За попытку спасти бизнес от банкротства можно поплатиться

Адвокат КА «Пелевин и партнеры» Алексей Змитрович — о последних веяниях практики привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по долгам банкрота.

В современных российских экономических реалиях, с учетом существующих из-за пандемии коронавируса ограничений для ведения бизнеса, увеличение количества банкротств предприятий видится неизбежным. Введенный Правительством РФ мораторий на банкротство отдельных компаний по своему существу не меняет ситуацию к лучшему, а лишь откладывает кризис во времени.

В настоящей статье мне бы хотелось обратить внимание на дополнительные риски, которые несут менеджмент и собственники бизнеса организаций, имеющих признаки неплатежеспособности. Желание бизнесменов сохранить свое дело во «чтобы то ни стало» зачастую приводят к ошибкам, которые влекут его полную утрату, а также к привлечению контролирующих лиц к субсидиарной ответственности за неполное погашение требований кредиторов. В кризисной ситуации принятие решений с учетом предпринимательского риска, признаваемого гражданским законодательством как добросовестное поведение, может привести не к восстановлению платежеспособности, а к возложению ответственности сверх предусмотренного законами об юридических лицах ее ограниченного размера. Не смотря на попытку Верховного суда в своем постановлении пленума №53 в декабре 2017 года избежать субъективизма, вопрос привлечения или непривлечения к ответственности в ситуации признания компании банкротом ставится в зависимость от восприятия арбитражным управляющим, кредитором и судом целесообразности совершения в условиях риска тех или иных действий.

Законодательство определяет в качестве задач банкротства, с одной стороны, защиту интересов каждого кредитора от неправомерных действий должника и других кредиторов, обеспечивая сохранность конкурсной массы и справедливое ее распределение между кредиторами, а, с другой стороны, обеспечение должнику защиты от кредиторов, требования которых он не в состоянии удовлетворить. Развитие современного законодательства о банкротстве, а также судебной практики, в настоящее время свелось к решению лишь только первой упомянутой задачи процесса банкротства. За последние годы увеличилось количество оснований привлечения к субсидиарной ответственности, существенно расширился круг лиц, которые могут быть привлечены к ответственности (например, члены коллегиальных органов управления, бухгалтера, руководители подразделений, юристы, близкие родственники владельцев бизнеса и иные лица), появилась возможность привлечь к субсидиарной ответственности вне рамок процедуры банкротства. Введение в нормы о банкротстве физических лиц положения, согласно которому субсидиарная ответственность «не смывается» в рамках личной процедуры, лишь усиливает этот крен и, на мой взгляд, вступает в диссонанс с нормами об ограниченной ответственности участников и акционеров обществ.

Рассмотрим наиболее часто применяемые основания привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности через призму действующей судебной практики. Продажа активов с целью увеличения денежной массы предприятия для погашения кредиторской задолженности или пополнения оборотных средств является добросовестным поведением руководителя организации. Но становится основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в случае причинения сделкой существенного вреда кредиторам.

Одним из признаков существенности вреда является нерыночность проведенной сделки. Арбитражный суд города Москвы в феврале 2020 года привлек генерального директора был привлечен к субсидиарной ответственности в связи с продажей основного производственного актива компании по цене ниже рыночной. Девятый арбитражный апелляционный суд и Арбитражный суд Московского округа поддержал выводы суда первой инстанции по данному делу. Оценка рыночной стоимости активов производится, как правило, исходя из обычных условий рынка, без учета предбанкротного состояния предприятия и необходимости срочности их продажи. В результате руководство предприятия оказывается привлеченным к ответственности. При этом анализ торгов, проводимых в рамках конкурсных процедур, показывает, что продажа активов компаний-банкротов производится по ценам ниже рыночных, и данное обстоятельство согласно законодательству о банкротстве не нарушает права кредиторов. Таким образом, при принятии решения о п

родаже каких-либо активов необходимо понимать, что их реализация может не решить задачу спасения бизнеса, а только усугубить ситуацию. Дополнительно отмечу, что приведенные судебные акты отличаются еще и тем, что в качестве лица, привлеченного к субсидиарной ответственности, наравне с руководителем привлечен и покупатель актива, как лицо получившего выгоду от неправомерного действия руководства компании-банкрота.

Еще одним основанием для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, часто используемых арбитражными управляющими и кредиторами, является случай, когда руководитель не исполнил обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом в течение месяца с момента наступления признаков банкротства, установленных статьей 9 закона «О банкротстве». Но, удовлетворяя по этому формальному признаку ходатайство кредиторов, суды часто забывают, что главной причиной совершения данного нарушения является желание до последнего бороться за спасение своего бизнеса или возглавляемой компании от банкротства или отсутствие моральных сил, чтобы признать факт наступления объективного банкротства.

