«Сейчас большинство киношников — фрилансеры». Гендиректор «Ленфильма» — о кадровом вопросе и судьбе полутора миллиардов

Новый глава киностудии Федор Щербаков рассказал, почему выводят за штат творческих сотрудников и сколько долгов ей еще предстоит отдавать.

В сентябре на «Ленфильме» вновь сменился гендиректор, все это время он не давал развернутых интервью СМИ. И вот «Фонтанка» первой лично встретилась с Федором Щербаковым, чтобы выяснить, каким он видит будущее киностудии, что происходит сейчас с ее кадрами, подающими тревожные сигналы, и когда мы увидим ее фильмы.

— Федор Николаевич, «Фонтанке» сообщили, что на «Ленфильме» сокращают сотрудников, ликвидируется цех декоративно-технических сооружений. Так ли это?

— Это не так. У нас по ряду направлений сейчас дефицит кадров. И наша кадровая служба ежедневно проводит собеседования со специалистами для приема на ряд вакансий. С этим тоже есть сложности. Долгое время на киностудии были проблемы с регулярной выплатой зарплаты из-за тяжелого финансового положения, и до сих пор мы, наверное, не самый лучший работодатель с точки зрения оплаты труда. Что касается упомянутого вами цеха, то цех был не загружен заказами, а специалисты, работающие там, выполняли ряд административно-хозяйственных работ на киностудии. Это плотники, маляры, электрики. Сейчас мы решили перевести их из структурного подразделения ЦДТС в административно-хозяйственную часть. А насчет загрузки цеха работой — мы сейчас ведем переговоры с рядом профильных компаний, с которыми планируем сделать коллаборации в деле строительства декораций для съемок. Этот путь экономически представляется очень перспективным.

— Но люди обращались за разъяснениями и получили от вашего отдела кадров ответ (есть в распоряжении редакции. — Прим. ред.), что сокращение штата связано с требованием снижать расходы киностудии ежегодно на 10% и с необходимостью исполнять директивы Росимущества.

— Если у вас есть такой документ-требование, мне было бы очень интересно с ним ознакомиться, потому что таких документов я пока не видел. Ни акционер, ни совет директоров таких нормативов не ставят. На «Ленфильме» расходы на многих направлениях резать уже некуда, они и так сокращены в разы, а другие направления требуют, наоборот, немедленного финансирования.

— Сколько человек вообще было уволено с того момента, когда вы пришли на эту должность?

— Я думаю, что баланс тех, кто покинул студию и был принят на работу, одинаковый.

— Но вы же понимаете, что можно уволить пять режиссеров и взять пять уборщиц.

— Если говорить про штат в целом, то массовых увольнений, сокращений за последние пять месяцев не было. Ну, например, 10 человек ушло — человек 7–8 пришло. Сейчас при проведении аудита кадровой службы мы рассматриваем вопрос оптимизации тех сотрудников, которые многие годы или даже десятилетия находятся в творческом отпуске, но формально числятся в штате студии. Это люди, которые не получают зарплату, на работу не ходят. К сожалению, мы выяснили, что несколько человек за это время скончались, а у нас этой информации не было. Кто-то давно уехал за границу. Но по тем или иным причинам эти люди в нашем штате. Многие из них профессионалы, заслуженные ветераны «Ленфильма», чей трудовой стаж на студии может исчисляться десятилетиями. Наши кадровики с каждым из этих сотрудников встретятся и обсудят их планы, узнаем, зачем им необходимо до сих пор быть в нашем штате. Тем более большинство из них люди 65+. Многие активно работают в совете ветеранов «Ленфильма». Речь идет о 10–15 сотрудниках.

— Но для них это очень важно.

— Безусловно, поэтому я и хотел бы с ними обсудить усиление нашего совета ветеранов, чтобы они были при «Ленфильме» и мы были вместе. Это точно не вопрос сокращения издержек, потому что они и так зарплату у нас не получали. Вот Александр Николаевич Сокуров находится в штате «Ленфильма».

— Ну, к нему-то претензий никаких быть не может!

— У нас ни к кому претензий нет. Александр Николаевич не получает у нас зарплату, у него свои проекты, некоторые проекты мы делаем совместно с его компаниями и фондом. Мы, как мне кажется, выстроили очень рабочие отношения, постоянно общаемся, я с большим интересом обсуждал с мастером очень сложные вопросы развития кинематографии и культуры в нашей стране. В ближайшее время мы за счет «Ленфильма», на наших мощностях, начнем реставрацию двух картин — «Телец» и «Молох», которые, надеемся, уже в самое ближайшее время будут представлены на международных фестивалях на спецпоказах, в необходимом этим площадкам качестве.

