейчас с уходом Осорио у нас было всего три защитника. Естественно, это не так просто. Что касается схем, то мы строим нашу игру в зависимости от тех качеств, которые есть у наших игроков. Понятно, что был здоров Дриусси —мы играли 4–4–2, потому что это игрок, который может выполнять большой объем работы. Нет его — мы уже придумываем тех игроков, которые вписываются в другую схему: 4–3–1–2 или 4–3–3, в зависимости от того, кто у нас есть, кто здоров и кто находится в хорошей форме.

— Себа, как я понимаю, вернется к старту Лиги чемпионов?

— Он сейчас занимается в общей группе. Понятно, что нам надо давать ему время игровое, но ждать от него, что он сразу будет в лучшей своей форме, конечно, к сожалению, достаточно сложно. Хотя в любом случае он очень полезный игрок, прежде всего за счет его универсализма, за счет его объема работы, за счет характера.

— Вот удивительно, что из пяти игроков псевдоаргентинской сборной, которые приехали летом 2017 года, футболистом уровня основы «Зенита» оказался лишь один.

— Ну еще Паредес. Это гениальнейший футболист, который с мячом умеет все. У него есть проблемы касаемо оборонительной фазы, но что касается работы с мячом — передача, удар, — здесь ему равных не было, наверное, во всем нашем чемпионате. А что касается того же Ригони, то он нам помогал и забивал, но твердым игроком стартового состава он не стал.

— Вы очень добрый тренер, конечно. Потому что у болельщиков прозвище Ригони было «человек-бумеранг». Ты его в Италию забрасываешь, и не к последним тренерам, он все равно возвращается.

— Это вопрос к тому, что каждому игроку хочется играть, и хочется играть всегда. Естественно, Ригони, который находится в обойме, — это не то, что ему нужно. Но еще раз повторюсь: если бы не тот лимит, который есть, я бы с удовольствием оставил Ригони в команде.

— Что лишний раз подтверждает, какой вы добрый человек.

— Дело не в доброте, и не все с вами согласятся, я думаю, точно.

— К разговору про схему 4–3–1–2 — вы упомянули «десятку». У болельщиков «Зенита» есть вот эта вот фантомная ностальгия по фантазисте. Андрей Сергеевич на своих коротких петербургских ножках — цоп-цоп-цоп, Данни со своими натянутыми на уши трусами — цоп-цоп-цоп, даже Жулиано хотя бы один сезон, но как-то запомнился.

— Он очень прилично играл.

— Пока с лишним весом не вернулся на январские сборы. У вас, в принципе, как у тренера есть желание использовать ярко атакующего полузащитника, амплуа плеймейкера, похороненного Газзаевым?

— С удовольствием бы использовали, но у нас игроков, которые подходят под это описание, сейчас нет, вот и все. Есть Дриусси, но он второй форвард больше, нежели такой диспетчер. Других игроков на этой позиции, которые могли бы взять такую функцию, у нас нет.

— А искали летом?

— Искали, но достаточно сложно найти.

— Постпандемийный рынок?

— И постпандемийный рынок, и игроков такого амплуа не так много. Талантливые игроки предпочитают Европу. Конечно, наш футбол в плане трансферов, цен, зарплат сложный. Если 10 лет назад мы могли конкурировать по зарплатам с кем-то, то сейчас конкурировать с топ-чемпионатами невозможно.

— Удивительное лето. Истерика на истерике. Леонид Арнольдович Федун предлагал сниматься с чемпионата. Судей проверяют на полиграфе. Вы видите конец этому безумию или это такая данность, в которой нам нужно привыкать жить?

— Очень много ситуаций, которые настолько раздуты, что иногда диву даешься. Это дело руководителей — пикироваться какими-то словами или фразами. Наше дело — работать. Я говорил и команде, и игрокам, что мы с уважением относимся ко всем соперникам. С тем же «Спартаком» — абсолютно нормальные отношения. И с Тедеско, игра закончилась — никаких оскорблений. Бывает, конечно, у игроков выскакивают какие-то слова в пылу эмоций, кто-то что-то сказал, ответил, парировал. Но это часть шоу. Глобально у нас нет ни перед кем никаких обид. Есть уважение к людям, которые занимаются и которые зарабатывают тем же трудом хлеб, каким и мы.

