Платная зона для машин в центре Петербурга год назад перестала быть исключительно предметом сарказма — в марте 2020-го Смольный получил возможность штрафовать нарушителей. «Фонтанка» поговорила с и. о. директора Центра управления парковками Дмитрием Ваньчковым о том, кто платит штрафы и куда ведут велодорожки.
«По-человечески не можем, можем по закону». О парковках
— Дмитрий Юрьевич, вы пришли на должность в прошлом году и не застали тех нескольких лет, когда над платной парковкой в Петербурге только смеялись из-за невозможности штрафовать нарушителей. Но с цифрами-то вы точно знакомы. Как за этот год изменились показатели по оплате и по собираемости штрафов?
— Количество автомобилистов, которые не платят и которым выставляют штрафы, сократилось вдвое: 14 тысяч в феврале 2020-го, 7,5 тысячи — в феврале 2021-го. А количество оплат увеличилось в 5–6 раз: за год платной зоной воспользовались порядка 3 млн человек, каждый день сюда приезжает около 8 тысяч человек. Почему так получается: стало больше парковочных мест, так как часть тех, кто раньше оставлял машину и не платил, теперь решили не пользоваться пилотной зоной. Но по-прежнему порядка 300 человек в сутки нарушают, хотя знают, что им точно придет штраф.
— Когда Смольному пеняли на то, что он все никак не соберется взимать штрафы, он повторял одно и то же: это не коммерческий проект, а социальный, направленный на снижение автомобилизации в центре города. И, мол, этой цели он добивается. И все же, можно ли говорить, что в деньгах за год тоже многократный рост?
— Рост безусловный, но прямой пропорции здесь нет. Объясняю почему. Парковочное место работает с 8 утра до 8 вечера, занято в среднем 60% времени. Но кто его занимает? 15% — это те, кто непосредственно оплачивают парковочную сессию, выходят и перечисляют 60 рублей за час. Около 30% — это местные жители, у которых льготное разрешение за 1800 рублей в год. 20% — это те, кто стоят меньше 15 минут: приехал, разгрузился, уехал. Остальное — места для инвалидов, многодетных семей, имеющих разрешение (порядка 10 тысяч вне зависимости от места регистрации), машин спецслужб — и, собственно, штрафы.
Справка:
С начала администрирования зоны платной парковки автомобилистами совершено порядка 900 тысяч транзакций на сумму 81 млн рублей. В бюджет города поступило 90 млн рублей, здесь учитывается и оформление парковочных разрешений жителя (4 млн рублей), и абонементы (5 млн рублей).
За год администрирования КРТИ выставлено 129 тысяч административных штрафов на сумму 372 млн рублей. Эта сумма рассчитана с учетом отмененных постановлений. Из них оплачено 52 913 на сумму 158,7 млн рублей. Большинство нарушений зафиксировано на ул. Маяковского (более 18 тысяч), ул. Жуковского (14 тысяч), Литейном пр. и ул. Восстания (более 10 тысяч). Эти улицы имеют наибольшее количество точек притяжения.
— То есть мы не можем утверждать, что парковка сейчас вышла на самоокупаемость?
— Нет, почему же: ее обслуживание дешевле, чем та сумма, которую она приносит в бюджет в виде оплаты и штрафов. Но мы сейчас говорим только о пилотной зоне, любые расчеты не совсем показательны, пока у нас только 3 тысячи мест. У людей все еще остаются возможности оставить машину во дворе, на соседней с платной парковкой улице, поставить с нарушением — под знак или у светофора, например. По мере того как эта бесплатная альтернатива будет сокращаться параллельно с увеличением зоны, соотношение нарушителей и пользователей будет меняться. Так же, как и само число автомобилистов в центре, кто-то вполне может принять решение пересесть на общественный транспорт. И уж точно уйдут те, кто использовал зону платной парковки для хранения машины: уехал на курорт, бросил ее на 30 дней.
Справка:
Платная парковка на улице Рубинштейна заработала 7 декабря 2020 года. С этой даты автомобилисты здесь совершили порядка 15 тысяч транзакций на сумму 1,4 млн рублей. Всего в бюджет города поступило 2,2 млн рублей, здесь учитывается оформление парковочных разрешений жителя (127,8 тыс. рублей) и абонементы (108 тыс. рублей). За этот период КРТИ выставлено 6056 административных штрафов на сумму 18,2 млн рублей. Из них оплачено 1800 на сумму 5,4 млн рублей.
