Министр культуры Ольга Любимова: «Не нужно ждать от «Ленфильма» блокбастеров» (фото)

Глава минкульта в интервью «Фонтанке» рассказала, каким видит будущее петербургской киностудии, когда в России снимут «нового «Брата-2», а музеи вернут льготы для посетителей

В свой недавний приезд в Петербург министр культуры Ольга Любимова открыла отреставрированные залы в Китайском дворце Ораниенбаума и осмотрела ряд объектов в Петергофе. «Фонтанка» присоединилась к этому визиту и в интерьерах «Новой фермы» задала вопросы: как решается, кому давать Госпремии, когда появятся успешные на весь мир российские фильмы и почему на выходе из всеобщего карантина министр просила кинотеатры не показывать драм.

— Ольга Борисовна, недавно были объявлены лауреаты Госпремий в области литературы и искусства — их всего трое: это митрополит Иларион, абсолютному большинству жителей страны неизвестный, а также два человека, чьи заслуги перед страной сформировались отнюдь не в последние годы, — скульптор Александр Рукавишников и оперная дива Хибла Герзмава. Но эта премия — лишь маркер. Почему не появляется в последнее время ярких фигур, о которых бы говорила вся страна? Сейчас страна в своей молодой части говорит о тех, кто прославился благодаря YouTube.

— Государственная премия — это высокая награда, присуждаемая за выдающиеся результаты деятельности, вклад в развитие литературы и искусства. Фактически ее получают по совокупности заслуг. Ну а если у кого-то возникают вопросы, кто такой митрополит Иларион, то я расскажу. Он является председателем Отдела внешних церковных связей Московского патриархата, учился в Московской консерватории и пишет очень много музыки, стал создателем документальных фильмов, которые можно видеть на канале «Культура» и на «России 24». Более того, он автор огромного количества литературы. Выход его книги в рамках серии ЖЗЛ вызвал большой интерес. Поэтому я с вашей оценкой не согласна. Более того, мы очень рады были награждению Александра Рукавишникова и Хиблы Герзмавы.

И новые имена появляются, тут я поспорю. Действительно, о блогерах много говорят. В меньшей степени молодежь интересуют лауреаты Международного конкурса им. П. И. Чайковского. Но ведь у нас есть замечательный пианист Елисей Мысин, который в 10-летнем возрасте уже в четыре руки играет с Денисом Мацуевым! Можно вспомнить еще Дмитрия Маслеева, Даниила Харитонова, Анастасию Кобекину, получивших мировое признание после профессиональных конкурсов.

Для того, чтобы стать выдающимся музыкантом, недостаточно записать 40-секундный ролик для соцсетей, нужно усиленно работать и совершенствоваться. Кстати, большую помощь в подготовке талантов, развитии молодых дарований оказывают маэстро Валерий Гергиев, Денис Мацуев.

— То есть, резюмируя, вы верите в то, что они тоже когда-то получат госпремию, просто это произойдет по совокупности заслуг.

— Конечно. Лауреаты Государственной премии, которых мы упомянули, шли к награде не одно десятилетие. Они не со школьной скамьи сразу стали выдающимися деятелями искусства, а прошли долгий профессиональный путь.

— На зарубежных кинофестивалях Россию представляет авторское кино. Но наше мейнстримное кино никому особо не интересно...

— Как это «никому»? «Нетфликс» приобрел много проектов.

— Это в основном для российской аудитории.

— Нет, речь как раз о Netflix Originals. «Серебряные коньки», «Майор Гром: Чумной доктор», «Эпидемия» доступны зарубежной аудитории на Netflix Originals.

— Ну, «Эпидемия» — да. Но в остальном: если картину продали — это еще не значит, что она станет успешной.

— И уже есть первые успехи — «Серебряные коньки» после пяти дней стриминга на платформе Netflix уверено попали в топ-10 в 52 странах. Где-то, например в Бразилии, фильм и вовсе занял первую строчку, получив множество восторженных откликов в свой адрес. Это показатель того, что мы развиваемся в правильном направлении. К сожалению, сейчас многие сомневаются в успехе нашего кино. Да, российского кинематографа до 2006 года как индустрии фактически не существовало. Были подвижники, отдельные мастера. Причем они творили при условной материальной поддержке — мы не можем сравнивать инвестиции в американский и российский кинематограф, это несопоставимые вещи. Посмотрите, какими семимильными шагами все развивается сейчас. На прошедшем онлайн-рынке Key Buyers Event российские компании заключили сделки на продажу своих фильмов, сериалов и анимации в Северную и Латинскую Америку, Францию, Великобританию, Южную Корею, Юго-Восточную Азию, Тайвань.

