«Ухудшался, несмотря на лечение». Главные врачи петербургских клиник рассказали, как они сами болели ковидом

В петербургском здравоохранении минимум 90% главных врачей перенесли ковид. Болели по-разному. Как не слишком оптимистично говорит главный врач детского больницы Марии Магдалины Автандил Микава, «шансы выжить есть, но они не так высоки, как кажется».

«Фонтанка» поговорила с главными врачами клиник Петербурга о том, как они болели и будут ли прививаться, несмотря на то что защитные антитела приобрели естественным путем. Публикуем их истории болезни от первого лица.

Юрий Линец, главный врач Александровской больницы

— Болел жестко, но пытался справляться дома — тяжело, но терпимо, поражение легких — 25%. И на 9-й день мне показалось, что иду на поправку. В девять вечера принял все таблетки и пошел спать, а в 11 проснулся оттого, что бьет дрожь, и охватило такое беспокойство, что не могу себе места найти. Температура час назад была 37,1, поднялась выше 39. Съел все жаропонижающие препараты, что были дома, а она не снижается.

Утром поехал в свою больницу — мы работаем в ковиде с начала эпидемии. КТ показало, что поражение уже не 25%, а больше 50. В реанимации пробыл больше недели, получил все по полной программе — кислород, тяжелые препараты, в том числе гормональные. Так что хочу сказать всем: нельзя обольщаться тем, что в первые дни болезнь протекает так, будто это легкая или средняя степень тяжести. Все меняется в одночасье в буквальном смысле этого слова. Многие думают: легко переношу, поеду на дачу болеть. А это действительно опасно. Болезнь очень коварная, с ней не угадаешь. Я 40 лет в медицине и был потрясен, что за один час может так измениться состояние человека, важно не упустить этот момент и срочно обратиться в больницу. А лучше все же попытаться себя обезопасить и сделать прививку.

Яков Накатис, президент Северо-Западного окружного медицинского научно-клинического центра им. Соколова (бывшая МСЧ-122)

— На 12 января запланировал вакцинацию от коронавируса, а накануне, 11-го, сдал мазок на ПЦР-исследование. Результат положительный. Сдал еще раз. Снова — «плюс». О нездоровье говорило то, что запершило в горле, как при фарингите, и только. Поехал в свою больницу, там сделали компьютерную томографию, она показала поражение легких — ноль. Но меня убедили госпитализироваться, и я благодарен коллегам за это: за 12 дней поражение выросло с нуля до 24%, потом до 60, и когда достигло 84%, я уехал в реанимацию.

Все время, что находился в больнице, температуры не было. Не спал совсем, спасали только снотворные таблетки. Я ухудшался, несмотря на интенсивное лечение, а применяли все, что есть в клинике для тяжелых пациентов: гормонотерапия, каскадный плазмаферез... ИВЛ удалось избежать — находился на высокопоточной вентиляции легких.

Что такое тяжелый ковид? Для меня это было ощущение нехватки воздуха и жутчайшие панические атаки из-за этого. Как врач я понимал, что если есть панические атаки, значит, пришли психические нарушения. Яркий пример: не мог вытерпеть задержку дыхания даже на 30–40 секунд, в течение которых надо установить аппарат СИПАП для выравнивания дыхания, — срывал с себя маску. В результате попросил себя привязать, потому что сам собой не руководил.

Вообще, психологическое состояние было тяжелейшее — понимал, что у меня есть фоновые заболевания, ухудшающие течение болезни, в том числе большой вес, который еще и увеличивался из-за гормонотерапии. В итоге — 44 дня в больнице, потом — реабилитация.

На работу вернулся через три месяца. Но это не значит, что все осталось позади. Появились проблемы с вниманием — оно стало рассеянным, стало сложнее писать и редактировать тексты. Это и есть тот самый постковид, который мешает вернуться к обычной жизни. Я всю жизнь занимался спортом, но прежняя физическая нагрузка до сих пор недоступна — одышка и слабость. Пока у меня — только плавание в бассейне, ходьба, раз в неделю занятия на дыхание и растяжку — что-то вроде фитнеса. По утрам выливаю на себя по два ведра холодной воды. Снизил вес до доковидного уровня.

Сейчас титр антител у меня довольно высокий, но я все равно буду прививаться, когда истечет полгода после болезни. Кстати, моя жена избежала заражения и, когда меня лечили, сделала прививку. Сейчас собирается ревакцинироваться вместе со мной.

Автандил Микава, главный врач ДГБ № 2 Марии Магдалины

— Страшнее заболевания я не знаю. Это было настолько тяжело, что даже вспоминать не могу. Болел месяц с большим поражением легких с выраженной дыхательной недостаточностью, в очень тяжелой форме. Потом тяжело восстанавливался, долго и сложно. Только сила воли помогла все преодолеть. И то, что я переболел новой коронавирусной инфекцией, чувствую до сих пор.