— С новым возможностями мы получили и новые конфликты. Были недоразумения с продлением разрешений, с оформлением машин для инвалидов. «Фонтанка» писала о том, как люди умудрялись «настоять» себе штрафов на сотни тысяч рублей, так как каждый новый день на них выписывали новое постановление. Ваша позиция не поменялась: оставить машину на несколько суток — это не одно нарушение, а много?
— Она не только у нас не поменялась, она у законодателя не поменялась. Парковка работает с 8 до 20 часов, дальше становится бесплатной. Поэтому, конечно, если ты каждый день стоишь на том же месте, ты каждый раз нарушаешь заново.
— Штрафы приблизили нас в чем-то к Москве — появились закрытые и снятые с автомобилей номера. Вы по-прежнему бессильны против такого?
— Мы передаем эту информацию в ГИБДД, в рабочем порядке: условно, на улице Чехова стоит неопознанная машина. Дальше — не наша компетенция. В Москве такие автомобили эвакуируют через антитеррористическую комиссию. Насколько я знаю, готовятся изменения в КоАП, чтобы нечитаемые знаки в зоне платной парковки сами по себе являлись основанием для эвакуации. Нам, не поверите, погода помогает: бывает, залепил номер, ветер подул, дождик прошел — и листик отвалился. И вместо 60 рублей экономии — 3 тысячи штрафа.
— Ваши сотрудники сами убрать не могут?
— Нет, в должностных инструкциях такого нет, закон нам этого не предписывает. Как и многого другого. К нам часто обращаются жители: мы не знали, мы уезжали, мы забыли, отнеситесь по-человечески. Вы поймите, мы не можем, — мы инструмент закона.
— Хороший заголовок: «по-человечески не можем, можем только по закону»…
— Хороший, но не совсем верный. Постановление о привлечении к административной ответственности — это не приговор, его можно обжаловать через суды или КРТИ. Комитет их рассматривает в индивидуальном порядке, и из 8900 поступивших жалоб отменены почти 5000 постановлений. По разным причинам; отнюдь не всегда из-за ошибок, зачастую — из-за малозначительности нарушения. Вы приехали, поставили машину, а когда платили, набрали не ту цифру, указывая номер. И камера вас увидела и заклеймила как нарушителя. То есть оплата прошла, но от другого лица; в этом случае можно отменить постановление, но сделать это может только должностное лицо, а не информационная система. То же самое, если вы доказали, что передавали свою машину в пользование другому человеку.
— Сколько у вас сейчас автомобилей, которые вылавливают нарушителей?
— Их восемь, они проезжают по одному маршруту с интервалом 15 минут и фиксируют номера стоящих машин. Дальше система сверяет эти данные с базами, исключает оплаченные, льготные и т. п., а по остальным запрашивается информация в ГИБДД, чтобы выписать постановление. В целом этого хватает, но, конечно, пробки в центре не всегда позволяют выдержать этот интервал.
— Вот, в связи с этим и следующий вопрос. Комитету по транспорту передаются функции по администрированию штрафов за парковку не по правилам (то есть под знаком «Стоянка запрещена»), он уже разбухает бюрократически. У вас же тоже будет своя роль в этом процессе, так как ГЦУП переходит в ведение комтранса.
— Да, я читал у вас новость о том, что комитет увеличится вчетверо https://www.fontanka.ru/2021/03/11/69807242/ после передачи ему трех подведов от КРТИ — в том числе и Центра управления парковками. Но вы поймите, что 200 человек — это как раз инспекторы комитета для борьбы с неправильной парковкой. В чем дело: с июня полномочия по эвакуации в рамках ст. 12.16 КоАП передаются от МВД городу — в лице комитета по транспорту; и именно его инспекторы заменят полицейских. Центр управления парковками, как и в случае с пилотной зоной, берет на себя выявление нарушителей с помощью экипажей, оснащенных средствами видеофиксации. На первом этапе должно появиться еще 24 автомобиля. На 18 районов — кажется мало, но у нас же не каждый знак запаркован; есть места, где часто нарушают запрет на парковку.
