«Богатые богатеют». Новые инвестиционные льготы лишь имитируют рост ВВП и никак не меняют экономическую структуру страны

Крупный российский бизнес предложил увеличить налог на прибыль в обмен на освобождение от него средств, направляемых на инвестиции, а также отмену налога на имущество. Такие инициативы на руку и без того не бедным корпорациям. Большинству же предпринимателей приходится жить со слабо прогнозируемыми чиновниками и рисковать безо всяких гарантий успеха.

С инициативой повысить инвестиционную привлекательность российских регионов выступил глава корпорации AEON Роман Троценко, который за свою долгую карьеру успел поруководить крупными судостроительными госпредприятиями как президент ОСК и поработать советником главы «Роснефти» Игоря Сечина. Сейчас он занимается речным и авиационным бизнесами, работает в девелопменте, а также в химической и горнорудной отраслях. Forbes оценивает личное состояние бизнесмена в 2020 году в 1,3 млрд долларов.

Суть предложения, высказанная президенту Владимиру Путину на совещании с представителями крупного бизнеса, такова: дать возможность регионам «играть» со ставками налога на прибыль и на имущество.

Основная проблема, по мнению Романа Троценко, заключается в том, что в сегодняшней фискальной системе существует своеобразный «налог на модернизацию». Речь о налоге на имущество и на прибыль. Первый обязывает инвесторов платить 2–2,2% от стоимости вновь созданного объекта, независимо от того, приносит он прибыль или нет. При среднем сроке окупаемости крупных проектов в России в 10–12 лет, выходит, что за этот период предприниматель отдает пятую или даже четвертую часть его стоимости в бюджет в виде налога на имущество.

Второй — налог на прибыль, по мнению Романа Троценко, ограничивает интерес бизнеса вкладывать в развитие. Ведь его ставка не меняется, направляй его предприниматель в новые проекты или выводи на свой счет в виде дивидендов. Более того, когда после проведенной модернизации увеличивается рентабельность и прибыль, размер выплат налога также растет.

Глава AEON предлагает дать региональным властям возможность заменять налог на имущество — повышенным на 2 процентных пункта (то есть в основном до 22%) налогом на прибыль. Также в обмен на такое увеличение Роман Троценко предлагает полностью вывести из облагаемой налогами базы ту часть прибыли, которая будет направляться на инвестиции в производство и модернизацию.

Сейчас налог на прибыль предприятий является вторым по значению источником доходов Петербурга. За непростой 2020 год за счет него городская казна пополнилась на 175,7 млрд рублей (около 26% всех доходов). Налог на имущество организаций — лишь четвертый по вкладу в бюджет — 30,3 млрд рублей или около 4,5% от городских доходов. Нетрудно подсчитать, что в Петербурге полная замена для бизнеса налога на имущество на увеличение налога на прибыль, которое предлагает Роман Троценко, будет стоить 17,5 миллиардов. В плюс предпринимателям и в минус бюджету.

Что же касается полного освобождения от налога части прибыли, направляемой на инвестиции, тут считать труднее. Статистические ведомства фиксируют показатель «инвестиции в основной капитал» — в строительство новых и капитальный ремонт существующих зданий и сооружений, улучшение земли, приобретение машин и оборудования, в объекты интеллектуальной собственности и пр. Предприятия направляют на эти цели либо собственные деньги, либо заемные или полученные от государства. Конкретно собственных средств петербургских компаний, направленных на инвестиции в основной капитал по итогам 2020 года Петростат насчитал 303 млрд рублей.

Для совершения умозрительного эксперимента можно считать эти деньги весьма условно чистой прибылью предприятий, с которой уже был заплачен 20% налог (в реальности это далеко не всегда именно так). То есть если после выплаты осталось 303 миллиарда, значит изначально было 375,75 млрд рублей, а сам размер отчислений — 75,75 млрд. Базовые 20% налога на прибыль делятся так: 17% уходит в региональный бюджет, а 3% — в федеральный. Так что в казну Петербурга, при выполнении этих, еще раз отметим, чисто теоретических расчетов, уходит 85% от 75,75 млрд или чуть больше 64 млрд рублей.

Если бы власти Петербурга согласились с предложением Романа Троценко, чтобы стимулировать компании активнее инвестировать в региональную экономику, именно столько бы недосчитался городской бюджет. И столько бы дополнительно могли бы вложить в свое развитие предприятия города, а это, на минутку, увеличило бы ныне демонстрируемый уровень инвестиций в основной капитал без малого на 10%. Следуя макроэкономической логике, можно было бы предположить, что в дальнейшем это бы принесло примерно пропорциональный рост валового регионального продукта, и дальше — рост доходов граждан и увеличение налоговых выплат, в том числе и главного источника пополнения бюджета — НДФЛ.