— Подождите, вы мне сейчас хотите сказать, что вы Сокурова увольняете?

— Повторюсь еще раз. Мы никого не увольняли. Мы обсуждаем с коллегами, которые на киностудии находятся в творческих отпусках, их планы. Если по каким-то причинам для кого-то необходимо держать свою трудовую книжку у нас, то мы, конечно, войдем в положение. С Александром Николаевичем мы этот вопрос обсуждали, и он точно сам решит, как ему комфортнее.

— Но все те, о ком мы говорим, — это же творческий состав. И когда простой закончится и студия возродится, именно эти люди будут в первую очередь нужны.

— Нет, потому что в большинстве случаев эти люди активно работают, у части собственный успешный бизнес, а многие на пенсии. Но если кто-то решит выйти из творческого отпуска, то будем думать, как задействовать специалистов.

— Вот, мне подсказывают, художник «Конька-горбунка» — тоже у вас в штате.

— Мы на «Ленфильме» открыли прекрасную выставку костюмов из фильма «Конек-горбунок». Выдающийся художник Надежда Васильева имеет более чем 30-летний стаж работы на киностудии. Мы обязательно у нее уточним ее планы. Но, насколько я знаю, она крайне востребованный, успешный художник и работает с ведущими российскими продюсерами.

— И почему наша студия — не среди них? Вы же должны бороться за кадры!

— Ну, мы, конечно, боремся и будем бороться за кадры. Просто сам процесс кинопроизводства несколько изменился за последние 30 лет. Во времена тотального госзаказа в СССР в штате «Ленфильма» работали 2,5 тысячи человек. Тут были люди всех специальностей. Но сейчас большинство киношников — фрилансеры, и команды собираются под проекты. Столько людей не может быть постоянно в штате — это просто экономически невозможно. Такого нигде нет: у Warner Brothers, «Мосфильма», Paramount — у всех команды собираются под конкретную работу.

— А на «Ленфильме» так не было?

— И на «Ленфильме» так уже многие годы. Неужели вы думаете, что все режиссеры, работавшие с нами в последнее время, — в штате «Ленфильма»? Нет, конечно.

— У нас в последнее время и фильмов-то не особо.

— Ну, все равно, каждый год выходит несколько фильмов, идёт производственный процесс. Но это не значит, что все режиссёры, осветители, администраторы — в штате «Ленфильма». Да, у нас есть помещения, павильоны, мы в какой-то части — кинопроизводственная фабрика, но мы как продюсерский центр ничем не отличаемся от других продюсерских компаний. В штате «Ленфильма» как киностудии на сегодняшний день находятся финансисты, бухгалтерия, юристы, инженеры монтажно-тонировочного комплекса, сотрудники, которые обеспечивают работу наших помещений. Что касается творческих единиц сотрудников — почти все на аутсорсинге, как диктуют нам экономические реалии, потому что у режиссера одновременно пять проектов может идти. И один проект будет с «Ленфильмом», один — с другой российской студией, один — ещё где-то, например в Америке, и так далее.

— То есть, когда я шутила насчет «пять художников на выход — пять уборщиц на вход», я была не так далека от истины.

— Просто это не очень корректно: художники не уходят, потому что их де-факто и нет.

— Почему так и не были выпущены фильмы «Этаж» с Сергеем Шнуровым и «Учености плоды» с Сергеем Безруковым, фактически снятые еще при Эдуарде Пичугине?

— «Учености плоды» полностью готов, фильм сдан, всё хорошо. Это картина, в которой мы являемся сопродюсерами.

— Простой вопрос: когда я смогу его в кино посмотреть?

— Думаю, лучше уточнить это у продюсера картины Игоря Угольникова. Что касается фильма «Этаж» — действительно, с ним были проблемы, «Ленфильм» на 10% является сопродюсером, и недавно Совет директоров киностудии принял решение, что мы передаем основному продюсеру и инвестору право доделать этот фильм в том виде, в котором он хочет, но мы останемся там сопродюсерами. Предприниматель Алексей Евгеньевич Орёл сейчас активно взялся за эту работу.

— То есть там была творческая неудача.