Россия сейчас входит в десятку стран с самым продаваемым аудиовизуальным контентом. Мы рассчитываем, что будем в пятерке. Сейчас в программе Каннского кинофестиваля у нашей страны шесть номинаций! Среди них фильмы и с поддержкой Министерства культуры, и анимация, и независимые проекты... Более того, отечественное кино представлено и на других фестивальных площадках — в Шанхае, Локарно и Берлине.

— Но это авторское кино.

— Да, в Каннах и нет условного «Аватара». Это фестиваль категории «А», авторский кинематограф.

— А когда у нас снимут новый, условно говоря, «Брат-2»?

— «Брат-2» — это тоже авторское кино.

— Но оно стало народным.

— «Ирония судьбы» тоже стала народной. Возьмите вашего любимого советского режиссера — его фильмы будут принадлежать к авторскому кинематографу. Просто уровень режиссуры и сценарного искусства, который был тогда, давал возможность широкому зрителю понимать и любить это кино. При этом мы наблюдаем, как интересно меняется тенденция: от массового, очень понятного, простого сериального контента мы уходим в более сложные авторские формы. Сейчас все платформы соревнуются за думающего зрителя. Изменяется сериальная структура, уровень сценариев. Именно за это бьемся и мы. Сегодня очень мало хороших сценариев. Я сама их до сих пор читаю и ищу стоящие работы (Ольга Любимова до назначения на должность министра культуры возглавляла департамент кинематографии ведомства. — Прим. ред.).

— В Петербурге есть киностудия «Ленфильм», о которой последние много лет мы слышим в основном либо в свете очередных смен директоров, либо в свете трудностей при возвращении кредита. Почему не выделяется денег столько, чтобы она начала наконец снимать наше, петербургское кино?

— Важный нюанс — мы выделяем деньги на проекты. В целом «Ленфильм» должен стать неким культурным пространством, где появится достаточное количество образовательных проектов и в котором будет, я надеюсь, сниматься много дебютного кино. Будем воспитывать молодежь.

Например, продюсер Наталья Дрозд, а также известные, состоявшиеся продюсеры и сценаристы будут трудиться на киностудии «Ленфильм» и искать достойные сценарии, а затем с ними участвовать в конкурсе дебютов. И, конечно, лучшие из дебютантов смогут претендовать на поддержку. Я несколько лет слежу за судьбами молодых режиссеров, которые выходят на питчинги Минкультуры России. Лучшие из них после дебютов становятся востребованными на несколько лет вперед. Ведь режиссеров не хватает, и нам очень важно давать возможность новым именам выстрелить с первым фильмом — их потом, поверьте, разберут. И так было всегда. Вспомните советское кино: разве было 60 хороших фильмов в год? Почему мы так агрессивно относимся к людям, которые бьются за развитие отрасли сейчас? Это ужасно сложная работа — заниматься аудиовизуальным контентом и вообще заниматься бизнесом, связанным с интеллектуальной собственностью!

Возвращаясь к «Ленфильму»... мы очень хотим, чтобы на киностудии была возможность проводить время посетителям разного возраста, всем, кто любит кино. Для этого должна быть вся инфраструктура — кинотеатр, музей, выставочное пространство, книжный магазин, кафе. Планируется открыть и благоустроить пешеходную зону для горожан между павильонами. Хочется, чтобы там появились детские студии, которые рассказывают об истории отечественного и зарубежного кино. Конечно, там должно быть и музеефицированное пространство, потому что это место достойно того, чтобы рассказать его историю.

Мы не хотим делать здесь коммерческий торговый центр. Мы хотим, чтобы люди там занимались творчеством.

Пока же новая команда под руководством Фёдора Щербакова фактически с осени 2020 года решает катастрофическую проблему — нужно расплатиться с долгами прошлых периодов. Параллельно необходимо заниматься ремонтными работами, потому что весь комплекс «Ленфильма», прямо скажем, в тяжелом состоянии. Мы очень рады, что и Константин Шавловский трудится на студии. Кстати, Наталья Дрозд сейчас поедет в Канны (Дрозд — продюсер фильма «Купе номер шесть», отобранного в основной конкурс. — Прим. ред.) и, надеюсь, со временем еще отвезет на фестиваль категории «А» какого-нибудь дебютанта «Ленфильма».

