«В США гособоронзаказ исполняется исключительно частными предприятиями». Экономист Гуриев про заявления Путина о национализации (фото)

Владимир Путин допустил возможность национализации предприятий за срыв гособоронзаказа. Экономист Сергей Гуриев расшифровал «Фонтанке» смысл слов президента, который неоднократно заявлял, что пересмотра итогов приватизации 90-х не будет.

«Такой инструмент допустим», — заявил президент Путин, отвечая на идею председателя Федерации независимых профсоюзов России Михаила Шмакова национализировать предприятия, которые не справляются с гособоронзаказом. Заявление прозвучало накануне, то есть сослаться на первоапрельскую шутку не получается. «Если собственники не справляются с текущей работой, и не могут эффективно использовать в том числе и помощь со стороны государства, а она в целом оказывается, — уточнил глава государства. — Здесь вообще всё понятно, кроме эффективности работы со стороны менеджмента, потому что деньги государственные выделяются исправно, ритмично, без всяких задержек».

«Фонтанка» попросила оценить сказанное профессора экономики парижского Института политических исследований Sciences Po, бывшего главного экономиста Европейского банка реконструкции и развития Сергея Гуриева.

— Сергей Маратович, Владимир Путин допустил национализацию предприятий как механизм сохранения занятости. «Да, такой инструмент возможен. Такой инструмент возможно использовать, в том числе и в случае злостного невыполнения гособоронзаказа отдельными предприятиями», — сказал Путин на встрече с представителями общероссийских профсоюзов 31 марта. Действительно эта мера может повысить эффективность выполнения госзаказов?

— Может ли национализация повысить эффективность выполнения гособоронзаказа отдельными предприятиями? Безусловно, форма собственности не является ключевым фактором эффективности выполнения гособоронзаказов. Главное — это честность распределения госзаказов и использование правовых инструментов для исполнения обязательств, взятых на себя предприятиями по госзаказу. У тех, кто заключает контракты с государством, есть обязательства. И российские суды их вполне могут заставлять исполнять без всякой национализации.

Также напомню один очень простой факт. В США гособоронзаказ исполняется исключительно частными предприятиями. В американской оборонке нет никаких государственных предприятий. Тем не менее именно американский военно-промышленный комплекс является самым передовым в мире.

— Государство неоднократно заявляло, что пересмотр итогов приватизации в РФ невозможен. Что говорят факты, динамика?

— Когда государство заявляло, что пересмотр итогов приватизации невозможен, оно имело в виду, что оно не будет отнимать приватизированные активы. Особенно что касается наиболее значимых историй, связанных, например, с «залоговыми аукционами». И в принципе, за исключением ЮКОСа, такого отъёма не было. Некоторые активы были национализированы по высокой цене. Например, компания «Сибнефть», которая сегодня называется «Газпром-нефть». Но в целом массового пересмотра приватизации не было. Впрочем, была ползучая национализация — роль государства в экономике существенно выросла. По оценкам Центра стратегических разработок сегодня государство контролирует 40–45 % российской экономики. Это в том числе связано и с уходом частного сектора из России, и с созданием так называемых госкорпораций, и с неравным отношением к государственным и частным банкам.

В целом нельзя сказать, что в России нет частной собственности. И всё же государство контролирует много активов — гораздо больше, чем 20 лет назад. Самое главное, что государство контролирует командные высоты экономики: финансовая система, транспорт и энергетика. В этом смысле любое частное предприятие зависит от государства.

— Какая доля предприятий в России, работающих с гособоронзаказом, не принадлежит государству?

— Я этого не знаю. Насколько я понимаю, это не является открытой информацией.

— В чём, на ваш взгляд, причины срывов гособоронзаказа в России?

— Опять-таки, это трудно обсуждать, потому что часть этой информации является засекреченной.

— Каким фактически может быть механизм, целесообразность которого признаёт президент Путин?

