«Цой жив — это не пустые слова». В Ледовом состоялся реюнион группы «КИНО» (фото)

Обозреватель «Фонтанки» — музыкальный продюсер Денис Рубин — сходил на один из концертов «КИНО», ради которых группа собралась спустя 30 лет, и узнал у слушателей об их впечатлениях от заочной встречи с Виктором Цоем.

Слушателей концерта «КИНО» можно было легко опознать еще на подходе к Ледовому дворцу — преимущественно зрелые люди, за тридцать, все в приподнятом настроении и ожидании чуда, обещанного рекламой и быстро расползающимися слухами от очевидцев предыдущих шоу.

Главный вопрос, витавший в воздухе, был о том, как «поступят» с образом Цоя. Появится ли он на сцене в виде голограммы? Будет ли слышен только его собственный голос? Будет ли он вообще? Встречались и скептики, которые словно извинялись, что оказались здесь: их явно пугало то, что сейчас при них будут покушаться на святое. Но пропустить подобное они все равно не могли.

Первое, что бросалось в глаза при входе в зал — это танцпол, уставленный рядами кресел. Концерт, возможно, самой популярной российской группы никак не вязался с сидячим партером. Забегая вперед, стоит признать, что эта вынужденная, противоэпидемиологическая мера оказалась как нельзя кстати. Потому что происходящее на сцене нельзя было назвать концертом в традиционном смысле слова. Хотя по своей энергии шоу «убирало» любой стадионный гиг.

Еще за пять минут до объявленного начала почти все кресла партера были свободны, и амфитеатр тоже выглядел достаточно лысо — в голову начали закрадываться крамольные мысли о том, что организаторы зря сделали подряд несколько представлений: ресурс интересующихся казался исчерпанным.

Но прошло несколько минут, зал погрузился в полную темноту и вместе с глухими ударными на экране появились первые слова: «Смерть стоит того, чтобы жить. А любовь стоит того, чтобы ждать». Грянула музыка, и зал осветился сценическими прожекторами. Тогда стало понятно, что все опасения напрасны, зал забит «под завязку».

Дальше происходило то, что на самом деле еще предстоит долго анализировать и разбирать. И прежде всего — на предмет того, каким образом авторы проекта смогли создать настолько целостное и эмоциональное действие, которое стопроцентно «било» в цель и не оставило равнодушным ни одного человека в зале.

Шоу предстало как «бесшовное» полотно, в котором живые музыканты органично были соединены с происходящим на огромном экране. А на экране творилось настоящее волшебство — клипы, хроника, крупные планы живых музыкантов и такие же планы ушедшего Виктора Цоя. Ни на одну секунду не возникало ощущения нарочитости и искусственности. Зрители словно погрузились в новую невероятную реальность, живущую и творящуюся по собственным правилам.

Концерт группы «КИНО» оказался именно концертом группы «КИНО». Не трибьютом Виктору Цою, не оплакиванием пополам с обожанием, в котором все вертится только вокруг одной культовой фигуры. А полноценным концертом, в котором каждый участник ансамбля важен и незаменим.

Исторически группа «КИНО» отличалась от всех своих коллег по цеху именно тем, что в ней ощущалась безусловная ценность каждого участника. Если в ансамблях БГ, Кинчева, Шевчука легко допускалась ротация музыкантов, «КИНО» всегда были бандой, в который каждый играл смыслообразующую роль. Каждый решающим образом влиял на звук, образ и стиль. Поэтому даже те зрители, которые шли увидеть именно Цоя, через несколько номеров шоу совершенно забыли о его отсутствии. Скорее наоборот, ощутили его непосредственное участие в происходящем. Мистика? Но это было именно так.

Концерт был не про зияющую пустоту, которую невозможно заполнить. Он был про взрослых мужчин, состоявшихся музыкантов, которые через двадцать с лишним лет пронесли смысл того, что составляло значение их юности.

А еще это был не только концерт, а именно «кино» в изначальном смысле этого слова. Кино, которое стало возможно «снять» только в наше время и с нашими техническими возможностями. Недаром главным действующим лицом представления, наряду с музыкантами, стал видеоряд. И когда в редкие, но нужные моменты, в нем возникала фигура Виктора Цоя, это происходило настолько точно и органично, что в какой-то момент обозреватель «Фонтанки» поймал себя на мысли, что вообще уже не понимает, что именно происходит на сцене и кто сейчас на ней находится. А сосед по ряду неожиданно воскликнул, что вообще забыл, что сейчас на сцене выступают живые люди: он в течение часа смотрел кино. «КИНО».

Но если смотреть как раз на музыкантов — поражало то, насколько увлеченно они взаимодействуют друг с другом и с тем человеком, который был с нами только как голос и лицо на экране. Это были взрослые мужчины, которые увлеченно играли музыку вместе с человеком, которому осталось навсегда немногим более двадцати лет. Казалось, что в этот момент они ощущали себя людьми одного возраста с Цоем. Правда, не очень понятно какого: стали ли живые на эти два часа моложе на десятки лет, или Виктор Цой незаметно прожил вместе с ними все эти долгие годы. Все оказались в каком-то мистическом поле творчества, где время вообще перестало играть роль.

Во время концерта выйдя в фойе, чтобы услышать, что думают о происходящем зрители, автор этих строк почти потерпел фиаско: в курилке было всего несколько человек. Никто не хотел уходить из зала, все ловили каждый момент происходящего на сцене. Те же, кто все-таки вышел, отмечали только одно — какой-то невероятный эффект присутствия. Один пожилой человек плакал навзрыд, другой — спешил выговориться и подходил к каждому со словами о том, что «Цой жив — это не пустые слова», что «все его песни до одной абсолютно современны, они про каждого из нас, в любое время и при любых обстоятельствах». А в программе прозвучали почти все основные хиты коллектива — «Бездельник», «Последний герой», «Видели ночь», «Перемен», «Генерал», «Дальше будем действовать мы»...

Возвращение в зал на медленной песне подарило еще один невероятный эффект. Музыканты рубили мощнейший и энергичный рок, они гнали в зал сильнейшую ударную волну, отвечая за то, чтобы публика в зале подключилась к музыке на сто процентов. А поверх этой невероятной мощи безмятежно парил голос Виктора Цоя. Ему уже не надо было никуда спешить. Он пел, смотрел на собравшихся и очень радовался. Это точно.

Денис Рубин, специально для «Фонтанки.ру»