Обращает внимание, что ответственность по обсуждаемому основанию носит ограниченный характер. Она определяется размером задолженности, возникшей с момента наступления срока, когда появилась обязанность по подаче заявления, и признания арбитражным судом компании банкротом. При этом не любое нарушение указанной формальной обязанности должно приводить к привлечению к субсидиарной ответственности руководителя. Рассматриваемая ситуация осложняется отсутствием законодательно установленных экономических критериев признаков неплатежеспособности, что и приводит практически к повсеместному применению данного основания для привлечения к ответственности. Тем не менее, активная экономически обоснованная позиция должника может повлиять на субъективную оценку суда при определении момента возникновения обязанности по обращению с заявлением должника в суд. Так, в Калужской области в январе 2020 года судом было отказано в привлечении одной бизнес-леди к субсидиарной ответственности в связи с тем, «что она могла добросовестно рассчитывать на преодоление признаков объективного банкротства в разумный срок, прикладывая необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план». Вышестоящие инстанции поддержали этот вывод суда.

Думаю, что многие сталкивались с ситуацией, особенно при работе с малым бизнесом, когда партнер, с которым ты на протяжении многих лет работал, становится твоим должником. В попытке взыскания сложившейся задолженности выясняется, что свой бизнес партнер вел за счет оборотных средств в отсутствие ликвидных активов на балансе предприятия (или активы заблаговременно были проданы). Деньги на ведение процедуры банкротства у должника отсутствуют. Кажется, идеальная ситуация с точки зрения руководителя или собственника такого бизнеса. Спешу разочаровать таких «горе-бизнесменов» — отсутствие денежных средств для ведения процедуры банкротства не является препятствием для привлечения контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности за непогашенные требования кредиторов. Ваши личные средства и могут пойти на ее финансирование и погашение требований кредиторов. У нас в Петербурга в июне 2020 года руководитель был привлечен к субсидиарной ответственности за непередачу документации временному управляющему, при том, что ранее процедура банкротства была прекращена за отсутствием денежных средств.

Кстати, непередача документации арбитражному управляющему по финансово-хозяйственной деятельности должника и искажение сведений, содержащихся в бухгалтерской отчетности, также является распространённым основанием привлечения к субсидиарной ответственности. Закон о бухгалтерском учете возлагает на руководителя и главного бухгалтера (в данном случае к ответственности может быть привлечен и он) по его ведению и отражению в нем достоверных сведений, подтвержденных документами первичного бухгалтерского учета. В связи с этим сложно предположить мотивацию управленцев, подпадающих под указанное основание: небрежное исполнение обязанности по ведению учета руководителем и (или) главным бухгалтером или желание скрыть от кредиторов активы и реальное состояние дел. В первом случае я рекомендую заняться восстановлением учета. Затраты (трудовые, финансовые, временные) на восстановление в любом случае будут меньше размера субсидиарной ответственности (как правило весь реестр требований кредиторов). Во втором случае отмечу, что полномочия конкурсного управляющего позволяют выявить и реализовать наиболее ценные активы должника, возложив на менеджмент организации непогашенный остаток реестра требований кредиторов посредством привлечения к субсидиарной ответственности.

В заключение хотел бы обратить внимание на сроки давности привлечения к субсидиарной ответственности в процедуре банкротства. Учитывая, что процесс ухудшения финансового положения компании до появления признаков банкротства, а также сама процедура банкротства занимает длительное время, то указание на истечение сроков давности может быть той «спасительной соломинкой», которая позволит контролирующим лицам должника избежать ответственности. В действующей редакции Закона о банкротстве законодатель предусмотрел два вида сроков давности. Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности (субъективный срок), но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности (объективный срок). Но необходимо иметь ввиду, что подходы законодателя и судебная практика по отношению к срокам давности менялись и применению подлежит срок, установленный законодательством на момент совершения противоправного деяния. Исключение составляет случай, если на 1 июля 2017 не истек срок давности привлечения к ответственности, предусмотренный более ранней редакцией Закона о банкротстве, в которой субъективный срок составлял один год.

Анализ основных тезисов настоящей статьи может привести к выводу, что привлечение бенефициаров бизнеса и менеджмента компаний к субсидиарной ответственности в случае признания несостоятельной компании является практически неизбежным. Но банкротство — сложная экономически и юридически процедура, имеющая множество различных аспектов. Своевременное восприятие ситуации о неизбежности банкротства, привлечение специалистов для ее анализа и планирования дальнейших действий, приведет, если и не к спасению бизнеса, то к максимальному удовлетворению требований кредиторов и отсутствию оснований отвечать за долги предприятия своим имуществом. Все-таки банкротство в сложных рыночных условиях является объективным обстоятельством и не должно приводить к изменению принципа ограниченности ответственности участников и акционеров соответствующих обществ.

Все правовые дискуссии и анонсы будущих событий — здесь.