— Там были проблемы сначала с финансированием, потом творческие вопросы.

— И тоже непонятно, когда фильм можно будет посмотреть.

— Как только работа над ним будет завершена. Продюсер и инвестор полностью финансирует эту работу, у него есть свой план.

— А производство фильма «Воздух» пока стоит? Герман успел снять за это время другой фильм.

— Насколько мне известно, там была «расшивка» с «Сагой» (Saga Film. — Прим. ред.), мы недавно это обсуждали с Алексеем Германом, я пообещал, что мы всячески его будем поддерживать. Мы там небольшие сопродюсеры и не можем отвечать сами за эту историю. Они получали дополнительное финансирование, меняли продюсеров, команду. Но лучше задать вопрос Герману.

— Я спрашиваю вас об этих картинах, потому что других у вас нет.

— В этом году выходит два фильма учеников Сокурова, в которых мы являемся сопродюсерами. Пока у них рабочие названия «Занять свое место» режиссера Тины Мастафовой и «Узлы» Олега Хамокова, и я надеюсь на успех этих фильмов. Это хорошее, крепкое дебютное кино.

— Раз мы заговорили о Сокурове: недавно министр культуры Ольга Любимова сказала, что его учеников привлекут к воссозданию «Ленфильма». Как именно?

— Два фильма его ученики снимали здесь. Александр Николаевич сам и его ученики принимают активное участие: они снимают на студии, они задействованы.

— Они здесь — территориально.

— И территориально, и задействуют нашу производственную базу, и мы являемся сопродюсерами этих картин, мы совместное производство осуществляем.

— То есть насчет большего конкретики нет. Давайте перейдем к финансовому вопросу. В последнее время студия прошла множество проверок, теперь вы можете сказать, почему не хватило средств первого кредита, куда он «испарился»?

— Все проверки показали, что никакого «испарения» не было: на кредит была сделана довольно большая работа по реконструкции студии — это и сети, заново перекрыты крыши павильонов, отремонтирован кино-выставочный центр. Также в рамках кредита был обновлён монтажно-тонировочный комплекс, установлено оборудование. Как запустить кое-какое оборудование — мы до сих пор обсуждаем.

— Вы про большой Atmos (ранее «Фонтанке» о проблемах его установки рассказывала предыдущий руководитель киностудии — Инесса Юрченко. — Прим. ред.)?

— Да. Просто за это время произошла техническая революция, и я пока не готов дать прогноз, насколько это теперь может быть рентабельно. Подобного рода система в Петербурге уже есть, она не уникальна. И, условно говоря, если мы сейчас ее установим, наладим — а мы это можем сделать в каком-то виде — какая будет экономика, пока сказать сложно.

— Мы все время говорим «когда-нибудь», а вы здесь уже пять месяцев работаете. Что за это время было сделано?

— Я и моя команда занимались анализом и расшивкой (решением. — Прим. ред.) финансовых проблем нашего предприятия. Их много. Сейчас благодаря активной поддержке Министерства культуры и правительства погашен кредит перед банком ВТБ. Мы резко сократили долги за свет, газ, перед «Водоканалом». В 2020 году выручка рухнула очень серьёзно, потому что киностудия не работала из-за пандемии. Даже арендаторы, которые у нас здесь сидят, не в состоянии были платить аренду, потому что тоже не работали. Когда я пришёл на студию, увидел, что у меня отключения света, газа и так далее вполне объективны. Не потому, что кто-то так хозяйствовал — например, Юрченко или Пичугин, — а просто физически нет денег, и взять их неоткуда, потому что отрасль не работает — запрещено. И студия за это время получила огромный кассовый разрыв, и пять месяцев мы занимались латанием этого разрыва.

— Как конкретно изменились показатели задолженности?

— Ну если банковская задолженность была 2,2 миллиарда, то сегодня она составляет 631 миллион. И я благодарен Банку ВТБ за гибкость в этом вопросе. Задолженность по ЖКХ сокращена на 50%. Мелкие долги постоянно обслуживаются и гасятся. То есть страницу, на которой нам маячило банкротство, мы перевернули. Теперь мы находимся со всеми в конструктивных переговорах, у нас нет никаких предписаний, угроз, что нас обанкротят, мы идем дальше. Это, наверное, главный результат первых пяти месяцев. Плюс анализ ситуации. Мы даже прогноз по двадцатому году перевыполнили на 9% — не потому, что я пришёл и я такой молодец, а просто чуть-чуть отпустила пандемия, локдауна не было.

