«Фонтанка» отделяет охранку от жандармерии. Как устроен Центр «Э» в Петербурге

МВД впервые официально признало политический сыск в России. Центр по противодействию экстремизму ГУ МВД России ведет некие «списки лиц, причисляющих себя к организациям протестного толка, деятельность которых может способствовать нарушению общественного порядка».

Так написано в ответе заместителя начальника полиции ГУ МВД по Петербургу и области Дмитрия Веселова депутату Законодательного собрания Борису Вишневскому, интересовавшемуся причиной посещения полицейскими квартир «яблочников» и активистов накануне январских протестных акций.

«Фонтанка» рассказывает о том, что такое Центр «Э» и как с ним сталкиваются «поднадзорные».

«Ни рубля, ни славы»

Лишь 25 петербургских оперативников сами себя называют политической полицией. Остальные, даже в Центре «Э», дистанцируются от этой словоформы. А их коллеги по профилю в ФСБ считают себя защитниками Конституции. «Фонтанка» отделяет охранку от жандармерии и препарирует важнейшее сегодня для спокойствия власти силовое подразделение, надзирающее за политическими активистами.

Глобальная система координат неповоротлива, следовательно, обречена на отставание от реальности. Так и Центры «Э», как сетки региональных управлений по борьбе с экстремизмом, родились указом президента Медведева в сентябре 2008 года — через пару лет после того, как в России сбили волну неонацизма. Например, к маю 2006 года в Петербурге уже ликвидировали боевую террористическую организацию Боровикова — Воеводина, серийно убивавшую «врагов расы» еще в 2004-м. Возвращаясь к сегодняшней повестке — к недавним и, скорее всего, к ближайшим будущим уличным протестам, интересно другое. Как поставил бы вопрос советский историк, «готов ли политический сыск адекватно противостоять угрозам, нависшим над самодержавием?»

В структуре Центра «Э» изначально были заложены вакансии для сотрудников, занимающихся исключительно политическими волнениями, но до 2018 года, пока на Невский проспект не вывалила молодежь с лозунгом «Он нам не царь!», таких оперативников практически не замечали.

Их было пятеро, они что-то там подглядывали, а с них особо даже не спрашивали показатели. Удивление и испуг от массового выступления тут же обернулись резким увеличением штатной численности этого отдела. На сегодня он самый крупный — под 30 человек.

Всего же сотрудников Центра «Э» по Петербургу и Ленобласти — 105 человек. Если отнять начальствующий состав, секретарей, секретчиков, то чистых оперов насчитывается не более 90.

Структурно на данный исторический момент Центр состоит из семи отделов:

— аналитический (что напоминает библиотеку, к услугам которой, увы, в наше время не принято обращаться, так как есть интернет);

— быстрого реагирования (бей-беги, если что-то вдруг случилось, и не важно, по какому поводу);

— политический (собственно, предмет нашего внимания);

— молодежный (околофутбол, левые-правые);

— экстремизм-терроризм (финансирование и пособничество радикальному исламу, вербовка в Сирию);

— мониторинг ай-ти (тут без интриг);

— внедрение (тонкая материя, в основном касающаяся агрессивной среды, готовой не на слово, а на дело).

Даже взглянув на новости, можно заметить, что, как говорится, движуха хулиганов сникла. Договорные драки фанатов если и случаются, то втихаря, где-то чуть ли не под Тверью, в полях. Бомберы без капюшонов давно не носят, Антифа вышла из моды, анархизм стал интересен лишь археологам. Что касается так называемой этники, то есть оригинальных проявлений характеров выходцев с Кавказа, то этот пласт тоже отдали в уголовный розыск. Всё это плюс масштаб жанра с Навальным и превратило политический отдел в важнейшее для партии и правительства из искусств оперативно-разыскной деятельности. Вплоть до того, что сотрудники этого отдела сами себя стали называть политической полицией. Так что это не прозвище, которым обычно обзываются коллеги или в Сети.

Кстати, о коллегах. Формально оперативники Центра «Э» точно такие же сотрудники уголовного розыска, имеющие, как и все службы, двойное подчинение — начальнику ГУ МВД и Главному управлению по противодействию экстремизма МВД. Но всё же ментально уголовный розыск дистанцируется от Центра. Свысока смотрят. Мол, не надо путать легавых с охранкой. Что-то наподобие «мент конвойному не кент». А бренд «охранка» уже входит в обиход, несмотря на то что в этом месте начинается терминологическая путаница.