— Этим летом неоднократно случались эпизоды, которые мы, ветераны журналистского движения, оцениваем как некое информационное давление. Потому что, когда вечером в четверг появляется новость о том, что Магомед Оздоев недоволен своим положением в «Зените» и собирается уйти, — я вижу некоторую режиссуру в этом высказывании. Так я аккуратно сформулирую.

— Я не думаю, что это режиссура какая-либо. Есть всегда слухи, которые ходят в футбольном мире. Заканчивается у Магомеда контракт через два года, агент разговаривает по поводу контракта, не находит каких-то точек соприкосновения или не так быстро продвигаются переговоры, и все сразу: ага, значит, все плохо. Нет, это все рабочие моменты, которые есть у каждого клуба, и это дело не футболистов. Дело футболистов — тренироваться. Дело агентов — улучшать условия для своих игроков. Естественно, есть ситуации, когда используют любую возможность, чтобы раздуть сумасшедшую новость. Все это, особенно в непростое пандемийное время, обострилось. Отчасти то количество негатива, которое копилось во время пандемии, все выплеснулось после окончания первой фазы ограничений.

— Вы понимаете, почему Дзюбу так ненавидят? Он переживает, по моим ощущениям.

— Конечно, любому человеку неприятно выслушивать негатив, который выливается в его адрес. Я не думаю, что это кому-то приятно. Вопрос в том, кто насколько реагирует. Кто-то близко воспринимает, а кому-то все равно. Ему не все равно.

— У вас есть объяснение, почему именно Артем стал, условно говоря, точкой приложения хейта Уткина, московских журналистов, болельщиков из южной столицы?

— Наверное, потому что ему не все равно. Если людям все равно, никто не будет таким образом воздействовать и нагнетать. А что касается Артема, конечно, он переживает, он и сам может ответить. Святых нет, по крайней мере что касается нашего мира, футбольного. У каждого есть какие-то отрицательные моменты, связанные с карьерой, с какими-то словами, с какими-то поступками. Естественно, если человек готов пикироваться, отвечать или ввязываться в какую-либо перепалку, это вызывает дополнительный ажиотаж.

— Ну да, главное правило пиар-технологов — не отвечать, игнорировать.

— Да-да-да.

— «Зенит» — четыре титула за два года. При этом вас продолжают обвинять в незрелищной игре. 6:0 с «Уфой», 7:1 с «Уралом», а все равно какой-то информационный фон присутствует. Вас это лично задевает?

— Нет. Есть категория людей, которые всегда против. Поэтому неважно, как команда играет, сколько забивает, все всегда будет в черном свете. Я считаю, что наш тренерский штаб работает хорошо, и тот результат, который есть, заслужен и справедлив. Что будет дальше, никто не знает.

— А кстати, сколько вас сейчас в тренерском штабе? Я сбился со счета. 12?

— Много. Два тренера по физподготовке, два тренера по вратарям...

— То есть вы всех помните, как детей. Нет такого: ой, а что ты делаешь на скамейке?

— Нет, конечно, такого нет.

— Помню выражение вашего лица в прошлом августе, когда «Лейпциг» достался из четвертой корзины. Дословная цитата: «Никто из первых трех корзин не хотел «Лейпцига» из четвертой. Нам долго рассказывали, что «Лейпциг» слабая команда. Мы это потом в Лиге чемпионов увидели». И вот новая жеребьевка.