— Можно тогда уточнить, правильно ли я понимаю, что громких фильмов от «Ленфильма» можно не ждать, потому что не в этом будет его задача?

— Не нужно ждать от «Ленфильма» блокбастеров, нужно ждать авторского кино — как и всегда было в этом месте. От него нужно ждать качества, новых имен, нового слова и, в конце концов, нового «Брата-2».

Кстати, с участием «Ленфильма» снимается фильм «Воздух» Алексея Германа-младшего. Масштабная картина повествует об отряде женской эскадрильи времен Великой Отечественной войны. Это сложный проект, который мы с нетерпением ждем.

Дебюты также бывают очень громкими. На киностудии в производстве два фильма учеников Александра Сокурова. А мы помним, что его ученики ярко проявляли себя на Каннском и Берлинском кинофестивалях.

— Пандемия отменила часть льгот в музеи, что сказалось на их имидже у населения. Никто не стал разбираться, что льготы эти музеи оплачивали сами из средств, привлекаемых от спонсоров. Почему не минкульт компенсирует самые «весомые» льготные категории вроде пенсионеров и школьников?

— Важно, что установленные законодательством льготы продолжали действовать (например, право на бесплатное посещение музеев один раз в месяц лицам, не достигшим восемнадцати лет. — Прим. ред.). То, что было приостановлено в части льгот, — это те программы, которые установлены самими музеями сверх требований закона.

В период пандемии нужно было обеспечить расходы учреждений культуры на зарплаты, налоги и безопасность. Это три ключевые составляющие, чтобы выжил музей. Например, вы знаете, сколько всего за счет собственных средств делал Петергоф? И какое количество средств ежедневно теряет музей-заповедник без зарубежных туристов, за счет которых зачастую и существовали многие льготные программы? У руководства учреждений в приоритете были не льготы, и это понятно: нам всем очень важно сохранить уникальные коллективы, наших сотрудников музеев.

Еще одна важнейшая, на мой взгляд, инициатива — предоставление льгот детям-инвалидам. На обсуждении находится законопроект, которым предлагается установить обязанность обеспечить для инвалидов I и II группы, ребенка-инвалида и лица, его сопровождающего, бесплатное посещение основной экспозиции музея, в том числе территории музея-заповедника, если вход осуществляется за плату.

В целом сейчас время, когда нужно помогать друг другу. А льготы, надеемся, вернутся, опять будут проводиться масштабные выставки, вернется международное общение. Знаете, как было трогательно, когда итальянцы, которые сами не имели возможности ничего показать — ни для своих туристов, ни для собственных граждан, — передавали в Исторический музей работы Дюрера. Представляете, какая это тонкая настройка, какие отношения между профессиональным сообществом?

— Культурная жизнь в России в пандемию началась гораздо раньше большинства европейских стран, на которые мы привыкли ориентироваться. Вы обсуждали с зарубежными коллегами эти вопросы? Как там вообще отнеслись к этой нашей, скажем так, смелости?

— Больше обсуждали это, конечно, с нашими выступающими артистами, потому что они очень много общаются со своими зарубежными коллегами. Когда позволяла эпидемиологическая обстановка, мы сразу же привозили в Россию зарубежных артистов, и они выступали вместе с нашими, — и Пласидо Доминго несколько раз приезжал в Петербург и в Москву, и потрясающие артисты балета, и оперные артисты выступали в Мариинском театре, Большом театре, Новосибирском театре оперы и балета и Михайловском театре. Если говорить об артистах, которые приезжали в Россию, они как один говорили, что для них счастье иметь возможность продолжать свою деятельность. Даже с новыми правилами по рассадке. Вы помните, как тяжело было на них перейти. Потом привыкли и профессиональное сообщество, и зрители. А это позволило нам возобновить работу учреждений.

— А с коллегами-министрами вы не обсуждали наше раннее снятие полных запретов?

— Эта тема стала одной из ключевых на многосторонних встречах министров культуры стран БРИКС и ШОС: обсуждались принятые меры для поддержания сферы культуры, опыт по массовому переходу учреждений в цифровое пространство. Мы также делились наработанными практиками по регулированию посещаемости и соблюдению санитарных норм на мероприятиях. И опыт России был воспринят положительно.

Много благодарностей получали от коллег — итальянский, французский министры благодарили за качество, например, в том же Эрмитаже замечательных экскурсий, которые специалисты музея проводили на итальянском языке, когда был полный локдаун. Это такая же гуманитарная помощь. Люди же находились в самоизоляции и мечтали о том, куда поехать в следующий раз. На примере портала «Культура.РФ» мы видели, что пользователи из десятков стран смотрели трансляции наших балетов, выдающихся постановок и концертов. Фактически это будущие гости нашей страны, которые будут мечтать посетить Мариинский театр, например.

