«Геморройное место». Как лесной пожар в Карелии заставил местных жителей почувствовать свою ненужность (фото, видео)

Пиковой точкой пожара в карельском селе Найстенъярви стал народный сход. Местные жители, сутками не выходившие из горевшего леса, не поняли отдыхающих с дороги сотрудников МЧС. Самым крикливым пригрозили полицией, что только подтвердило народный рефрен «нас все бросили».

Площадь пожара у посёлка Найстенъярви в Карелии к 27 июля перевалила за 1 700 гектаров. С самого начала в тушении принимали участие несколько ведомств, которые не смогли действовать слаженно, время было упущено. «Фонтанка» зафиксировала хронику пожара, выросшего за неделю больше чем в 30 раз.

На границе живых и мёртвых

Выжженная земля обступает могилы. За подпалёнными крестами простирается чёрное полотно. Огонь шёл по низу, теперь худые стволы сосен стоят по пояс обгорелыми. Кладбище стало одним из основных рубежей обороны посёлка Найстенъярви. Здесь, на границе живых и мёртвых, местные жители защищали память о прадедах и боролись за своё будущее.

Пожар у Найстенъярви стал одним из самых крупных в Карелии этим летом. Полыхало больше тысячи гектаров леса. Огонь подобрался вплотную к посёлку, уничтожив три нежилые постройки. Дым перекрывал дорогу и не давал дышать. Резкие порывы ветра превращали горение в неконтролируемое.

Спустя неделю после битвы за кладбище в Найстенъярви объявили о локализации возгорания, посёлок покинули часть сотрудников МЧС. Но в лесу продолжает дымить. Пожарный поезд проливает территорию у железной дороги. С наступлением темноты посёлок обступает смог. В ночь на 26 июля на кладбище снова тушат открытое пламя. Территория здесь замусорена, воспламениться может моментально. Местные жители это знают, по-прежнему несут вахту, боясь того, что огонь вернётся.

Михалыч

Руководит тушением пожара в Найстенъярви 55-летний Николай Вакулич, или Михалыч. Он родился в Леспромхозе, в юношестве работал на валке леса и уже тогда помогал бороться с огнём. Служил в органах, последние 10 лет трудится в Карельском центре охраны лесов. За его плечами 73 потушенных пожара. «Зовут, когда совсем жопа», — говорят про Вакулича.

В лесу Михалыч чувствует себя как дома. Между очагами передвигается на буханке, в ней же готовит на маленькой плитке, в ней же и спит. Ложится там, где ночь застала, отдыхать получается не более четырёх часов.

На голове у Михалыча косынка, а на ногах — носки и шлёпанцы. Работа у него стратегическая. Это нам, обывателям, кажется: видишь огонь — заливай его водой немедленно! А Михалыч меняет шлёпанцы на ботинки, обходит очаги по кромке, смотрит, есть ли где ламбушка («лесное озеро» по-карельски), учитывает направление ветра и решает, куда сколько человек поставить, где заливать, где вырыть минерализованную полосу, а где пустить отжиг.

Дым в полутора километрах от Найстенъярви заметили около трёх часов дня 14 июля. В поселке есть своя пожарная часть. Две машины, двое добровольцев с пожарными ранцами и глава отправились на место возгорания. Когда они прибыли на место, полыхало уже 30 гектаров.

В первый день руководить тушением пришлось сотруднику лесничества Сергею Денисову, подобного опыта у него ещё не было, но «инструктаж проходил». Ночью вызвонили Михалыча, он только вернулся домой с другого пожара и все же срочно выехал в Найстенъярви. К утру Вакулич был на месте, горело уже больше сотни гектаров. Дальше площадь пожара «полетела».

«Я обошел пожар, чтобы понимать, куда людей расставить. Когда обходил, выскочил на железную дорогу. За железной дорогой имеется перешеек. Вижу, что огонь подходит, звоню: «Срочно пожарный поезд на такой-то перегон. Здесь надо затушить, если не затушим, то его упустим». Получаю ответ: «Так точно, Николай Михайлович, все сделаем». Я дальше побежал, — рассказывает Вакулич. — Вернулся обратно, начали его давить, все практически задавили. Побежал по старому следу, вижу — огонь. Не понял!.. Я почти на километр уже пробежал и думаю: вот блин! Выскакиваю на перегон, стоит поезд пожарный заглохший, мотопомпа не работает, тепловоз заглох. Там паника, с двух сторон огонь к поезду. Вроде разобрались, завелись, залили, проскочили. Начинаю выяснять, что за дела. Приехали они сейчас, прошло уже 3,5 часа с моего звонка. Вот это был первый случай, когда огонь упустили, пожар сразу увеличился почти на 80 гектаров».