— Я считаю, что главный механизм борьбы со срывами гособоронзаказа — нормальный правовой процесс. Предприятия должны исполнять свои обязательства. Если оно не исполняет обязательства, то оно за это платит и должно терять возможность продолжения работы с гособоронзаказом.

В принципе, эти методы могут привести к смене собственности. Если предприятие в результате прописанных в контракте штрафных санкций обанкротилось и не может выполнять свои обязательства перед кредиторами, то оно фактически достаётся кредиторам в собственность. Если кредиторами являются госбанки, то это означает, что процедура банкротства приводит предприятие в госсобственность.

— Есть ли известный недавний мировой опыт, когда национализация вводилась под предлогом борьбы за рабочие места и эффективность производства?

— Нет. Безусловно, во всём мире считается, что частный собственник эффективнее, чем государственный. С другой стороны, госпредприятия действительно имеют избыточную занятость. Это объясняется тем, что госпредприятия используются как политический инструмент для создания рабочих мест, для повышения популярности тех или иных политиков. Но это не означает, что госменеджмент эффективнее частного. Это всего лишь означает, что государственные предприятия используются для политических, а не экономических целей. Поэтому приватизация часто сопровождается сокращением персонала. Безусловно, каждый реформатор, который занимается приватизацией, должен помнить о том, что ему будет необходимо найти новые рабочие места, создать новые рабочие места, переобучить тех рабочих, которые потеряют свои рабочие места в процессе реструктуризации госпредприятий и их приватизации.

— В случае с производством оружия, которое завязано на «советский фундамент», трудно представить ситуацию, когда государство сможет найти замену конкретному производству условных истребителей. Получается, что самим рабочим вообще нет никакого смысла стараться? В худшем случае их спасёт Путин.

— Производители условных истребителей — это не частные предприятия. Тот факт, что после 15 лет существования госкорпораций ОАК и Ростех необходимо обсуждать такие вопросы, лучше всего говорит и об эффективности госкорпораций, и о том, как Путин «спасает рабочих».

— Национализация в России ассоциативно отправляет нас во времена раннего советского государства. Инициатива Шмакова нас куда отправляет после поддержки её Путиным?

— Мне кажется, что эта инициатива никуда нас не отправляет. Президент Путин долго строил систему соотношения государственной и частной собственности в России. Мне кажется, что он абсолютно удовлетворен тем, что у него в итоге получилось. Поэтому я не думаю, что по инициативе так называемых «независимых профсоюзов», которые не являются важной политической силой в сегодняшней России, президент будет резко менять соотношение между государственной и частной собственностью.

— И как нам понимать вот эти вот слова президента, сказанные главе РСПП Александру Шохину: «Некоторые коллеги, совершенно очевидно, должны повысить своё личное внимание к выполнению заказов государства, тем более что они ритмично оплачиваются, и не перебрасывать полученные от государства деньги на другие предприятия и другие бизнесы. Ладно?»? Разве тратить государственные деньги, выделенные на гособоронзаказ, можно на что-то, кроме гособоронзаказа?!

— Он имеет в виду следующее: компания Х получает миллиард рублей на производство танка, директор тратит их на покупку яхты, рабочие ничего не получают. Танк не произведен.

— Что власти России могут национализировать в первую очередь, если национализация всё же начнётся не только в обсуждаемой сфере гособоронзаказа? И что может стать реальной причиной к пересмотру баланса частного и государственного, которым, по вашим словам, Путин «доволен»?

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— В сухом остатке мы наблюдаем ситуацию, когда государство пытается экономить ресурсы, увеличивать КПД своих трат под угрозой наказания? Или это всего лишь риторика в ситуации запроса общества на «сильное государство», в привычных гражданам со времён СССР категориях? Риторика, которая ничего, кроме электорального смысла, накануне думских выборов не несёт?

— За двадцать лет правления Владимира Путина избиратели должны привыкнуть к тому, что судить надо не по словам, а по делам, не по обещаниям, а по реальным действиям.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»