— В этот раз из четвертой корзины достался не «Лейпциг», так что уже легче. Но слабых команд в Лиге чемпионов уже не бывает, и позиции России за последние годы снизились. Снизилась сила наших команд, сила наших клубов, поэтому говорить, что кто-то из наших клубов может быть в роли фаворитов в Лиге чемпионов, не приходится. В Лиге Европы мы можем еще при хорошей жеребьевке считаться фаворитами. И руководству, когда ставятся какие-то задачи, я аргументированно рассказываю, что для этого нужно сделать. Чтобы мы боролись, надо сделать то-то, то-то; для чемпионата нужно то; для Лиги чемпионов нужно то, игроки такого уровня, такого плана. Все достаточно просто.

— У Азмуна в итоге все норм с коленом?

— Нормально, да, он сыграл один матч за сборную, а последнюю игру отменили. Больших проблем нет. Конечно, жалко, что он пропустил всю неделю тренировочную перед «Спартаком» и не смог толком сыграть. Для нас потеря любого основного игрока чувствуется, если нет большого запаса прочности.

— Прошла «пуля», что у Малкома ушиб.

— Да, это правда. Сейчас разбираемся. Пока есть проблемы, и наши доктора над этим работают. Насколько серьезно, узнаем.

— Ого, первый раз «протекло» с базы. Работают Telegram-каналы! Кстати, вы их читаете?

— Нет.

— YouTube смотрите?

— Нет. У меня Telegram нет, YouTube тоже не смотрю. Я смотрю с ребенком обзоры футбольных матчей перед сном, когда он говорит: пап, давай посмотрим. Мы с ним пересматриваем обзоры разных лет. Что-то приходит на ум, вспоминаются интересные матчи, и я показываю.

— Круто. То есть вы в режиме футбольного дедушки уже выступаете?

— Да, бывает и такое.

— Кстати, вот это ощущение дедушки у вас появилось? Или с вашим количеством детей — 12–14 — это уже не важно?

— Появилось, и это круто. Мне это ощущение очень-очень нравится.

— Анна обещала, что вы будете самыми оторванными дедушкой и бабушкой.

— Надо спросить у дочери, как она оценит дедушку с бабушкой.

— Майя же учится, правильно я понимаю?

— Да.

— И с кем внук?

­ — Она сейчас на заочной форме обучения, пока не ездит на занятия. Пока справляются — она и Женя. Помощники — только дедушки и бабушки.

— Где она на заочном учится?

— Институт гостиничного бизнеса, туризма.

— Это лето показало, что это не самая безопасная профессия.

— Как оказалось, да.

— Пару недель назад вышло интервью вашего самого старшего сына с кликбейтным заголовком. Резануло?

— Нет, не резануло. Я прекрасно понимаю, что может быть интересно и что будет вынесено в заголовок. Его переживания я прекрасно понимаю, люблю его, никаких недоразумений и конфликтов у нас нет.

— Самое интересное приключение этого очень длинного календарного отрезка — это поездка в Африку? Сейчас даже и не вспомнить, что это было.

— Я думаю, да, очень интересно. Не так часто удается посмотреть на мир не глазами туриста, посетить места, в которых раньше ты не бывал, и посмотреть на жизнь людей немножко с другого ракурса, в других реалиях жизненных.

— Тяжело было эмоционально? Потому что вы же в совсем непростые места поехали.

— У меня детство тоже было не сахар, я прекрасно знаю, что это такое. Но какие-то вещи у меня, наоборот, откликнулись очень положительно. Люди при всех минусах сохраняют прекрасное настроение, любовь к жизни, позитив, чего нам очень не хватает.

— Последнее время говорят об очевидном росте влияния Андрея Сергеевича Аршавина. И что якобы он-де наследник Рибалты.

— Не знаю. Не в курсе, что там. Сегодняшняя должность Андрея, как я понимаю, связана с юношеским футболом, работой академии. В любом случае, это легенда «Зенита», и очень здорово, что он работает в «Зените». А что будет дальше, на какую должность — спортивным директором, на тренерскую — это уже ему решать. В любом случае, здорово, что Андрей вернулся. Действительно, за все постсоветское время это один из самых лучших игроков, которые были, это факт.

