В Петербурге стало на два объекта культурного наследия больше. Один из них представляет собой столетнюю дачу, а другой — найденный археологами участок старинного кладбища. Об этом 27 октября сообщается на сайте городского комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры.
Охранный статус получила «Дача Ф.Ю. Кана» на улице Малая Горская. «Комиссия КГИОП пришла к заключению, что она представляет яркий пример дореволюционной дачной застройки и является одним из немногих сохранившихся деревянных зданий этой местности», — говорится в сообщении ведомства.
Двухэтажное здание с угловой башней, предположительно, было построено в начале 1910-х годов по заказу петербургского фабриканта Фридриха Юльевича Кана. Исполнителем проекта был архитектор Василий Шауб, который также построил для него доходный дом на Кронверкской улице.
После революции дача использовалась в качестве многоквартирного жилого дома, а с середины 50-х годов XX века была перепрофилирована в базу отдыха для почтовых работников. В собственности АО «Почта России» дом находится и в настоящее время.
Постройку отличает высокая сохранность исторической входной двери, оригинальные дымоходные трубы, в башне — оригинальные оконные заполнения с фурнитурой. В интерьере в наши дни можно увидеть две двухъярусные печи производства Ракколаниокского гончарного завода под Выборгом.
Другой выявленный объект культурного наследия — земельный участок с захоронениями, относящимися к юго-восточной части утраченного исторического Малоохтинского православного кладбища. Его обнаружили специалисты петербургского института истории материальной культуры (ИИМК РАН) в ходе раскопок, проведенных перед началом работ по реконструкции наружного освещения. Теперь из-за охранного статуса застройка этой территории запрещена.
Предположительно, кладбище возникло в конце XVIII века. После революции там почти не хоронили, так как признали переполненным. Однако существовать оно перестало только после того, как были снесены могильные сооружения, это произошло в 1938 году. Вновь хоронить на нем начали во время блокады Ленинграда. Некоторые захоронения позже перенесли в музейные некрополи.