По словам Вакулича, огонь на территории РЖД упускали ещё дважды. В руководстве посёлка и в лесничестве жалуются на муторные и долгие согласования с железной дорогой. Всего же к тушению пожара в Суоярвском районе, в состав которого входит Найстенъярви, привлекали три пожарных поезда. Поначалу один из них поехал заправляться не в ближайший населённый пункт, а в Петрозаводск, до которого от посёлка более 150 километров.

18 июля глава Карелии Артур Парфёнчиков сообщил на своей странице «ВКонтакте», что накануне удалось остановить движение лесного пожара в сторону Найстенъярви — потушены все открытые участки горения. Угрозы жителям поселка нет.

«Мы до 6 утра делали отжиг, отожгли от посёлка почти два с половиной километра, — вспоминает Вакулич. — На следующий день поменялся ветер, начались шквальные порывы. Мы это видели и знали, но не рассчитывали, что он будет настолько порывистый. Потом просто накрыло минерализованную полосу, она была у нас сделана шириной шесть метров. Естественно, людей пришлось выводить, настолько плотная была дымовая завеса, что дышать нечем. Я отдал команду эвакуироваться».

Разочарование в помощи

Пока высокие чиновники отчитывались в соцсетях о локализации пожара, днём 18 июля над Найстенъярви навис огромный столб дыма. Дворы засыпало обгоревшей хвоей.

«Баба, мне нечем дышать», — вспоминает слова внучки жительница Найстенъярви Светлана. Когда объявили эвакуацию, Светлана не стала дожидаться обещанных автобусов. У кого есть машины начали уезжать в соседние посёлки самостоятельно, оттуда же на помощь соседям выдвинулись владельцы личного транспорта.

Уехал из Найстенъярви и слесарь Александр Степанов. Последние четверо суток после работы он вместе с другими мужиками проводил на кромке пожара в лесу. Пропустил из-за этого свадьбу сына в Петрозаводске.

«Лапник рубишь, огонь сбиваешь, а потом ногами, короче, тушили как попало. Бегали в лес с лейками и вёдрами, у кого что нашлось, — рассказывает Степанов. — Горела ЛЭП. Первый раз нас там вообще четверо было. Четыре мужика с пятилитровыми канистрами. А там такое полыхание. И смотришь, и вроде смысла нет тушить, а вроде и надо. Потом народ подбежал. Пожарка приехала, а рукава короткие».

Степанов не выдержал и вернулся в тот же вечер в посёлок, чтобы защищать свой дом. Вечером глава Карелии Артур Парфёнчиков сообщил, что «ситуация с пожарами меняется каждый час, сейчас критично в Найстенъярви». «Усиливаемся: вертолёт МИ-8 готовится делать сливы воды, в том числе на дома, едет пожарный поезд из Суоярви», — написал он. И ещё через два часа добавил: «Ситуация по периметру населённого пункта контролируется. Это я сразу заявляю. Она не простая, но повода для паники нет».

В тушении пожара задействовали более 20 сотрудников карельского МЧС, также работников Россетей и арендаторов лесного участка. Но серьёзная подмога в виде колонны техники и 100 человек Невского спасательного центра прибыла в посёлок из Петербурга только 19 июля.

На время пожара петербуржцы подчиняются карельскому главку. Людей разместили в школе. Жители Найстенъярви с удивлением наблюдали, как долгожданные помощники таскают кровати и обустраивают свой быт, вместо того чтобы в срочном порядке отправиться в лес.

Возмущение привело к конфликту в стенах школы. На опубликованной в социальной сети записи женщины кричат на сотрудников МЧС.

«Вы видите, кто приехал? Это тоже наши дети. У них есть определённый регламент работы, что они делают, когда и как», — отвечает разгневанным дамам человек в форме. По словам присутствовавших на встрече, местных жителей остудили угрозой вызова полиции.

