Мысль материальна. В Шереметевском дворце показывают, как вещь может быть спектаклем (фото)

Выставка театрального художника Эмиля Капелюша — новая трактовка афоризма, что «весь мир — театр». Вот только люди в нем по-прежнему зрители, а задача — научиться смотреть.

В городе сейчас не так много культурных событий, которые хочется посетить. Но при этом легко не заметить интересные, если они проходят не в очевидных пространствах, вроде залов Эрмитажа, Русского музея или «Манежа». Одна из таких выставок, куда определенно стоит сходить за настроением, новыми мыслями и даже ощущением открытия — «Эмиль Капелюш. Театр художника… и не только театр» в Шереметевском дворце.

Конечно, открытие не в том, насколько талантлив Эмиль Капелюш: это художник знаковый для нашего города, как соавтора спектаклей его знают зрители Мариинского театра, БДТ, Театра им. В. Ф. Комиссаржевской, Театра комедии им. Н. П. Акимова — да, в общем, почти всех активно работающих петербургских (и не только) театров. Ведь выставка — к 45-летию творческой деятельности.

Открытием может стать место — это Полярный флигель Шереметьевского дворца, пространство новое и еще только «обживаемое» — и эта выставка показывает его возможности. А главное — соответствует его духу, в каждом зале по-своему.

Прогулка по этой экспозиции сродни путешествию, «сценарий» которого посетитель выбирает сам, причем наугад. Маршрут из зала в зал выстроен по кругу: пойдешь по часовой стрелке — получится притча о вечности, пойдешь против часовой — сказ о романтическом герое, который, пройдя цепочку приключений, остается один на один с жестоким миром. Корреспондент «Фонтанки» случайным образом пошел по первому пути, по журналистской привычке начав с главного.

«Главным» на этой выставке оказывается просторный зал с высоким потолком, заполненный пространственными объектами и инсталляциями, вызывающими в памяти скелет кита с афиши звягинцевского «Левиафана». Острые «ребра» спускаются из-под потолка «белого куба», отблескивая холодом металла, ему «вторят» зеркала лабиринта, уводящего куда-то внутрь стены. Вокруг — такие же жестокие безжизненные остовы, деревянные прутья — модели кинетических конструкций, а также фотографии декораций к спектаклям. Даже не читая подписей, глядя на остроконечные футуристические конструкции, чувствуешь враждебность мира или ощущение внутренней опустошенности, в котором пребывают герои.

Следующий зал совсем другой по настроению: тут царит театральность, а тон задают костюмы к спектаклю «PRO Турандот». И начинается игра: на фоне тени в виде женского профиля появляется греческий хор из деревянных фигурок, а на спинах деревянных лошадок с ногами длинными, как у слонов Сальвадора Дали (одна повыше, другая пониже), — «сидят» прищепки... но в силу контекста зритель видит не их — а Дон Кихота и Санчо Панса.

В третьем зале фантастический мир становится еще более концентрированным и личным. Тут есть «Синяя комната» — на самом деле просто фрагмент зала с синей стеной, объединяющий группу экспонатов, а в ней уютно-округлые ножки и колесо прялки, стульев, сундук, корыто и другие предметы быта, вызывающие ассоциации с русской деревней и бабушкиными сказками. Показанные вместе они помогают «прочесть» инсталляцию из подобных материалов, размещенную тут же: и вот уже деревянные головы идолоподобных существ собираются в ярмарочный сюжет.

Чем внимательнее изучаешь этот мир, тем больше просыпается фантазия: и уже хочется улыбнуться кораблику с гордым именем «Смелый», решительно несущемуся по «бушующим» волнам обычной стиральной доски. А может быть, взгрустнуть над тем, что плавание вышло таким коротким.

Внутри себя же можно найти воспоминания, которые (а вовсе не предметы!) хранятся внутри «Шкатулки» — проржавевшего ящичка с «драгоценностями»: шестеренками, давно остановившимися наручными часами, ключиком, открывающим никто уже не помнит что, и даже «сереньким волчком», которого непокорный внучок прождал все детство, а тот так и не явился (хотя точно прятался в темноте, после того, как все ложились спать).

Наконец, последний зал — и «герой», завершая путешествие по выставке, возвращается к истокам: мир-то — вечен, и вот они, архаические мотивы из глубин народной памяти — птицы и лодки, какие люди вырезали и выдалбливали еще до нашей эры.

Конечно, интерпретации будут отличаться. Автор работ, Эмиль Капелюш, не дает зрителю «подсказок», предлагая каждому сочинить собственную историю. А материал выставки позволяет это сделать зрителю любой подготовки: от прошедшего мировые биеннале специалиста до ребенка, который увидит в экспонатах что-то свое и, возможно, будет даже ближе к истине.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»