«Дорога — она не для кого-то одного». О велодорожках
— Переходя к велодорожкам; сам я не велосипедист, так что за конкретными пожеланиями обратился к коллегам, которые приезжают в редакцию на велосипеде…
— А я велосипедист, и мне в этом смысле повезло, что я погружен в проблему и что хобби совпало с работой. И я понимаю, что развивать велоинфраструктуру нельзя отдельно от развития всего транспортного блока. Есть идея — создавать велополосу там, где это позволяют стандарты и ширина проезжей части, как это сделано на Большом проспекте Васильевского острова.
— Да, она пустая круглый год, живу рядом…
— Ну тогда давайте сперва разберемся, для чего нам велоинфраструктура. У нас есть подсчеты, что на более или менее регулярной основе велосипедом пользуются в городе порядка 250 тысяч человек. У них разные требования. Одни говорят — я выезжаю на выходных покататься; для таких есть маршруты, связывающие, например, парки Выборгского района, велодорожка на Крестовском. Другие используют велосипед как транспортное средство круглый год, им надо понимать, где они могут ехать. Полоса на Васильевском им подходит как часть маршрута; и вообще где только можно — набережные, широкие улицы — они просят наносить велополосы. Это десятки тысяч людей, а с распространением курьеров их число выросло в несколько раз. Есть туристы: мы обсуждали с профильным комитетом создание туристических маршрутов в центре города, в том числе для велошеринга. И не только в центре: есть проект на перспективу — велополоса вдоль нижнего шоссе у Финского залива; сейчас там велопешеходка, мы ее отремонтируем в этом году, но я сейчас говорю о создании новой, отдельной, возможно, даже в прибрежной зоне. Четвертая категория — те, кто преодолевает на велосипеде первую и последнюю милю: доезжают из дома до метро и от метро до работы. Для них мы делаем стойки на перехватывающих парковках.
— Если говорить о том, что уже создано. Недавно на набережной Фонтанки поставили велосветофор с гандикапом, который позволяет ехать прямо, пересекая Лештуков мост. Что мешает поставить такие же хотя бы на набережных, где дорожка утыкается в мосты и приходится с велосипедом идти в обход?
— Ранее уже озвучивалось, что по мере появления большего числа велосипедистов для них будут оборудовать светофоры. У нас пока в ближайших планах этого нет (ранее в Смольном ориентировались на 2022 год. — Прим. ред.).
— Странно получается: вам хватает велосипедистов, чтобы рисовать под них велополосы и откусывать от автомобилей, а для специальных светофоров — не хватает...
— Вы поймите, дорога в нашем случае — это территория трех групп населения: пешеходов, автомобилистов и велосипедистов. Она не для кого-то одного. Проводится анализ велопотока, потребности в светофоре, этим занимается центр транспортного планирования. Организацией дорожного движения занимается, собственно, профильная дирекция, и я не хочу влезать на их территорию. У нас есть проектирование на пр. Большевиков, где уже на стадии проекта мы учли три светофорных объекта. Но, опять же, там сперва было заключение ЦТП. А в целом опрошенные нами велосипедисты говорят, что они как участники дорожного движения обходятся обычными светофорами.
— Вторая вечная проблема — запаркованность и сугробы. Почему бы не отделять велополосы делиниаторами?
— Это завязано на уборку, комитет по благоустройству содержит велополосу как прилотковую зону дороги и по соответствующему регламенту. Так что на данный момент более реальный вариант — специальное покрытие, наезжая на которое автомобилист слышит, что оказался на «чужой территории». Если вы говорите о камерах для дополнительной фиксации нарушений по парковке на велодорожке — это задача ГИБДД.
— А какая конечная задача: межрайонные связи или радиусы от окраин в центр?
— Конечная цель — создать единую связанную сеть. Мы идем к этому поступательно, насколько позволяет бюджет, сейчас по 100 млн в год. И в вашем вопросе нет противоречия, нам нужны разные направления. Главное, что мы создаем конечные объекты, которые куда-то приводят, к парку, к другому транспорту, к другой велодорожке.
Беседовал Николай Кудин, «Фонтанка.ру»