В последние десятилетия Российской империи охранное отделение полиции, специализирующееся исключительно на политическом сыске, и корпус жандармов уже имели единоначалие — министра МВД. Хотя, безусловно, третье отделение канцелярии двора его Величества после восстания на Сенатской площади создавалось как Госбезопасность. И пусть еще Столыпин писал: «Мне надоели пререкания Департамента полиции и Штаба корпуса», в настоящее время ФСБ по определению считается «старшим братом» МВД.

В ФСБ же есть своя Служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом (БТ). В питерском отделе она состоит из шести отделов, один из которых также политический. Причем во всей БТ примерно 140 сотрудников. В большей части Служба дублирует функционал Центра «Э». За исключением лишь того, что оперативники БТ не занимаются легализацией выявленных нарушений.

Административки по статье 20.3.1 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» (повторность влечет уголовную ответственность) выявляет как раз политический отдел Центра. Это и есть, по большому счету, его главный, видимый показатель. А БТ, как всегда, незаметно. Так что всё же Центр «Э» — это не руки ФСБ, а самодостаточная боевая единица.

Интересен в данном контексте собирательный портрет оперативника политического отдела Центра. Возглавляет его полковник Дмитрий Степаненко. Возглавляет давно, спокойно, без показного рвения, хотя его можно смело считать верным путинцем. Главное же, что отличает его подчиненных от большинства других сотрудников, так это то, что сами они сформулировали о своей работе. Их девиз — «Ни рубля, ни славы».

Как вспомнил один из моих собеседников, «говорю с одним… вы, наверное, слышали о нем, он себя возле Лубянки поджигал… Он мне талдычит: "Козлы вы все и точка". Я пытаюсь найти хоть какой-то контакт, спрашиваю: "Тебя кто-то бил, оскорблял? Почему козлы?" Он: "Потому что козлы". В этот момент мне звонят сверху и ругаются: "Что ты с этим козлом возишься?! Оформляй! Мол, поручить ничего нельзя…"»

И действительно, захотеть подзаработать лишнее на навальнятах может лишь слабоумный. При этом ты плох для всех. Для либерального крыла — душитель свобод, для консервативного — ленив. Что касается ведомственной оценки, то здесь уместно вспомнить, как сразу же после январских массовых манифестаций на Невском был снят начальник Центра «Э», полковник Шамко. Потому как допустил. Назначен с поста начальника полиции Фрунзенского района подполковник Шабанов. Как в день приказа сказали автору статьи, «единственное, что он не сделал, услышав о распоряжении, — это не заплакал».

Что касается рядовых оперов из политического отдела, то они приходят в это лоно несколько растерянными. Их настроение похоже на одно послереволюционное воспоминание генерала жандармов Правикова: «Новый сотрудник явился и спросил меня, что я должен читать в газетах, так как до сего времени я читал разделы "В обществе и свете" и театральную хронику». Но потом втягиваются.

Идейность наступает не благодаря центральному телевидению и внутренним политинформациям. Они порой начинают видеть то, что скрыто. Приведу несколько цитат: «Вот борец с режимом говорит одно, а я слышу, что он только про деньги», «Девушка выдает себя за идейную, а в личной жизни у нее такая грязь, что морщишься», «В Сети он за Навального, а между друг другом они цинично говорят, что им фиолетово… то есть говорят правду здесь… отсюда и начинаются уже наши убеждения». Журналист не смог не задать им контрреволюционный вопрос: «Обсуждали ли вы референдум по изменению Конституции?» Ответы были однобокие — от «неправильно в политическом отделе это обсуждать» до «помалкиваем».

Убеждения усиливают «черные выходные». Ведь, как правило, протесты приходятся на субботу-воскресенье. В ГУ МВД их тактично называют плавающими. В итоге надо защищать свою нервную систему. И сотрудники начинают верить и любить. Кто в Путина, кто в свой образ жизни. Профдеформацию никто не отменял.

В принципе, они заложники политической повестки дня. Как-то Иосиф Бродский говорил, что у него нет обид на КГБ, которое отправило его в ссылку. Если бы им приказали поддерживать мои стихи, то они бы хлопотали перед издательствами, уверял Нобелевский лауреат (автор передает смысл, а не цитирует).

Расположена наша петербургская охранка на улице Рузовской, где раньше базировался УБОП. В таком случае корпус жандармов — на Литейном, 4. Распри между ними не замечено. Считается, что, если что-то пропустили одни, значит, проглядели и другие.

Основные показатели Центра «Э»: реализации по статьям, связанным с терроризмом, другие, где есть нормы об экстремизме. Если до 1917-го в распоряжении охранки был летучий отряд филеров, то сегодня Центр пользуется услугами скрытого наблюдения ГУ МВД. Прослушивание телефонных переговоров — туда же.

