«Человек виноват на 80%». Климатолог — о погодных катаклизмах, которые путешествуют из Европы в Россию

В последние несколько недель природные аномалии с трагическим оттенком стали привычной частью информационной картины. Смертоносные наводнения успели накрыть ряд стран Западной Европы, Турцию, Китай и Филиппины, в России стихия напомнила о себе на юге страны.

Сильнейшие дожди прошли на днях в Лондоне, за считаные часы вода настигла несколько станций метро и подземных переходов, а водителям пришлось бросать свои автомобили прямо на проезжей части. К вечеру воскресенья городская пожарная служба сообщила, что к ней обратились более трехсот раз. Это лишь еще одно звено в апокалиптической череде новостей из разных частей света. Для России новости тоже не слишком добрые: ведущий специалист центра погоды «ФОБОС» Евгений Тишковец предупредил, что затопивший европейские государства циклон придет и в Москву. По его словам, со вторника в столице ожидается 30-градусная жара. Затем температурный режим сменится сильной грозой и понижением отметки на градуснике в среду вечером. Дождь в ночь на четверг перерастет в залповые ливни.

«Фонтанка» побеседовала с заместителем директора Института физики атмосферы им. А. М. Обухова РАН, заведующим лабораторией климатологии Института географии РАН Владимиром Семеновым о причинах природных катаклизмов и выяснила, каких сюрпризов человечеству ждать от погоды в обозримом будущем.

— Экстраординарны ли наблюдаемые природные катаклизмы?

— Безусловно. Не просто экстраординарны, но экстремальны, так как случаются редко и приводят к значительным неблагоприятным последствиям. Гибнут сотни людей. Ответ на ваш вопрос — однозначный.

Когда нам показывают наводнения в Европе, говорят, что были более сильные наводнения и в XIX веке, и в начале XX столетия. Тем не менее такие экстремальные события очень редки. Происходящее в Европе случается раз в 20–30 лет. Это и делает их экстремальными. Если взять, например, юго-восток США, там каждую осень в сентябре приходит сезон ураганов, каждый год в это время льют ливни сильней, чем в Европе, или, например, ежегодный сезон муссонов в Индии. Осадки там интенсивнее, чем те, что вызвали наводнение в Европе, но там это никого не удивляет. Это не экстремальные события.

— С чем связаны недавние разрушительные природные явления?

— Погода во многом случайна, мы никогда не сможем объяснить все причины тех или иных аномалий по всему миру. Тем не менее многие исследования показывают, что наводнения на юго-западе Европы часто связаны с циклонами, которые приходят со Средиземного моря. Поскольку его температура выросла почти на два градуса за последние 30–40 лет, циклоны вмещают в себя больше воды и приносят больше влаги. Как следствие, они вызывают более сильные осадки и более частые наводнения.

В этом году виновником сильных осадков в Европе стал блокирующий антициклон на европейской территории России. Он стоял на одном месте продолжительное время и, во-первых, привел к аномальной жаре в этой части страны, а во-вторых, не давал пройти тем циклонам, которые шли с Атлантики. В итоге они тоже стояли на месте и несли влагу на Западную Европу, где ее и выливали. Именно поэтому, если раньше дождь в некоторых странах Западной Европы длился бы полдня-день, теперь он льется несколько дней. Из-за глобального потепления таких событий может возникать всё больше, а частота появления антициклонов в России может увеличиться.

— Если погода во многом случайна, а вместе с ней и места локализации антициклонов, можно ли делать прогнозы?

— Есть регионы планеты в средних широтах северного полушария, где антициклоны случаются чаще. Если мы посмотрим на статистику антициклонов за многолетний период, увидим, что они неравномерно распределены, есть волна с максимумами и минимумами. Один из максимумов как раз расположен в Европе и на европейской территории России, антициклоны образуются там чаще. При глобальном потеплении замедляется зональный поток и растет контрастность температур между океаном и сушей, из-за чего увеличивается амплитуда температурной волны на поверхности в средних широтах. Исследования показывают, что может возникать резонанс синоптических волн, циклонов и антициклонов, которые идут вдоль широтного круга и входят в резонанс с планетарной температурной волной. В результате синоптическая волна как бы застревает на месте. Застывают и циклоны, и антициклоны. Это приводит к долгоживущим погодным режимам — продолжительной жаре или многодневным ливням, часто — с катастрофическими последствиями.

— Насколько велика вина человека в глобальном потеплении?

— Повышение средней глобальной температуры за последние сто лет — во многом следствие антропогенной деятельности. Человек виноват на 70–80 %. Есть, конечно, и альтернативные мнения, но все ведущие специалисты мира сходятся в том, что изменение климата последнего столетия, особенно последних 50 лет, главным образом связано с увеличением парниковых газов в атмосфере.

Что такое парниковый эффект, знают многие. Человек сжигает ископаемое топливо, и в атмосферу попадает углекислый газ, а также метан и оксид азота. Углекислый газ обладает особенностью поглощать уходящее с поверхности земли тепловое излучение и направлять его как далее в космос, так и обратно к поверхности, то есть он не дает теплу уходить с нашей планеты, тем самым разогревая поверхность Земли.

Конечно, в качестве причины повышения средней глобальной температуры не стоит исключать и внутреннюю изменчивость климатической системы. Например, океаническая циркуляция обладает циклическими изменениями из-за своей нелинейной динамики. Некоторые изменения происходят в течение 60 лет, другие — в течение века. Колебания климата вследствие изменения океанической циркуляции могут накладываться на последствия антропогенного влияния. Мы можем это наблюдать по температурным изменениям за последние 150 лет: так, в середине XX века было потепление, затем последовало небольшое похолодание, которое вновь сменилось уже современным потеплением. Такие циклы существуют.

