Красная зона. Как жили и умирали в коронавирус петербургские медики

У стихийного мемориала — Стены памяти медикам, умершим во время пандемии COVID-19, всегда свежие цветы. Но рано или поздно его уберут с Малой Садовой. Мы уверены: в открытом доступе должна сохраняться Стена памяти о тех, кто ценой своей жизни спасал нас от ковида. Она нужна не властям, не медикам. Она нужна нам. Чтобы мы помнили, «Доктор Питер» представляет проект «Красная зона».

Городские власти обещают установить памятник погибшим петербургским медикам, но пока не определились, каким и где он будет. Понятно, что с учетом всех согласований процесс может затянуться надолго. Губернатор Петербурга Александр Беглов говорит, что трогать Стену памяти на Малой Садовой не станут как минимум до того момента, пока в медицинских учреждениях не появятся мемориальные доски с именами погибших коллег. Но в этом случае память о спасающих нас медицинских работниках будет упрятана в стенах клиник, где и так знают, каково приходится людям в белых халатах работать в условиях, небывалых для гражданского здравоохранения по сложности и опасности. Поэтому мы открыли свою стену памяти, которую можно увидеть на сайте «Доктор Питер» в любое время. И вспомнить, как это было. Мы назвали ее «Красная зона».

Напомним, из-за того, что в клиниках Петербурга не хватало средств индивидуальной защиты, не были организованы условия для работы в условиях массового распространения инфекции, а у медиков не было опыта работы с ней, они начали заражаться от своих пациентов. Пик заражений пришелся на апрель — май, 25 человек, по информации «Доктора Питера», умерли с подтвержденным коронавирусом. Пик смертей случился в июне, когда погиб еще 21 человек.

ПОЛНОСТЬЮ МАТЕРИАЛ ЧИТАЙТЕ НА САЙТЕ "ДОКТОР ПИТЕР".

Правильной статистики нет

О том, сколько медиков умерли в Петербурге от коронавируса, похоже, не знает никто. В комздраве «Доктору Питеру» так и не смогли ответить на этот вопрос. Если судить по выплатам, которые получили семьи погибших медиков в конце августа, таких было всего 22. В комитете по социальной политике говорят о 35 медработниках, которые были официально признаны умершими от ковида.

В общероссийском списке памяти врачей, медсестер, санитарок, лаборантов и других медицинских работников, погибших во время пандемии, который начали составлять в интернете еще в апреле, сегодня 62 фамилии петербуржцев. Но не у всех из них причиной смерти стал COVID-19. «Для нас есть лишь две вещи, важные и принципиальные: это медик, и он погиб в эту эпидемию», — сразу предупредили авторы списка. Этим же принципом руководствуется и директор фонда «Астарта» Ирина Маслова, которая 27 апреля разместила на строительном ограждении Дома радио напротив здания комздрава первые девять табличек с фотографиями и именами врачей. Сейчас их уже 96, из них 15 — медработники Ленинградской области. Кто-то даже повесил табличку с именем московского врача.

— Я не веду «правильную» статистику, это медицинские работники, которые погибли по причинам, так или иначе связанным с коронавирусом, — говорит Ирина Маслова. — Да, кто-то умер от онкологии, у кого-то остановилось сердце, но их могли бы спасти, если бы все ресурсы не были брошены на ковид.

Провести грань между умершими от ковида и от других болезней, действительно, сложно. 26 июля умер заведующий отделением анестезиологии-реанимации Городского онкодиспансера Азам Халиков. С первых дней эпидемии он помогал коллегам в Боткинской больнице. А потом случилось желудочное кровотечение, и в один день доктора не стало. Накопившаяся усталость, стресс, огромная нагрузка в условиях эпидемии. Никто с уверенностью не ответит на вопрос, ковид виноват в его смерти или нет.

Мемориал на Малой Садовой давно живет своей жизнью — родные, коллеги, друзья приносят фотографии, пациенты оставляют записки со словами благодарности. Недавно Ирина Маслова обнаружила, что со стены памяти исчезла табличка с именем Альхауаджа Мохаммеда Абдуллаха из Саудовской Аравии, студента 6-го курса Первого меда. Он умер от ковида, но в красной зоне не работал ни дня. Вирус нашел его в закрытом на карантин студенческом общежитии. По словам друзей, он очень боялся заразиться, словно чувствовал, что болезнь станет для него смертельной. Молодой, здоровый парень сгорел за несколько дней. Тело спецрейсом отправили на родину, к родителям. «Абдуллах очень хотел получить диплом врача, учеба давалась ему непросто, — рассказывают его друзья. — Он мечтал о том, как окончит университет, вернется домой, женится».

Некоторые таблички попросили убрать родственники, сказали, что смерть их близких никак не связана с коронавирусом. Другие, наоборот, появились — порой без фото, с очень скупой информацией. Словно неизвестные солдаты. Так и не удалось пока найти родных Алексея Цымлякова, медбрата психиатрической больницы Святого Николая Чудотворца. Ничего не известно о Марине Дубровской, медсестре поликлиники РЖД, и Александре Южакове, заместителе главного врача, — где он работал, в какой больнице. Есть мнение, что гибель медицинских работников от ковида не подтверждается официально намеренно, и считается, что они умирают с другими диагнозами. Так, например, 29 сентября умерла 55-летняя Ольга Малинина, врач-рентгенолог клиники Петербургской медицинской педиатрической академии, «от гриппа», хотя Роспотребнадзор сообщает, что в Петербурге с начала подъема заболеваемости ОРВИ ни одного случая гриппа не зарегистрировано. Так или иначе, составляя список погибших, мы руководствуемся диагнозом, то есть официально подтвержденным COVID-19.

Ирина Фигурина

© Доктор Питер