«Фонтанка» выявила удивительный факт. Он эстетический. Ни в кабинете нового начальника Центра «Э», ни в других кабинетах, даже в кабинетах политического отдела — нет ни одного портрета президента. Так что внешне настроения не монархические.

Евгений Вышенков, «Фонтанка.ру»

Взгляд на Центр «Э» с другой стороны баррикад

Активист «Открытой России» (зарегистрированную в Великобритании одноименную организацию Генпрокуратура в 2017 году признала нежелательной) Павел Чупрунов мог бы побороться за первое место по вниманию к своей персоне со стороны сотрудников Центра «Э», если бы такое соревнование существовало. Впервые он встретился с блюстителями политического спокойствия страны осенью 2018 года.

«Я тогда пытался организовать акцию в поддержку "Нового величия" и "Сети" (признанная в РФ экстремистской организация). Митинг не согласовали, но сход мы всё равно провели. Я вёл прямой эфир и считал автомобили полиции. В этот момент ко мне подбежали полицейские, попросили показать плакат, чтобы сфотографировать, я отказался, и меня задержали вместе с другими участниками акции. На светофоре автобус с задержанными остановился, меня пересадили в автомобиль и отвезли в отдел полиции, не в тот, куда отвезли остальных. Меня завели в кабинет, где сидел человек в штатском. Он представился сотрудником Центра "Э". Почти сразу предложил мне сотрудничество: я должен был говорить им обо всех мероприятиях "Открытой России". Но я сказал, что ничего говорить не буду, сославшись на 51-ю статью Конституции», — вспоминает Чупрунов.

В следующий раз его задержали на оппозиционном Первомае в 2019 году: в отделе полиции тогда он встретил сотрудника Центра «Э» Олега Шайдулина (его позже активист увидит не единожды во время и после задержаний и даже в шутку будет называть «мой персональный эшник»). Через несколько дней после этого задержания к отцу Чупрунова пришли домой двое мужчин, они представились сотрудниками Центра «Э» и сообщили, что Павел состоит на профилактическом учёте экстремистов, так как участвует в протестных акциях. От разговора с ними отец активиста отказался.

Следующая встреча ждала участника «Открытой России» в августе 2019 года. После акции у Гостиного двора против отказа в регистрации независимым кандидатам в Москве его отвезли в отдел полиции. Помимо протокола по административной статье ему пригрозили уголовной ответственностью: во время митинга на Чупрунова неожиданно налетел незнакомец, повалил его на землю, и вдвоём они упали на полицейского, причинив, как выяснилось, страдания последнему. «Тогда со мной тоже общался человек из Центра "Э", спрашивали про сотрудничество, сколько мне платят в "Открытой России", про мои заграничные поездки и т. п. Думаю, если бы я ответил глупо или с юмором, они бы использовали это против меня и нашли бы в словах состав преступления».

«Последний раз они приходили после 18 января 2021 года, когда была акция против ареста Навального. Меня и ещё несколько участников доставили в 10-й отдел полиции. На меня не стали составлять протокол: сказали, что этим займутся "другие люди". И, действительно, через какое-то время меня отвели к человеку в штатском. Он спросил, не хочу ли я ничего ему рассказать. Я сказал — нет, на этом наше общение закончилось, и я остался сам по себе в отделе полиции: никто ко мне не подходил и не искал. Тогда я тихо встал у турникета, дождался, когда кого-нибудь из задержанных отпустят, и ушёл вместе с ними. Это было вечером, а в ночи, около двух, наверное, у меня уже разрывался домофон. Их было трое или четверо. Двух я узнал: это Олег Шайдулин, и второй был очень похож на начальника Центра "Э" Вячеслава Шамко. Я уверен, что это был он, во-первых, у него очень выразительный нос, а во-вторых, он потом представился моим соседям, когда опрашивал их, знают ли они, где я нахожусь», — вспоминает Чупрунов.

По словам Чупрунова, бригада из Центра «Э» появлялась в следующие дни возле его дома регулярно: он наблюдал за ними по видео, которое транслирует домофон. 20 января, так и не дождавшись Павла, они встретили на лестнице мужчину, который делал ремонт в квартире активиста, и задержали его на сутки. Самого Чупрунова в итоге оставили в покое через несколько дней.

Глава штаба Навального в Петербурге Ирина Фатьянова особо отчетливо начала замечать присутствие в своей жизни сотрудников Центра «Э» перед акцией протеста 23 января.