— Когда учреждения культуры выходили из пандемии и начиналась работа кинотеатров, вы говорили, что поначалу не стоит показывать драмы: людям хочется чего-то более светлого, радостного, комедий. На последнем питчинге мейджоров в Фонде кино это другими словами сказал Константин Эрнст, отсоветовав снимать фильмы-катастрофы, — и фильму потом денег не дали. Это осознанная политика министерства, и если да, то на какой период она рассчитана?

— По прошлым конкурсам вы можете судить, какое количество драм там традиционно поддерживается. Поэтому, конечно, это не так. Скорее, и я, и Константин Львович говорим о том, что людям хочется прийти в кино и увидеть что-то доброе. Весной вышли три комедии подряд — «Пара из будущего», «Родные» и «Батя», — собравшие вместе почти 1,5 млрд рублей в прокате.

Если вы посмотрите, как выглядит мировой кинематограф, никому сейчас не хочется смотреть про землетрясения, испытания и так далее. Достаточно сложно психологически все переносят происходящее. Будем ли мы запрещать какие-то жанры, отвечу, что мы в первую очередь поддерживаем качественные проекты. Единственное, на чем мы делаем акцент, — поддержка социально значимого кино. Это не только картины исторической и патриотической тематики, но и истории сильных личностей, спортивных побед, благотворительности, о взаимоотношениях в семье, а также фильмы для детей и юношества.

— Мы сейчас с вами находимся в Петергофе, и вы только что открывали такие красивые залы Китайского дворца в Ораниенбауме после реставрации. В Петербурге много объектов в процессе реставрации, но все чаще говорят о нехватке квалифицированных кадров. Как вы оцениваете состояние отрасли?

— Конечно, отрасль в тяжелейшем состоянии была много лет, и в одночасье не решить все вопросы. Самая главная проблема — кадровая. У нас домонгольских фресок больше, чем специалистов по ним. И чтобы двигаться вперед, развивать отрасль, мы приняли решение объединить ресурсы наших подведомственных учреждений и создали центр компетенций реставрационной отрасли. В его состав вошли МНРХУ, объединяющее более 600 реставраторов, Центральные научно-реставрационные проектные мастерские, обладающие самым большим архивом проектной документации по объектам реставрации, Музей «Кижи», где успешно работает учебно-методический центр по деревянному зодчеству с лучшими на сегодняшний день специалистами в этой области и, наконец, Росгосэкспертиза, занимающаяся вопросами ценообразования и методического сопровождения. Центр компетенций займется вопросами подготовки квалифицированных кадров, аттестации специалистов, лицензирования организаций, нормативного регулирования и многим другим.

Конечно, невероятно важны примеры, связанные с работой и ПАО «Газпром», и с личным отношением Алексея Борисовича [Миллера] именно к ленинградской школе реставрации.

И еще одно скажу: у нас же есть замечательное направление, которое называется «Волонтеры культуры».

— Я, кстати, участвовала.

— Да? Это замечательно! У нас уже более 108 тысяч человек стали волонтерами культуры по состоянию на 1 июня текущего года. Это невероятно вдохновляет, когда мы видим, сколько людей хотят участвовать в проекте.

В период пандемии были переживания, как будут работать волонтеры, онлайн? Но то, что получилось реализовать многие мероприятия после ослабления ограничений, — огромная радость. Самое масштабное из них — «Школа волонтеров наследия», которая прошла в 10 регионах. Организованы уникальные экспедиции в Санкт-Петербург, республики Якутия и Карелия, Московскую, Рязанскую, Тверскую области. В общей сложности работы с участием волонтеров культуры проведены почти на 3 тысячах объектов.

Кроме того, мы видим, как развивается внутренний туризм, и надеемся, что вместе с этим будет развиваться и реставрационная деятельность. Нам еще трудиться и трудиться. Но что меня радует: четверть века реставратор был подвижником, который жил всю жизнь вопреки. То, что сейчас выделяются средства на реставрацию и появляются восстановленные объекты, вселяет в молодых специалистов уверенность в завтрашнем дне. Ребята выбирают профессию, зная, что это будет востребованная работа, которой можно обеспечить себе нормальный уровень жизни. Это очень важно.

Беседовала Алина Циопа, «Фонтанка.ру»