20 июля к месту пожара прибыл глава МЧС России Евгений Зиничев. «Что касается местных жителей, то я очень редко встречал, чтобы местные жители не отстаивали свои дома. Это принято во всем мире. Мы же понимаем, что Россия вся горит сейчас. Сил и средств недостаточно. Поэтому я считаю, что местные жители — это их право. Я не говорю про обязанность, но в том числе и обязанность гражданина», — такими словами министр закончил свой визит. Затем сел в вертолет и улетел вместе с Артуром Парфенчиковым.

Война с МЧС

Тушение лесных пожаров — не профиль МЧС. Ведомство привлекается, когда существует угроза населённому пункту. Такой расклад очень бесит Михалыча. 23 июля он даёт локализацию пожара на всей площади, превышающей 1 000 гектаров, и приводит цифры. В тушении задействовано всего 65 человек, из них только пятеро из Невского спасательного центра, остальные — это парашютисты-десантники авиалесохраны из Йошкар-Олы, срочники Минобороны, сотрудники компании — арендатора лесного участка и работники МРСК.

«В 11 мне звонит эмчеэсник и говорит: вы должны быть на видеоконференции в 11:40. Кто должен? Зачем я там? Ну как, нам же нужно в Москву докладывать. Ну так и докладывай, — описывает свои отношения с МЧС Вакулич. — Потом звонят: в 14:30 должен быть на конференции с правительством Карелии. Я набрал замминистра и сказал: прекратите мне звонить. Я пока людей не расставлю, не определю границы и параметры пожара, я ни на какие мероприятия приезжать не буду. Я что, клоун тут каждый раз ездить: вот он тут я, здрасьте?!»

По словам Вакулича, отношения с МЧС у него не складываются, каждую пожарную машину нужно «выцарапывать». «Они все не понимают простой вещи: есть руководитель тушения лесного пожара — это прописано на законодательном уровне. Если тебя сюда послали мне в помощь, только я могу принимать решения», — говорит Михалыч и добавляет, что логистика у МЧС «западает». По его словам, на пожаре как-то забыли про пятерых рядовых спасателей, они «трое суток сидели без жратвы и спальных принадлежностей», еду им в итоге носили местные из близлежащего посёлка.

Руководитель пресс-службы МЧС Карелии Максим Рожин опроверг информацию о том, что прибывшие из Петербурга спасатели в первый день бездельничали. «Они прибыли, одних сразу развезли по точкам, а остальные начали обустраивать лагерь», — уточнил он.

Сотрудники МЧС из руководящего состава, присутствовавшие в школе Найстенъярви, объяснили корреспонденту «Фонтанки», что петербургский отряд трудится в две смены. «Фонтанка» два дня жила по соседству, в детском садике. В школе всегда присутствовали отдыхающие спасатели, вечером, согласно уставу, дежурные мели полы, даже если те не особо успели испачкаться. Одного из спасателей привлекли к покосу травы на монументе в память о погибших в Великой Отечественной войне. По словам главы посёлка Натальи Осиповой, ведомство само предложило свою помощь.

Бедственное положение лесоохраны

О возможных проблемах с тушением пожаров Министерство природных ресурсов и экологии Карелии предупреждали ещё в мае. В распоряжении «Фонтанки» есть письмо, отправленное начальником карельского центра авиационной и наземной охраны лесов Олегом Бутьяновым.

В документе говорится, что организация не справляется с государственным заданием и терпит серьёзные убытки. Чтобы содержать авиацию, деньги приходится брать из зарплатного фонда, размер которого составляет 84,8 млн рублей. В расчёте на одного работника выходит по 21 031 рублю в месяц. Эта сумма ниже МРОТ с учетом районного коэффициента.

Не предусмотрены расходы на обучение летного состава. Из 6 должностей летчиков-наблюдателей укомплектованы только 4. Последний раз обучение по этой специальности учреждением проводилось в 2014 году. Также есть проблемы с кадровым составом парашютной и десантной пожарной службы.

«При продолжении нерешения вопроса об обучении указанных категорий специалистов через непродолжительное время в Республике Карелия сложится критическая ситуация с отсутствием квалифицированных кадров для эффективного тушения пожаров», — говорится в письме.