«За несколько дней я и мои соседи заметили возле дома автомобиль с затемнёнными окнами. Периодически возле автомобиля стоял человек. Когда я выходила из дома, он на небольшом расстоянии следовал за мной. Если я куда-то заходила, чтобы проверить, идёт ли он за мной, он шёл дальше и останавливался на расстоянии», — вспоминает Ирина. В день самой акции Фатьянова беспрепятственно добралась до Невского проспекта и прошла вместе с толпой до Марсова поля. Там она выступила перед теми, кто был недоволен задержанием Алексея Навального и впечатлён дворцом в Геленджике. За выступлением, вспоминает она, внимательно следил человек в неприметной одежде и с видеокамерой в руках. После Марсова поля толпа двинулась к площади Восстания. «Всю дорогу сразу несколько "эшников" шли за мной парами, буквально со всех сторон облепили, и, конечно, сбить след было невозможно, вокруг много людей, а тротуар узкий. Когда я уже свернула на улицу Восстания и пошла в сторону дома, со мной повернули только двое, а потом на повороте их коллега выскочил из-за угла и указал на меня сотрудникам ОМОНа. Так меня задержали». По словам главы Фатьяновой, в протоколе были скрины из соцсетей, а на суде в материалах дела была ссылка на видео с YouTube с двумя просмотрами с названием «Зажигательная речь Фатьяновой».

«После выхода из спецприемника целую неделю возле моего дома стоял автомобиль с затемнёнными стёклами, за мной всё так же ходили следом. На следующий день после моего выхода должны были выпустить друга. Следующие дни, куда бы мы ни поехали, за нами следовали сразу несколько авто, за каждым такси — своё сопровождение. Это закончилось, только когда мы запостили в твиттер фото машины, караулящей нас возле дома, через несколько часов после этого поста авто уехало и больше не возвращалось».

Ксения Клочкова, «Фонтанка.ру»

P. S.: Как отмечает в своем докладе правозащитный информационно-аналитический центр «Сова», в России в последние годы системно происходит ужесточение прежних и введение новых ограничительных норм антиэкстремистского законодательства.

Так, только в 2000 году президент сначала подписал закон, согласно которому осужденные по некоторым антиэкстремистским и смежным уголовным статьям лишаются пассивного избирательного права на пять лет уже после снятия или погашения судимости. В мае 2000-го президент утвердил новую редакцию Стратегии противодействия экстремизму до 2025 года. Среди прочего в Стратегии были уточнены некоторые понятия (в том числе «радикализм») и дано определение понятию «идеология насилия». Согласно документу, с одной стороны, следует относить к проявлениям экстремизма «деструктивную деятельность» НПО, в том числе «с использованием технологий и сценариев так называемых "цветных революций"», и обращать внимание на ««информационно-психологическое воздействие» зарубежных спецслужб с целью разрушения традиционных ценностей. В июле 2000-го был подписан закон о внесении поправок в ст. 1 закона «О противодействии экстремистской деятельности». Входившая в определение экстремизма формулировка «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации» была заменена на следующую: «насильственное изменение основ конституционного строя и (или) нарушение территориальной целостности Российской Федерации (в том числе отчуждение части территории Российской Федерации) за исключением делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами». Закон, вносящий в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП) и Уголовный кодекс (УК) поправки о сепаратизме, президент утвердил в декабре. Была установлена уголовная ответственность за сами сепаратистские действия. В октябре Владимир Путин подписал разработанный правительством закон о внесении изменений в ст. 9 и 10 закона «О противодействии экстремистской деятельности», согласно которым суды, выносящие решения, касающиеся запрета или приостановления деятельности организации как экстремистской, должны направлять решение в Минюст для внесения в соответствующий перечень в течение трех суток. Ранее этот срок не был определен, в результате чего на практике включение запрещенных организаций в перечень занимало до пяти лет. Сам Минюст в сентябре вынес на общественное обсуждение правительственный законопроект о специализированном информационном банке данных экстремистских материалов. В декабре Госдума утвердила в первом чтении поправки к федеральному закону «Об образовании», предусматривающие введение в закон понятия «просветительская деятельность» как деятельности по распространению различных знаний и опыта, осуществляемой вне рамок образовательных программ. В декабре же в первом чтении был принят правительственный законопроект о внесении изменений в федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». Среди прочего он предусматривает внесение в закон указания на то, что руководителем и участником религиозной группы не может быть иностранный гражданин или лицо без гражданства, в отношении которого принято решение о нежелательности пребывания в РФ; лицо, включенное в перечень экстремистов и террористов Росфинмониторинга; лицо, в отношении которого вступившим в законную силу решением суда установлено, что в его действиях содержатся признаки экстремистской деятельности; физическое лицо, чьи счета заморожены Межведомственной комиссией по противодействию финансированию терроризма.