Новые крымчане: «Ждали, что цены упадут, когда построят мост. Но ни фига подобного»

Крым наш вот уже семь лет. Каково это — «Фонтанке» рассказали «понаехавшие» туда за это время соотечественники. Некоторые уже вернулись обратно.

По данным Крымстата, численность населения Республики Крым и города Севастополя на начало 2020 года составляла 2,4 миллиона человек. На 1000 женщин на полуострове приходится 854 мужчины. В местном МВД в 2019 году отчитывались, что за последние пять лет в Крым на ПМЖ переехало около 65 тысяч россиян. Удалось ли за счет этого приблизиться к гендерному равновесию, неизвестно. Однако, судя по отзывам собеседников «Фонтанки», побег в открывшийся географический рай простым оказался не для всех.

Предприниматель и блогер Александр Горный. Человек с несколькими высшими образованиями, бывший управленец западных дистрибьюторских компаний:

«На постоянное место жительства я переехал в Крым в 2014 году. До этого ежегодно приезжал в Форос, Коктебель, с 1989 года. Сам я коренной москвич. Но для меня Крым больше чем Крым. Это сердце России, жемчужина России, в которую я влюбился больше 30 лет назад. С точки зрения личного, тут я приобрёл покой, который невозможно получить жителю столицы. Сейчас я нахожусь тут 95 % времени в году, 11 месяцев. Несколько раз в год летаю в Москву, где пока живут мои близкие. Концы не отрубаю. Москва — родной город. Но когда я приезжаю теперь в Москву, я сразу стараюсь быстрее вернуться в Коктебель.

За это время ко мне обращались многие люди, благодаря моим наводкам они смогли сюда приехать и переехать. Здесь важно иметь постоянный источник дохода. Бизнес свой или рабочее место. Тогда переезд имеет смысл. Если такой доход здесь не сформировать, то и ехать смысла нет. Здесь можно пойти работать менеджером. Но низкая зарплата — 20–35 тысяч рублей. Либо свой бизнес. Нужны врачи, строители, специалисты IT. Много айтишников переезжает, дизайнеров, тех, кто может работать удалённо. Тут есть люди, которые просто заработали в бизнесе деньги, а потом решили переехать в более комфортный климат. В Крым очень много едут не только из Москвы и СПб, но именно в Коктебеле самая большая община из этих двух городов. Творческие люди. Кто-то построил дом и регулярно приезжает, кто-то переехал. Известные артисты, журналисты, художники. Конечно, есть те, кто вернулся. Основная причина отъезда — не смогли найти доход. Либо форс-мажорные обстоятельства, когда нужно быть ближе к столичной медицине. Есть и такие случаи. Вопрос получения иностранных виз лично у меня решён очень просто. У меня сохранилась московская прописка. У меня много недвижимости в Москве. Мне удобнее вести бизнес, зарегистрированный именно в Москве. Несмотря на то, что я под различными санкциями, я год назад летал в Англию без всяких проблем. Моя боль здесь состоит в том, что творится сейчас с природой в Крыму. Я искренне верил, что с возвращением России в Крым здесь будет наведён порядок с незаконными заборами и варварскими застройками парков, и побережьями шалманов, которые здесь ставили в украинские времена. Сейчас мы видим, что идёт бездушное уничтожение уникальной крымской природы, которое маскируется лозунгами о привлечении инвестиций и развитием полуострова. Так нельзя. Есть свободное Западное побережье Крыма, вот там и стройте сколько влезет, но не уничтожайте парки и особо охраняемые территории. Здесь я вижу проблему в принимаемом местном законодательстве и антинародном министерстве экологии и природных ресурсов Крыма, которое способствует этому».