— А с оставшимся 631 миллионом как поступите?

— Разработана стратегия и финансовый план погашения оставшихся долгов. Мы понимаем, как будем их гасить. Например, у нас есть непрофильные активы, которые мы можем реализовать.

— Тамбасова? (Земельный участок. — Прим. ред.)

— Да, наша площадка на улице Тамбасова — яркий пример, и мы собираемся реализовать этот актив, это один из источников погашения.

— Киностудия его собирается реализовать уже много лет. Чем ваше «собираемся» отличается от всех предыдущих?

— На мой взгляд, сейчас конъюнктура рынка очень удачная, интерес к площадке достаточно большой, у нас есть конкретные предложения от большого количества девелоперов.

— Что изменилось?

— Я уже сказал: конъюнктура рынка. Земли в Петербурге больше не стало, ее становится все меньше и меньше, интерес девелоперов к земле возрастает, плюс есть целый ряд программ, которые стимулируют этот интерес, потому что надо строить, строить и строить жилье.

— Вы сказали, что у вас даже арендаторы не работали, когда вы пришли, из-за пандемии. А почему «Kino Corner» закрыли?

— «Kino Corner» никто не закрывал. Не было решения его закрыть.

— Он «свернулся» раньше срока, после того как вы пришли.

— «Kino Corner» у меня не появился ни разу, никто из них даже не пришёл. Мы, наоборот, с интересом изучили этот опыт и сейчас планируем открыть пешеходную улицу, занимаемся межеванием земли — это большой процесс, потому что здесь соединилось много разных интересов: есть и жилые дома с частными собственниками, и здания киностудии. Мы должны размежевать эту улицу, город готов оказывать содействие в благоустройстве.

— Вы про сквозной проход до Кронверкской?

— Да, сквозной проход, благоустроенный, нормально сделанный, с ремонтом всех фасадов наших павильонов — это всё в ближайших планах. К нам приходит довольно много разных компаний, которые предлагают участие — хотят открыть галерею, ресторан. Мы пока анализируем и изучаем наши возможности, слушаем концепции. А «Kino Corner» не появлялся у меня ни разу.

— Так он же уже работал, зачем ему появляться?

— Когда я пришёл, уже никакого «Kino Corner» здесь не видел.

— То есть они ушли по собственному желанию вместе с Инессой Юрченко?

— У меня нет по этому поводу никакой информации.

— Зайдя на страничку Совета директоров, я увидела фигуры, которые уже ушли со своих основных постов.

— Да, я поясню: идёт процесс обновления Совета директоров. Буквально вчера я получил письмо от Александра Дмитриевича Беглова по поводу замены Владимира Кириллова на Бориса Пиотровского. Этот вопрос требует документального оформления. И с Минкультом сейчас будет произведена замена ушедшего Максима Ксензова на Светлану Максимченко. Это в процессе. Будет еще несколько замен в Совете директоров, процесс уже запущен, но я думаю, что мы отдельно это анонсируем.

— Со стороны творческой или коммерческой?

— И не там, и не там.

— И хотелось бы творчеством закончить. Мы поговорили о пяти месяцах вашей работы с точки зрения экономической, а с точки зрения творческой — были какие-то шаги, какие-то заявки, питчинги, проекты?

— Когда я появился здесь, не было ни одного проекта, готового к подаче заявки, например в Министерство культуры. Мало того, и не было за это время никаких возможностей: был один конкурс дебютного кино, небольшой, который минкульт проводил в 2020 году. Мы к нему, честно говоря, были не готовы. В данный момент мы занимаемся организацией редакторского отдела и начинаем отсмотр проектов, приходят заинтересованные люди, а где-то мы собираемся быть сопродюсерами. Мы много обсуждаем подходы и разработку картин с дебютантами.

— С сокуровскими учениками?

— И с сокуровскими, и не только. Хотим организовать центр компетенций, заниматься кинодевелопментом с точки зрения доработки проектов молодых кинематографистов — сейчас идет дискуссия на тему, как лучше это делать.

— То есть пока никаких названий и фамилий.

— Реально анонсировать это можно будет начиная с апреля.

— Ну, неужели никакой ближайшей надежды не назовете?

— Ближайшая надежда наша — что не будет возврата к пандемии и мы начнём работать нормально.

Беседовала Алина Циопа, «Фонтанка.ру»