— Какие есть сценарии относительно будущего человечества при дальнейшем росте средней глобальной температуры?

— Уже в течение 20 лет ученые достаточно точно моделируют варианты изменения климата, в зависимости от сценария антропогенного воздействия. Первый вариант сценария предусматривает, что объемы выбросов парникового газа будут расти, как в современный период, примерно на 1 % в год, второй — моделирует тот факт, что мы выполним все цели Парижского соглашения, есть и другие — промежуточные.

При самом агрессивном, первом сценарии, к концу XXI века средняя глобальная температура вырастет примерно на 4–4,5 градуса. Соответственно, в России среднегодовая температура подрастет на 8–9 градусов, это очень много. При исполнении второго сценария к 2030 году рост выбросов сократится.

Между тем самыми реалистичными являются промежуточные сценарии. При них мы не достигнем целей Парижского соглашения, но некоторые существенные действия предпримем. Температура вырастет приблизительно на 2–2,5 градуса, и в России к концу века потеплеет примерно на пять градусов.

— Как изменится жизнь в России, если реализуется самый нежелательный сценарий?

— Я не люблю нагонять панику. Если в Москве потеплеет на пять градусов, там будет так же, как сейчас в Ростове. Но живут ведь там люди, им там хорошо. На юге будет теплеть меньше.

Тут больше стоит беспокоиться из-за увеличения интенсивности ливней и волн жары. Больше внимания надо уделять созданию микроклимата, зеленым насаждениям, грамотному кондиционированию в помещениях и транспорте, способствовать тому, чтобы были водоемы, а почва там, где живут люди, не пересыхала и всегда была влажной. При такой адаптации всё можно пережить. Единственная проблема в том, что для этого придется приложить много средств и усилий.

Но есть однозначно негативные последствия. Например, в районах с вечной мерзлотой начнется таяние, из-за чего вся инфраструктура поплывет и будет разрушаться. Плюс в южных регионах России будут чаще возникать засухи, тогда придется искусственно орошать поля с культурными растениями, что также связано с финансовыми тратами. Но приспособиться можно.

— Создается впечатление, что глобальное потепление даже при худшем сценарии не так страшно, как его малюют…

— Если мы говорим о диапазоне в 20–30 лет, да, ничего страшного, может, и не произойдет. Однако если мыслить с заделом хотя бы на 50–80 лет, то температура может повыситься на 8–9 градусов. В той же Москве или Петербурге волны жары будут уже достигать 40 градусов Цельсия и выше.

Согласитесь, в течение двух-трех недель 42 градуса Цельсия в Петербурге можно пережить, но будет не очень комфортно. Когда жара достигает 30–35 градусов, это лучше переносимо. При этом температура будет расти с каждым десятилетием. Конечно, адаптироваться можно всегда, но для этого нужно потратить много ресурсов, а это уже угроза экономическому росту.

Кроме того, если мы за 20–30 лет шагнем в такой жаркий климат на европейской территории России, я думаю, это будет большой стресс в том числе и для здоровья населения, поэтому нужно принимать меры для снижения выбросов и обуздания роста глобальных температур.

Аркадий Тишков, главный научный сотрудник Института географии РАН:

— Сейчас мы наблюдаем тренд повышения температуры на планете. Это связано в значительной степени с тем, что океан как самый главный регулятор климатической системы ведет себя, как говорят ученые, нервно. В целом наблюдаются циклы, когда более влажные периоды в течение десятилетий сменяются более сухими периодами. И сейчас мы наблюдаем на значительной территории России аномально теплый период с засухами, это вызывает соответствующие стихийные явления в виде пожаров, неурожаев. Но если в мире где-то наблюдается дефицит осадков, в других регионах их должно быть избыточно, потому что климатическая система обладает определенным объемом осадков. Сейчас мы это наблюдали в Европе, в Китае и в наших южных регионах — на Кавказе и в Крыму. Конечно, это связано с особенностями циркуляции атмосферы, установлением антициклонов в одних регионах и проявлением циклонической деятельности в других регионах. С моей точки зрения, это естественное поведение климатической системы. Это нисколько не связано с деятельностью человека. <...> Количество аномальных природных явлений не увеличилось, мы стали чаще их замечать, потому что растет экспансия человека в природу. Молнии были всегда, но считаем мы только те молнии, которые ударяют в наших населенных пунктах, то же самое по поводу паводков. Никто не считает сели и лавины в горах, но их замечают только тогда, когда они приносят с собой жертвы и разрушают инфраструктуру.



Александр Шувалов, руководитель прогностического центра «Метео»:

— Наблюдаемые природные катаклизмы — экстраординарны, но у них есть повторяемость — пять-десять лет. Все ученые сходятся во мнении о том, что подобного рода вещи будут учащаться, при этом их интенсивность будет увеличиваться. Конечно, это может быть не увеличение в одной локации, это может быть распределено по земному шару. <...> Большинство ученых, которые работают в рамках Всемирной гидрометеорологической организации, сходятся во мнении, что глобальные изменения климата ведут к учащению стихийных бедствий, экстремальных погодных явлений. За последние десятилетия количество неблагоприятных погодных явлений, которые нанесли какой-либо ущерб, увеличилось практически вдвое. В увеличении количества осадков напрямую виноват человек.

Беседовала Юлия Копыльцова,
«Фонтанка.ру»