Александр Аликин, технический художник американской компании по производству компьютерных игр Gamlabs Inc., в прошлом журналист:

«Переезжал в Севастополь в 2016 году из Петербурга. Надоел город, работа, надоело всё. Была мечта уехать куда-нибудь далеко и на машине. Казалось, что где-то есть другая, более интересная жизнь. Было всё равно, куда ехать. Крым просто подвернулся. Первые три месяца ничем не занимался — перемещался между пляжем и диваном. Когда кончились деньги, начал искать работу. Ошибочно полагал, что прослыву эдаким столичным мастером (в журналистике), которого возьмут практически в любое СМИ. Но меня никуда не взяли, потому что местные не готовы работать с людьми из больших городов — они более требовательные, у них особый взгляд на вещи и они хотят больше денег. Я стал работать удаленно на несколько работодателей из разных городов России, а один находился в США. Стал работать значительно меньше, два-три дня в неделю, при этом зарабатывал так же, как прежде на работе в Питере, или иногда больше. Появилось время на другие занятия, силы на что-то ещё, помимо работы.

Именно тогда я начал учить программирование (с нуля). Впоследствии, начиная с лета 2020 года, это позволит мне найти работу в IT-сфере и бросить журналистику, которая мне так надоела. Совершенно другая работа, значительно больше денег и перспективы перехода из наемных работников в предприниматели в будущем. Наконец, я понял, что переезжать не страшно и что жизнь не ограничивается Петербургом, в котором родился и вырос. Что если что-то очень хочется — надо брать и делать, а не мириться с тем, что у тебя и так есть (и что тебя не удовлетворяет). Нечего жаловаться на жизнь, хочешь переехать в другой город или страну — бери и переезжай, рискуй, сражайся с трудностями, всё получится. Никого не слушай, делай, как сам чувствуешь.

Из Крыма я уехал в конце 2018 года по нескольким причинам. Во-первых, в Крыму крайне низкий уровень в сфере услуг и торговле. Найти нужный товар (например, мебель) — проблема. Ремонт машины иногда становится причиной новых неисправностей. Если за что-то платишь, постоянно беспокоишься, потому что работники преимущественно безответственные разгильдяи. Во-вторых, мне не удалось там ассимилироваться. Чтобы стать частью крымского общества, необходимо в некоторой степени стать таким же, как они. То есть мелочным, жадным и хитрожопым. Конечно, есть исключения, я их встречал, но основная масса людей именно такая. Это совокупность бессовестного южного менталитета, который ничего не производит, а только паразитирует на туристах, и украинской ушлости и изворотливости. В общем, на хорошем климате и красивой природе далеко не уедешь. Для жизни этого недостаточно. Максимум — для туризма. Да и то, за такие деньги лучше уж поехать в Турцию».

Эдуард Иванов (фамилия изменена по просьбе собеседника), винодел, в прошлом политконсультант, госслужащий:

«Я переехал в Крым в 2014 году из Екатеринбурга. Первый раз оказался в Крыму в момент референдума, по делам. Я тогда занимался пиаром, политическими проектами, СМИ. Переехал на постоянное жительство уже в мае 2014 года. Открывал в Симферополе СМИ бизнес-направленности. Но уже давно закрыл этот бизнес. Сначала работал нормально, но не получилось попасть на госконтракты. В 2015 году меня пригласили на госслужбу на год в Севастополь. Изначально была надежда, что Крым может стать карьерным лифтом. У меня в круге общения были чиновники крупного ранга, которые приезжали либо потому, что провинились, либо ехали с надеждами на карьеру. Но все через какое-то время стремились уехать обратно. Во-первых, сама структура власти в Крыму и Севастополе не подразумевает стабильности. Если посмотреть на кадровую политику Аксёнова, то за семь лет его пребывания главой Крыма министров здравоохранения он семь штук и поменял. И так примерно по всем позициям. Вообще, работа в 2014–2015 годах была очень сложная. Надо госнаграды раздавать тем, кто тогда работал. Работа опасная, потому что мы работали одновременно и в украинском, и в российском правовом поле. Когда ты подписывал смету, заключал контракт, ты понимал, что находишься под дамокловым мечом, потому что всё шло непонятно на каких законных основаниях. Что-то шло по украинской норме, что-то по российской. При желании наших силовиков закрывать можно было любого. Даже если человек был кристально чистым, к которому никогда ничего не прилепилось. И местные элиты очень сильно не хотели варягов. В конце 2014 года был указ премьер-министра Медведева о том, что каждое министерство Крыма и каждый департамент Крыма в ранге первого заместителя с правом первой подписи должен был получить федерального чиновника, делегированного профильным федеральным министерством. История была интересная. Когда они приехали, их просто не взяли на работу. В Севастополе взяли, а в Крыму нет. Они ходили по министерствам, ждали, когда им дадут ключи от кабинетов, зачислят в штат. Кто-то в итоге уехал обратно, не дождавшись назначения, хотя был прямой приказ премьера. Кто-то был принят, но без права первой подписи. Люди думали, что это карьерный лифт, что они вернутся на должности не меньшие, чем они оставили, а может, даже с повышением. Но люди поняли, что попали в чёрную дыру. То же самое было с министерством по делам Крыма и Севастополя. Оно было небольшим, когда министр Олег Савельев приехал с должности замминистра экономики на должность федерального министра. Но министерство закрыли через год. Люди остались ни с чем. Кадровая чехарда тут. В Севастополе третий губернатор за семь лет. Ушёл Меняйло, Овсянников, сейчас Развозжаев. Проблем здесь просто масса. В конце ноября 2015 года мы попали под энергетическую блокаду. Ситуация была катастрофическая. Для примера: в Севастополе пиковое потребление 240 МВт, а мы имели 45 МВт, которые в основном отдавались на объекты флота и теплоснабжения. Даже на социалку не хватало. Из бизнесменов практически никто не закрепился здесь, а у меня круг общения широкий. Приезжали по-лёгкому срубить. Но их сразу подрубили санкциями и отсутствием нормальной сервисной инфраструктуры, к которой они привыкли на материке. Финансы, кредиты. В итоге пришли только мусорные банки, желание которых было одно — получить индульгенцию от ЦБ на закрытие. У них было большое удивление, что индульгенции им никто не дал. У меня есть знакомые, кто уехал из Крыма. Один федеральный чиновник, но он говорить не станет. А второй — спецслужбист. Тоже не скажет. А третий — доктор. Приехал, попробовал получить миллион рублей, которые дают врачам. Но карьеры не случилось, и вернулся.

Фигово? Фигово, когда нет семьи, друзей, денег, а ты замерзаешь. А я просто переквалифицировался. Занимаюсь виноделием, виноградорством. Мне это нравится. И у меня не было капитала, который я мог бы потратить на это. Но я, в силу своей квалификации, работал сначала пресс-секретарём крупного винодельческого предприятия, очень мощного. Поизучал вопрос и начал заниматься как консультант, который привлекает инвесторов. Если говорить о ценах, то сейчас они у нас выше, чем в Краснодарском крае, на 15–20 %. Мы постоянно ждали, что ситуация изменится, когда построят мост. Но ни фига подобного. Цены как были высокие, так и остались. На бытовом примере: мы в 2014 году сидели в хорошем кафе в Симферополе, и рулька с пивом, хорошая рулька, мне обошлась в 150 рублей. Теперь это рублей 600–700. И жильё дорогое. Однокомнатная квартира самая дешёвая стоит сейчас от 4,5 до 7 миллионов рублей. Это Севастополь. Проблема с визами меня не беспокоит. У меня прописка российская. Вот мой коллега не смог въехать на Украину. Я посмотрел, я тоже под запретом. Но меня этот факт не беспокоит. Я и не хотел туда ехать. (Смеётся.)»

