«За час до рассвета»: Союз бобра и козла (фото)

Новый сериал студии Федора Бондарчука пытается совместить лучшие традиции советского кино и современные тренды — ожидаемо безуспешно.

Сразу на нескольких стриминговых платформах вышел сериал «За час до рассвета», спродюсированный Федором Бондарчуком, с Константином Хабенским в главной роли, он тем не менее не отражает ровным счетом ничего, кроме дикой каши из трендов в голове своих создателей.

Сценаристы Александр Щербаков и Савва Минаев ступили на почву одновременно плодородную и зыбкую. «За час» обречен на сравнения с фильмом «Место встречи изменить нельзя» и «Ликвидацией». Сериал явным образом пытается повторить успех обеих классических криминальных эпопей, во всяком случае, движется по той же траектории. Из «Места встречи» — дуэт жестокого следователя и молодого фронтовика, из «Ликвидации» — колоритные криминальные персонажи, речь которых полна «гыканья» и «шоканья». Сама сюжетная канва заимствована из финальной части самого известного отечественного детектива. В угрозыск приходит фронтовик-разведчик, для поимки особо опасной банды он предлагает внедриться в ее ряды. Начальник угрозыска охотно на эту авантюру соглашается, и начинается игра в кошки-мышки с бандитами.

Но просто старательно копировать чужие успешные ходы авторам «За час» скучно, поэтому они добавляют к ним то, что считают модным и актуальным. Например, кучу обнаженки. Кто-то шепнул им, что стриминговые платформы хороши именно тем, что там, в отличие от телевидения, она более чем приветствуется. Поэтому каждая девушка, появляющаяся в кадре, первым делом кидается переодеваться или распахивает трофейный халатик.

Другой элемент, который кажется студии «Арт Пикчерс» удачным дополнением к старой формуле — мрак, насилие, грубость. Послевоенный СССР тут — место жительства уркаганов, проституток и ментов-садистов, разницы между ними особой нет. Все друг друга безостановочно бьют по роже, мочат в сортире и хватают за различные части тела. Не отличить правоохранителей от бандитов и по речи: одни все больше «ботают по фене», другие просто посылают куда подальше, вот и вся разница.

Теоретически — да, все это могло бы сработать на осовременивание народного и успешного формата криминального ретро, но ни «Ликвидации 2.0», ни бета-версии «Места встречи» из «За час» за две серии не вышло, и вряд ли уже выйдет. Оба успешных сериала потому и прогремели, что были трогательно-наивными. Братья Вайнеры даже снимали имена из титров экранизации своей «Эры милосердия», потому что сочиняли не такого Жеглова, у них это был садист-сталинист, а не обаятельный брутальный персонаж Высоцкого. Там и там залогом успеха было теплое ламповое ретро с добродушными милягами-урками и истово верующими в закон милиционерами.

На это противоречие фактур, ностальгической и модно-жесткой, сверху ложится и очевидно неудачный кастинг. Интеллигентного невротика Хабенского в очередной раз пытаются засунуть в совершенно противный его органике костюм жесткого майора с совершенно игрушечным прозвищем Сатана. Звезда суперуспешных «Чик» Алена Михайлова была хороша и уместна в истории южных разбитных девиц, но в ретро она совершенно не проходит чисто физиогномически, выглядит в истории послевоенного СССР внезапным гостем из будущего, а то и вовсе инопланетянином. КВН-щик Андрей Бурковский в роли юного романтика-фронтовика убедителен ровно до тех пор, пока его герою не приходится внедряться в банду или идти на дело: здесь в нем просыпается совершенно неуместное комикование. Он играет скетч из «Большой разницы», а не новую версию Шарапова. Менее достоверного вора в законе, чем мастер подделок в исполнении Артура Вахи, вовсе трудно найти: вор в законе тут ко всем обращается на «вы», а на блатной хате немедленно обнаруживает газету со свеженьким докладом о журналах «Звезда» и «Ленинград», и принимается переживать из-за того, что государство так жестоко обошлось с великой Анной Андреевной Ахматовой.

Никакой вины актеров в этих мискастах нет. Создатели сериала в равной степени совершенно слепы и глухи как к органике исполнителей, так и вообще к фактуре сериала. Они как будто специально ради эксперимента предлагают самым стеснительным актрисам играть разбитных девах, самым рафинированным персонажам — бойко материться, а самую романтичную фактуру, в которой правдоподобие и натурализм последнее дело, притворяться суровой правдой жизни. Благодаря этому мы, кажется, становимся свидетелями уникального феномена: совершенно беспроигрышная лотерея, чувствительное ретро, на наших глазах не взлетает и с треском проваливается.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»