— У него талантов больше, чем на «Матч ТВ», по моим ощущениям.

— Он, естественно, старается вникать во все нюансы работы, понять, как работает. Это здорово. Дальше он решит более основательно для себя, интересно ему на этой должности или, может, попробовать себя в другой. Но это хорошо, что клуб не забывает, возвращает кумиров болельщиков.

— Как у вас строится алгоритм работы с Рибалтой? Вы говорите: позиция. Он говорит: раз, два, три кандидатуры.

— Мы садимся, я ему говорю, как я вижу команду, какие позиции у нас требуют усиления.

— На каком языке?

— На английском. Какие позиции у нас требуют усиления, в какую сторону нам нужно работать. И дальше обсуждаем, какие у нас финансы, как мы можем повлиять на ситуацию нашу. И потихонечку за это время совместными усилиями пытаемся сделать боеспособный коллектив, не раздутую команду, приглашать тех игроков, которые нужны. Не всегда это получается по ходу развития, потому что сложно найти игроков, которые вот так приедут и усилят игру. Это очень непросто, приходится все время маневрировать.

— У вас недавно была капитальная заруба с порталом Sports.ru из-за шутки в адрес вашей жены. Меня удивила жесткость вашей позиции.

— Во-первых, я был не в курсе ситуации с Рудковской. Это раз. Во-вторых, мне изначально это не понравилось. Сейчас вокруг столько негатива, что я обычно не обращаю внимания, но если обижают мою супругу, дорогого мне человека, естественно, я как мужчина должен всегда заступиться. Я не считаю это смешной шуткой. В комментариях под ответом sports.ru болельщики писали: если это шутка, которую приходится объяснять, то это уже несмешная шутка, она на грани. Есть уважение и к женщине, и к матери — это же не футболист, не я: это про меня можно пошутить, вопросов нет. Это моя позиция, которую я и выразил в поддержку своей супруги. Учитывая, что ей и так много достается. Люди, не зная ее, позволяют себе много достаточно жестко высказываться. Это человек, которого я люблю, это для меня самый важный человек. Мы всегда будем вместе на одной стороне, независимо от того, как события развиваются.

— При переподписании контракта вам поставили задачу в слегка подзабытом, политбюрошном стиле: столько-то медалей к 2025 году, чтобы вторая звездочка заблестела над эмблемой. Вы к такого рода постановке вопроса как относитесь?

— Есть задачи выполнимые, есть задачи трудновыполнимые, есть задачи невыполнимые. В любом случае прежде, чем ставить задачу, нужно понимать, что для этого нужно сделать. Что касается задач, которые есть: да, с нынешним составом мы должны бороться за золото, каждый год стараться быть чемпионами. Естественно, это правильная задача. Что касается задачи выигрывать все и везде, то, конечно, это правильно, нужно стараться. Но я считаю, что у нас нет такого запаса прочности, который позволяет на мастерстве или с большим запасом обыгрывать и выигрывать все. Это можно сделать, но для этого нужно проводить определенную работу из года в год для того, чтобы становиться сильнее. Задачи в Лиге чемпионов понятны: мы должны делать все возможное, чтобы выйти из группы. Но при переподписании договора такая задача не ставилась. Мы должны сделать все возможное для того, чтобы выйти. Я уже это говорил и еще раз повторюсь: для того чтобы ставить задачу, нужно выполнить определенные условия, которые нужны для реализации этой задачи. То, что мной было озвучено, не было выполнено.

— «Мольде» — «Зенит», послематчевая пресс-конференция, Сергей Семак: «По европейским меркам «Зенит» — средняя команда». Прошло два с лишним года. Как сейчас?

— Я думаю, что за два года мы выросли, однозначно. Мы стали сильнее. С лучшими командами лучших чемпионатов бороться пока сложно. С командами попроще — уже можем. Но кто скажет, что «Зенит» топовая команда по европейским меркам?

— Вы изменились за три года?

— В работе, думаю, нет.

Беседовал Федор Погорелов, «Фонтанка.ру»