Хочу сказать, это заболевание — высочайший риск для тех, кто не прививается, запредельный. Шансы заболеть и выжить есть, но они не так высоки, как кажется. К сожалению, когда я заболел (в конце октября прошлого года), прививок еще не было. Пока титры антител высокие; если будут понижаться, привьюсь на глазах у всего коллектива.

Людмила Исанкина, главный врач ДГБ № 5 им. Филатова

— Мой ковид, можно сказать, был средней тяжести — пневмония с 30-процентным поражением. Лечилась дома, потому что как врач могла все-таки контролировать свое состояние. Несмотря на то что поражение легких было небольшим, проблемы с дыханием пугали. Особенно потому, что я человек мало болеющий: даже грипп перенесла всего один раз, после института. Обычно — день-другой недомогания, и я снова в рабочем состоянии. А тут постоянное чувство, что не можешь вдохнуть полной грудью, и так три недели. Месяц не могла вернуться к работе — долго сохранялся положительный результат ПЦР. После ковида долго сохранялась астения (усталость). Появились проблемы с памятью, боролась с этой бедой с помощью ежедневника, какое-то время не расставалась с ним. Все нормализовалось не сразу, дольше всего восстанавливалась возможность ощущать запахи и вкус.

Поскольку я в ноябре переболела, антител уже осталось мало. Поэтому на прошлой неделе сделала прививку (первую).

Дмитрий Решетник, главный врач Николаевской больницы (Петергоф)

— Заболел в августе прошлого года. Мы работали тогда в своем обычном режиме многопрофильного стационара, но, конечно же, имели дело с инфицированными пациентами — они попадали к нам, как и во все медицинские учреждения города. Я думал, что иммунную систему уже натренировал — ведь наверняка с вирусом встречался, и надеялся, что все пройдет легко: посижу дома, изолируюсь, поражение легких всего лишь 15%… Но очень быстро — с 4-го дня болезни начал ухудшаться: несмотря на то что принимал необходимые лекарства, взлетела температура и не понижалась. Вызвали скорую.

Мне повезло, что я оказался в Боткинской больнице. Потому что на 5-й день с появления первых симптомов пневмония развернулась до 60-процентного поражения. Три недели меня активно лечили на высокопоточном кислороде, ИВЛ избежали. Еще месяц дома — очень тяжело восстанавливался: слабость и вялость такая, что тяжело ходить, дышать — на второй этаж подняться без одышки не мог. Это ужасное состояние, когда ты хочешь вернуться к нормальной жизни, движению, но не можешь просто потому, что нет сил.

Яна Кабушка, главный врач Городского КВД

— Болела легко. Началось все с горла, которое болело чуть сильнее, чем всегда, когда у меня бывала ангина. И лечила ее. Когда поняла, что эта «чрезмерность» не исчезает, а надо выходить на работу, использовала тяжелую артиллерию, которую рекомендуют при классической ангине, в которой я была уверена, — антибиотик. Буквально на следующий день мне стало легче. Вместе со мной болел муж, в этот же день у него второй раз за неделю повысилась температура. Надо было идти к доктору. 19 января мы пришли в офис общей практики в Коломягах, у нас взяли мазки, выдали препараты. Через сутки пришел результат — положительный. Из симптомов самый запомнившийся — невыносимая горечь кофе, такая, что пришлось на несколько дней от него отказаться. Больше никаких специфических признаков ковида не было.

И хочу сказать, что если бы у мужа не поднялась температура, из-за чего мы сделали ПЦР-тесты, я была бы уверена, что ковидом не болела. Сейчас мы с мужем вакцинируемся, через неделю — вторая прививка.

Василий Дорофеев, главный врач Городской больницы № 26

Потерял нюх — и сейчас запахи явно не различаю. И слабость была. Всё. Когда понял, что заболел, анализ на антитела показал иммуноглобулины — и М и G. То есть к моменту проявления симптомов я болел уже не первый день. Чтобы изолироваться, взял отпуск. И в это время много ходил на природе — по 7–10 километров, через слабость. Когда вышел на работу с уже оставшимися только иммуноглобулинами G, сохранялась еще небольшая слабость и отсутствие запахов.

Когда спрашивают, почему легко перенес, не знаю, что ответить. Может быть, причина в том, что я регулярно сталкиваюсь с инфицированными коронавирусом (в приемник они ведь регулярно попадают) и иммунная система «натренировалась». Может, помогло то, что каждый год делаю прививку от гриппа, вдруг и это имеет значение для течения ковида? Может, важно то, что каждый день бегаю по три километра в день, независимо от погоды, еще дома выполняю физические упражнения минут по 10–15. И продолжал их делать во время болезни.

Сейчас у нас в больнице — коллективный иммунитет. Сотрудники прививаются, даже те, кто переболел, если антител становится мало.

Беседовала Ирина Багликова, «Фонтанка.ру»