Петербургский проектировщик электрических сетей Илья Донецков, который открывал в Крыму смузи-бар, но вернулся на материк:

«Я начал знакомство с Крымом в 2015 году как турист. Потом приезжал для ведения бизнеса, открывал торговую точку. Отдыхать и работать там нравилось. Особенно климат. По большей части, именно климат и природа Крыма были самыми большими мотиваторами для переезда из Ленобласти. В итоге в конце лета 2019 года приехал с желанием остаться на ПМЖ. Купил участок в Крыму с планами строить свой дом. Провел в Крыму в общей сложности год и посмотрел, что такое Крым в сезон и Крым в несезон. Это 2 совершенно разных мира. Курорт есть курорт, со всеми вытекающими. Когда ты отдыхаешь или работаешь с утра до вечера, то не особо обращаешь внимание на что-то ещё, и всё нравится. А как только сталкиваешься с налаживанием быта, оформлением документов, банками, медициной, почтой и т. д. по списку, то приходит осознание, что ты как будто в прошлое попал. На решение многих вопросов для жизни в ЛО я бы потратил полчаса, а в Крыму на это надо было либо не один день, либо это вообще было сделать невозможно, и для этого нужно было выезжать «на материк». Мне многие говорили/писали, что ЛО — это один из самых развитых регионов России, что ты, мол, хочешь, нашел, с чем сравнивать. Я тут недавно за полярным кругом побывал. Так вот, за полярным кругом благ цивилизации было гораздо больше, чем в Крыму.

Банальные постоянные отключения электричества и воды очень мешали в Крыму. Там даже у многих людей фобия насчет лифтов. Многие на 9-й этаж пешком ходят. Потому что свет отключают часто. А если его отключат, пока ты в лифте? Всё. Ты застрял. Я пришел к выводу, что климат для меня не перевешивает всех трудностей жизни в Крыму, и лишений я испытываю гораздо больше. Зимой 2020-го принял решение вернуться в ЛО. На самом деле я очень рад, что попробовал. С детства была мечта пожить у моря, и мечту я исполнил. А также Крым очень сильно навел порядок у меня в голове и помог расставить жизненные приоритеты. Определить, что важно, что не важно, с чем я готов мириться, а с чем не готов. Например, визовый вопрос очень сильно беспокоил. Не представляю свою жизнь без путешествий, и это был один из весомых доводов в пользу возвращения из Крыма в ЛО. На сегодняшний день готов вернуться в Крым только как турист. Хоть и объездил весь Крым, побывал больше чем в 15 других странах. т. е. мне есть с чем сравнивать. Но не исключаю, что приехал бы в Крым отдохнуть ещё раз. Есть пара мест, которые мне сильно запали в душу, например Судак и тропа Голицына. Но именно жить… большой вопрос. С удовольствием бы посмотрел на Крым без санкций и без проблем с инфраструктурой для жизни».

Председатель Азово-Черноморского объединения предприятий марикультуры Сергей Татко, или, как он называет себя сам, «первый и последний инвестор в области аквакультуры»:

«Мы в 2017 уехали сюда по зову президента Владимира Владимировича Путина, развивать АПК и рыбохозяйственный комплекс. Это выращивание моллюска мидий в промышленных объемах. Но не тут-то было. Ферма установлена в море. Её не вытащить и не переместить. И я не могу работать, у меня нет береговой базы, места швартовки и т. д. Продукция выращена, а вытащить ее некуда. Из сформированных 7 рыбоводных участков в Севастополе был освоен только один. Это полностью исключило развитие «приоритетного» направления марикультуры. В Севастополе отсутствуют субсидии для предприятий марикультуры, нет возможности получить кредит под продукцию (продукция аквакультуры отсутствует в страховых компаниях), т. е. в списке отсутствует графа рыбоводство. В качестве залога рассматриваются только личное имущество собственников, квартиры, машины и прочее. Вложил я в это очень много. А сейчас у меня 22 отказа по земле. Нас было 5 инвесторов, москвичи, питерские и Владик. В итоге все наобщались по кабинетам и уехали назад».

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»