Метафизика российской глубинки в сериале «Топи» Дмитрия Глуховского и Владимира Мирзоева (видео, фото)

Самое страшное в русской деревне — химический закат над болотом

На платформе «Кинопоиск HD» начался показ сериала «Топи», рассказывающего о путешествии московской молодежи в глухую провинцию, но попадающей вместо «православного спа» в пограничное состояние между жизнью и смертью: автор сценария Дмитрий Глуховский определяет жанр фильма как «мистическая утопия».

Если бы персонажи «Топей» попытались перевести формулировку «мистическая утопия» на свой, нормальный человеческий язык, получилось бы примерно так: «духовный поиск в перди». Это, пожалуй, самое приятное в фильме — естественная разговорная речь, в том числе и непринужденно льющаяся нецензурная. Правда, особым остроумием диалоги не блещут: «путь к себе» и «погружение в метафизическую глубинку», о котором идет речь в «Топях», вообще не располагают к юмору, но молекулярную долю шутки можно различить в таком обмене репликами: «Ты православный?» — «Агностик». — «Еврей что ли?» — «Советский человек».

Этот разговор, где вкратце перечислены примерно все варианты духовного самоопределения, доступные героям, происходит между 30-летним стартапером (Иван Янковский) и бывалым водителем подержанного «опеля» (Максим Суханов), встречающим компанию из пятерых московских туристов на глухом полустанке. Они приехали, каждый по своей причине, к «месту силы», каким является известный своими чудесами монастырь. Однако первое, что бросается в глаза паломникам, вышедшим из поезда Москва — Архангельск, — подозрительное сиренево-розоватое облако оттенка «печень пьяницы», набрякшее на горизонте явно неспроста. «Порожский комбинат, кормилец наш», — поясняет сияние над лесом водитель, с первой же секунды появления на экране воплощающий самую зловещую хтонь (в общем-то, Максиму Суханову для этого даже не обязательно было демонически подчернять зубы, такому артисту достаточно одного короткого взгляда в зеркало заднего вида, чтобы вызвать самые нехорошие предчувствия).

Каждая серия «Топей» заканчивается титром-дисклеймером: «Создатели фильма не пропагандируют табак, алкоголь, наркотики, не разделяют увлечений героев фильма и призывают всех зрителей к здоровому образу жизни». Правда, уличить героев в каких-то «увлечениях» трудно, у них и профессии-то не у всех имеются.

Герой Ивана Янковского, заводила компании, из-за которого заварилась вся каша, — основатель популярного мессенджера True Talk, позволяющего определить, говорит ли ваш собеседник правду, измеряя его пульс во время разговора при помощи телефонной камеры. Учитывая эту специфику, трудно поверить в популярность мессенджера для каких-то других целей, кроме чисто развлекательных (ну какие могут быть деловые переговоры или разговор с женой через вмонтированный в телефон детектор лжи?). Тем не менее «ТруТок» попадает под колпак ФСБ (или, как выражаются в «Топях», «фэсеров»), хотя это далеко не главная причина бегства героя из столицы. Второй мужской персонаж (Тихон Жизневский) — брызжущий тестостероном журналист, выполняющий секретное задание портала «Моська.ру». В его образе чувствуется плохо завуалированная неприязнь к «второй древнейшей» профессии со всеми ее дешевыми понтами и органической привычкой к вранью.

Сопровождают парней три девушки, у которых определенных занятий нет — в первых трех сериях не найдешь ни малейшего намека на то, чем они занимались в обычной жизни, до того, как утопли в метафизике. Одна (Катерина Шпица) собиралась выйти замуж, но жених в последний момент «соскочил», другая (Софья Володчинская) — девушка-джигитка по фамилии Мусаева («фактурная, с носиком», — как говорит проводница), наоборот, замуж по родительской указке не хочет, потому что у нее есть русский любовник (точнее, был, в результате чего она и оказалась в тяжелой жизненной ситуации). В какой-то момент создатели «Топей» вспоминают, что надо бы поставить хоть какую-то галочку в графе «феминизм», и поручают это именно горячей джигитке с волыной в сумочке, которая от неравноправия страдает больше всех и втолковывает ужас своего положения брошенной невесте: «Ты-то отсюда вернешься в XXI век, а я — в XIX».

Третья барышня-блондинка, самая кисейная (Анастасия Крылова), травмированная гибелью сестры, даже и с замужеством пока не определилась, а самая существенная подробность, которую она сообщает о себе в первой серии-экспозиции, состоящей по большей части из флэшбеков, — она девственница. Когда вся компания, застрявшая в таинственной деревне, идет попариться в баньку, разомлевшая блондинка произносит важный монолог: «Если любви нет, зачем тогда вообще всё? Просто сексом заниматься? Я не понимаю, как без любви жить. Без нее же ненастоящее всё какое-то». Баня — очень выигрышная локация, прежде всего потому, что девушки без одежды выглядят эффектнее, но, кроме того, персонажи начинают разоблачаться не только в физическом смысле.

«Топи» пытаются зацепить целевую аудиторию максимальным количеством крючков с загадочными наживками: опустевший монастырь, комбинат с последствиями аварии в виде нечленораздельно мычащих аборигенов, заброшенная деревня с зомбиподобными стариками, «вольные» зеки, выпущенные по УДО, но живущие в лесу и толкующие о каком-то «хозяине», окровавленные собачьи головы, развешанные на деревьях, ну и, конечно же, «гроб, гроб, кладбище», то есть смерть, разлитая в воздухе. Там и сям по фильму разбросаны макабрические напоминалки, визуальные memento mori: скажем, вторая серия начинается с крупного плана шевелящихся опарышей (верный способ настроить кого угодно на размышления о тщете всего сущего), а третья, с колотящимися о стекло мухами, напоминает мем «Мухи у нас» из «Груза-200» Алексея Балабанова.

Да, в общем-то, и из самых безобидных предметов режиссер Мирзоев умудряется смастерить «атмосферные» страшилки: то оторванная кукольная голова с красными потеками выглянет из травы, то треснутая неваляшка, подсвеченная оранжевым солнцем, со значением посмотрит в камеру, как бы намекая, что, несмотря на всю напускную инфернальность и мрачность, перед нами довольно инфантильное, детское зрелище для впечатлительных «снежинок». Чтобы вызвать у них нервный смех, достаточно прибить рядом с дорожным указателем «Топи» экзотический топоним «Мудьюга» — именно там, хочется надеяться, московских путешественников ждет непредсказуемая и невероятная развязка метафизического трипа.

Лидия Маслова, специально для «Фонтанки.ру»