Звучит весьма перспективно, но, к сожалению, построить сколько-нибудь убедительную модель, прогнозирующую какой-то конкретный уровень роста доходов бюджета при таких раскладах — нереально, особенно учитывая постоянные сюрпризы от государства в виде смены правил налоговой игры и периодических кризисов. Однако, как отметил в ходе совещания с Владимиром Путиным министр экономического развития Максим Орешкин, мало кто из региональных руководителей согласится променять стабильный, пусть и относительно небольшой доход от налога на имущество на потенциальное, но не гарантированное увеличение налога на прибыль. Глава Минфина Антон Силуанов также отмечает, что сегодня во все региональные бюджеты налог на имущество приносит около 1 трлн рублей — из общих поступлений в 12 триллионов. «Однако прибыль — сегодня есть, завтра нет. С точки зрения субъекта придется менять стабильное на конъюнктурное, вряд ли регионы будут этим пользоваться», — рассуждает Силуанов.

Он приводит пример другого инструмента, который и так уже имеют регионы для стимулирования бизнеса — инвестиционный налоговый вычет. Местные власти должны покрывать его из своих бюджетов лишь на четверть, а 75% этой суммы обеспечивается из федерального. Однако из отведенных на эти цели в прошлом году 27 миллиардов был израсходован всего один. То есть даже при такой поддержке из Москвы регионы не соглашаются обменять даже самую малюсенькую налоговую синичку на огромного журавля в будущем.

Перекладывать задачу по подъему российской экономики на региональные власти — вряд ли хорошая идея, соглашается главный экономист и руководитель центра макроэкономического анализа Альфа-банка Наталья Орлова, все же это прерогатива федерального центра. В то же время главную помеху на этом пути она видит не в недостатке налоговых льгот, а в их неправильном фокусе.

«Основная часть малого и среднего бизнеса в большинстве своем занимается торговлей или услугами, у них вообще никаких инвестиций в основной капитал не предполагается, и все эти налоговые маневры их не касаются. Маневры нужны лишь крупным игрокам, чтобы поддержать свое положение, но структура экономики от этого не меняется, новых игроков не появляется, «богатые богатеют». В теории правительство должно предложить меры по поддержке наоборот некрупных компаний и, скорее, инвестиции в интеллектуальные продукты, а не просто в строительство. Это именно тот сегмент, который нам нужно взращивать», — уверена Наталья Орлова.

О том, что все придуманные чиновниками за последнее время инструменты для привлечения инвесторов дают совсем не тот эффект, который ожидалось, осторожно высказался на прошедшем совещании с президентом даже Антон Силуанов. В качестве примера он привел самый актуальный на сегодня инструмент — СЗПК (соглашение о защите и поощрении капиталовложений). Одно из главных его положений (кроме компенсации значительной части расходов из бюджета) — государство гарантирует крупнейшим инвесторам, что не будет применять к их проектам никакие акты, которые могут ухудшить их положение. К слову, обычным, непривилегированным инвесторам никто таких гарантий не дает, и они вынуждены жить с этими рисками.

По словам министра, уже в первые месяцы действия этого инструмента сразу несколько десятков компаний получили для своих проектов обозначенные льготы. Но ведь в крупных корпорациях решения о реализации проектов такого масштаба принимаются за два-три года до начала их реализации. «А они попадают в механизм СЗПК как новые, хотя решения, очевидно, были приняты давно и проектно-сметная документация разработана заранее», — недоумевает Антон Силуанов. Выходит, предлагаемые сейчас государством преференции никак не способствовали появлению инвестпроектов, а лишь переложили часть их рисков на государство.

«У нас 70% ВВП формируют госкомпании, и говорить о частных инвестициях смешно: те же олимпийские объекты все строились на кредиты госбанков. Точно такая же фикция и сейчас с инструментами привлечения инвестиций. Государство как обычно профинансирует неэффективные проекты, они дадут формальное повышение ВВП, но приведут лишь к тому, что наши миллиардеры разбогатеют еще больше, и бюджетные деньги они запишут к себе в актив», — сетует Иван Родионов, профессор факультета экономических наук Высшей школы экономики, ранее — управляющий директор московского представительства AIG — Brunswick Capital Management. По его словам, механизмы поддержки среднего бизнеса в стране, в принципе, существуют, но проблема в другом.

«Госденьги должны быть катализатором привлечения частных инвестиций. Только частник обеспечивает эффективность. Но как только кто-то начинает подниматься, к нему приходят правоохранительные органы, — объясняет Иван Родионов. — Президент по-прежнему уверен, что любой средний и малый бизнес, который он не знает лично — жулики. С этой точки зрения, государственные деньги никогда не попадут к частному бизнесу и никогда не заработают. В итоге народ беднеет восьмой год подряд, и никакой перспективы нет».

Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»