Непроглядное мытарство. Как работает система наказаний для подавления уличных протестов

В России почти 90 процентов штрафов за митинги назначаются впустую. «Фонтанка» выяснила, почему рублевый кнут рассекает воздух.

Судебный департамент при Верховном суде опубликовал статистику за 2020 год. Подсчет пришелся на возобновление активности масс. Ее, как показывает опыт предыдущих акций, очень трудно придушить денежным ярмом.

Ручной контроль

Самые популярные статьи КоАП для демонстрантов — 20.2 и 20.2.2. За участие в несанкционированной акции и массовое пребывание граждан в общественном месте положены штрафы до 20 тысяч рублей.

В 2020 году российские суды за уличную активность наказали 2900 человек. Три четверти «удостоились» штрафов на общую сумму 35,3 миллиона рублей. Выплачены 12 % от этой суммы — 4,2 миллиона. В Петербурге система взысканий работает еще хуже, чем в целом по стране. Участников протестов в 2020 году оштрафовали почти на миллион, а выплатили они 10 тысяч рублей.

Систему штрафов для участников массовых протестов последовательно ужесточают с 2012 года, когда случился «Марш миллионов» перед инаугурацией Владимира Путина. Если бы она работала так, как задумано, то акции в поддержку Алексея Навального 23 января — 2 февраля 2021 года уже обогатили казну примерно на 100 миллионов, вынутых из карманов активной прослойки населения. Но это иллюзия.

Вопреки расхожему мнению, списание денег с банковских счетов по политическим статьям так и не доведено до автоматизма. Процесс контролируют вручную судьи и приставы.

Первые два месяца со вступления постановления в силу штрафник подотчетен судьям, выносившим решения.

«Нам надлежит обзванивать привлеченных лиц, интересоваться судьбой штрафа, просить подтверждающие документы, чтобы приобщить их к делу, — рассказала «Фонтанке» судья петербургского райсуда. — Практически это невозможно осуществить — из-за нашей загруженности».

Ровно через 60 дней после вступления наказания в силу судьи должны отправить приставам дело штрафника, чтобы те совершили пару манипуляций: возбудили исполнительное производство (ИП) по невзысканному наказанию и составили протокол по статье 20.25 КоАП за неуплату штрафа. Ответственность по ней наступает с 61-го дня, срок давности длится три месяца, а санкция составляет двукратный размер от штрафа первоначального. В идеальном мире взыскательства недисциплинированный должник, наказанный за участие в митинге 20 тысячами, через пять месяцев вносит в казну уже 60 тысяч.

«Фонтанка» исследовала базу исполнительных производств и нашла множество подтверждений тому, что коммуникация между судами и приставами далека от идеала. Между 61-м днем и возбуждением ИП может пройти более года. Такие сроки встречаются в делах даже очень известных в Петербурге участников уличных протестов, не говоря о массах. К примеру, 38-летнего активиста оштрафовали на 20 тысяч в октябре 2018 года, а производство приставы начали в феврале 2020-го. И это не редкость. «Фонтанка» намеренно не публикует данные активистов, чтобы не делать их жертвами избирательного подхода.

Обезличенная ответственность

Как правило, за отправку документов приставам отвечает в канцелярии районного суда единственный работник, получающий мизерную зарплату.

«Этому работнику нужно сшить каждый материал, отметить в нашей картотеке каждое действие с указанием даты, каждую бумагу нужно отксерокопировать, — поясняет судья райсуда. — У нас не электронный документооборот. Также перед отправкой документов по почте канцелярия должна проверить, оплачен ли штраф. Можете смеяться, но это тоже делается вручную, по индивидуальному запросу в полицию. В нашей системе платежи не отображаются. Бывают случаи, что штрафы оплачены, но мы все равно отправляем дела приставам. Времени [для проверки] абсолютно не хватает. И в оплате госпошлины — например, при обращении с иском — мы только через запрос в банк можем убедиться».

С учетом вала ручной работы главным ориентиром для судов служит не 61-й день (когда наступает ответственность за неуплату штрафа по ст. 20.25 КоАП), а двухлетний срок, в течение которого закон позволяет предъявлять приставам постановления к исполнению. Иными словами, суды «размазывают» отправку дел в пределах дозволенного им времени.

«Иногда неотправленные материалы всплывают лишь в конце отчетного года, — говорит судья. — Так как канцелярии в судах маленькие, то дела переселяют в архив. Вот при этой переноске документов из одного помещения в другое выясняется, что какие-то материалы мы не передали на исполнение. Смотрим на срок — о, время еще есть, год всего прошел. Значит, отправляем. Чтобы не ужасаться этому, а принимать как данность, нужно чуточку поработать в госучреждениях. Все зависит от людей. И руководитель может быть прекрасный, и председатель [суда] умничка, и судьи внимательные. И все равно именно из-за того, что у человека нет личной ответственности за каждое дело, бывают вот такие последствия».

Норма нагрузки

Давность по протестным делам составляет два года (к слову, за пьяное вождение — три месяца). У приставов после получения документов есть два месяца на исполнение взыскания. Если материал приходит к финалу срока давности, они прекращают производство за невозможностью отыскать имущество.

Контролировать исполнение должны суды, но им не до этого. Приставы, в свою очередь, не отчитываются о проделанной работе.

«У них бывает в год по пять тысяч производств на сотрудника, и по каждому вести с нами переписку невозможно, как и нам — контролировать их», — оправдывает районный судья круговую безнадежность.

По официальным данным, в среднем у одного пристава в России на исполнении находятся 4600 производств в год. Это в шестнадцать раз превышает норму нагрузки.

Палочная система бьет по эффективности службы приставов. В 2020 году на исполнении находились 111 миллионов производств. Окончить и прекратить (с отсутствием результата) успели 62 миллиона (55 %) на общую сумму долгов 3,7 триллиона рублей. Взысканы 449 миллиардов (12 %), а остальное списано в небытие.

Показатели

«Добровольная оплата штрафов за митинги — мизерна, — признает районный судья. — Косвенно это можно проследить по количеству протоколов по статье 20.25 КоАП, которая предусматривает штраф в двойном размере. Но и в целом платежная дисциплина населения на низком уровне».

Каждый пятый составленный приставами протокол за 2020 год (120 тысяч из 630) касается «уклонистов» от уплаты административного штрафа. Таких дел больше, чем алиментных, а это говорит о многом.

«Алименты и налоги — наши боги», — шутит собеседник «Фонтанки» из ФССП. К ним еще можно добавить кредиты.

Излюбленными эти категории долгов делает возможность ограничений в правах. Например, закрыть выезд за границу, наложить запрет на сделки с недвижимостью, лишить права управления автомобилем. По закону невыездными можно сделать за долг от 30 тысяч рублей. Эти репрессии не распространяются на «политических», штрафы не дотягивают до планки.

«Долги граждан не суммируются, исполнительные производства митингующего в одно нельзя объединить», — говорит пристав.

В теории двухлетний срок давности по протестным делам не ограничивает сотрудников ФССП в охоте на должников. В законе прописана оговорка, что срок этот может быть продлен на то время, когда штрафники уклоняются от наказания. Но для пролонгации давности приставу необходимо составить дополнительный массив документов в подтверждение того, что человек именно скрывается и прячет свои имущество и доходы.

«Мы не детективы и не акулы, — вздыхая, констатирует пристав. — Нас можно сравнить с пастью кита, затягивающей планктон. Что под рукой, то наше».

Погрешность собираемости

Ручной режим контроля, сверхнагрузки судей и приставов приводят к тому, что по давности прекращаются три четверти дел по 20.25. Собираемость в 2020 году — на уровне погрешности. Например, в Петербурге из наложенных штрафов на 1,7 миллиарда (по всем статьям, не только протестным) оплачены 9 миллионов рублей, или 0,5 %. В России этот показатель слегка превышает 4 % — из 30 миллиардов оплачены 1,3.

Судебные выкладки о трех четвертях «истекших» дел по 20.25 удивительным образом коррелируются со служебными установками приставов. Они, как и полиция, работают по «палочной» системе. Эффективность пристава оценивается по 41 показателю. Это базовые, программные и дополнительные «палки», от которых зависит зарплата. Процент выявляемости правонарушений по 20.25 по постановлениям, вынесенным судами, для приставов составляет 25 %. Он отнесен к дополнительным, то есть низшего ранга, показателям. Читай — факультативным.

«Свою четверть мы делаем за счет приписанных к нашему району должников, — сказал «Фонтанке» работающий по взысканиям с физлиц судебный пристав-исполнитель. — «Политические» нам картину не делают, с ними хлопот много».

Протестные дела вносят сумятицу, подтверждает районный судья. Их рассматривают по территории отдела полиции, в котором составлен протокол на задержанного, а исполнительное производство ведется по месту жительства.

«На акциях в поддержку Навального в январе — феврале было очень много иногородних — во всяком случае, при оформлении протоколов они указывали адреса регистрации в различных регионах страны, — поясняет судья. — Пристав из условной Опочки замучается выискивать имущество и счета студента, давно порвавшего связи с малой родиной».

Оспаривание

У протестных дел есть еще одна особенность — необычайно высокая доля успешных обжалований. В 2020 году, по данным Судебного департамента при ВС, около 22 % решений по статьям 20.2 и 20.2.2 были изменены в апелляционной инстанции. Это привело к тому, что штрафы на восемь миллионов рублей были признаны незаконными.

Чем выше политическая активность масс, тем больше ошибок допускает система наказаний, следует из отчета Судебного департамента. Наибольший процент отмененных решений приходится на 2017 год, когда по стране прокатились протесты после расследования Алексея Навального «Он вам не Димон». Тогда задержанным участникам митингов удалось «отбить» в апелляции 39 % штрафов.

Год 2021-й, видимо, сможет посоревноваться с «димоновским» не только по активности, но и по проценту успешных обжалований.

Всего лишь за три мероприятия в поддержку Навального в январе, феврале и апреле в Петербурге задержаны около 3000 человек — цифра сопоставима с количеством протестных дел в целом по стране за прошлый год.

Накануне девять петербургских судов за один день рассмотрели около двухсот материалов на задержанных. При такой нагрузке вероятность ошибки возрастает.

Александр Ермаков, «Фонтанка.ру»