Государственное задание не включает в себя затраты на содержание объектов движимого и недвижимого имущества, закрепленного за учреждением. Нет денег на снаряжение и средства индивидуальной защиты.

Кадровую проблему подтверждает и Николай Вакулич. Он является начальником Петрозаводского авиаотделения, которое обслуживает пять административных районов Карелии. «Самое наболевшее — людей нет. У меня раньше было 75 человек, сейчас 11, — отмечает Вакулич. — Пять административных районов — это почти полтора миллиона гектаров. Как их обслуживать? У меня 42 единицы техники на авиаотделении, а ездить некому».

Добровольцы

Перевалило за полночь. Над верхушками деревьев поднялась огромная оранжевая луна. В лесу светло и тихо, даже комары куда-то пропали из болотистой местности. На вёдрах у выжженной кромки друг напротив друга сидят Зина и Таня. У обеих короткие причёски, обе шутят с матерком, и обе предлагают покушать таким тоном, что отказ приравнивается к расстрелу. Они похожи на сестёр, но познакомились здесь, на пожаре.

Пока их мужья заливают тлеющий торф из пожарного рукава, Зина с Таней носят на себе десятилитровые пожарные ранцы. «Пульчиком!» — кричит Зина, что значит — «применить пульверизатор». А если сильно задымилось, можно сразу окатить из ведра или лейки.

На них резиновые сапоги, рабочие штаны и бушлаты, чтобы не замерзнуть ночью. Если вдруг пойдёт дождь, Зина с Таней собираются дырявить чёрные мусорные мешки, надевать их на плечи на манер пончо и так сидеть до утра. Михалыч им дал задачу ещё днём — не пустить огонь выше по карьеру.

— Нам говорили не оставаться на ночь, — признаётся Зина.

— Почему остались?

— Потому что мы знаем, как бывает.

— На рыбалку нельзя, ну хоть воздухом подышим, — добавляет Таня.

Таня зарабатывает сбором ягод. В прошлом году ей удалось продать москвичке 10-литровое ведро морошкового варенья за 15 тысяч рублей. «Она ещё и сахар оплатила», — хвастается Таня. Муж у неё занят в строительстве.

Зина зарабатывает маникюром на дому. «Меня на работу не берут, потому что прививку не хочу делать», — жалуется она.

Обе семьи заняты на тушении пожара с первых дней, в течение нескольких суток держали огонь у Найстенъярви. Организовывать добровольцев взялась Елена. У неё дочь отдыхала у бабушки в посёлке. Когда родственники сообщили о пожаре, она взяла отпуск за свой счёт и прилетела из Рязани в родной Найстенъярви.

«Самое страшное было — держать территорию вокруг поселка. Когда ты находишься на линии электропередачи и видишь, что там нет специалистов. Горит огонь, и рукав пожарный держит тренер по баскетболу, — говорит Елена. — Люди паникуют — почему? Они не чувствуют поддержки от правительства. Поддержка — это присутствие квалифицированных специалистов на очагах возгорания и на контроле пожара. Не чувствуется этот контроль.. Простые люди тактильны, они что видят, то и говорят».

После истории со скандалом в школе и эвакуацией главу посёлка местные презрительно называют «мэршей». Они уверены, она не смогла донести наверх масштаб трагедии. «Мэрша» Наталья Осипова включилась в организацию помощи добровольцам, в том числе на своей машине возит еду от посёлка до места возгорания, где трудятся люди. Свой пост она занимает полтора года, до этого работала замглавой. «Амбиции», — объяснила она «Фонтанке» карьерный рост.

Жители Найстенъярви, где у многих свои дома и огороды, не видят в 35-летней чиновнице крепкого хозяйственника. Местные вспоминают установленную новой главой посёлка скамейку. Её поставили в лесочке на бетонном основании, а на спинке написали «Найстенъярви». При этом центр посёлка украшают печи от обгоревших бараков, под кустами то тут, то там скапливаются кучи мусора.

«У нас же тут никакого производства нет. Геморройное место. В принципе, зачем мы нужны? Это напрямую не говорится, но мы чувствуем, — замечает доброволец и местный житель Александр Степанов. — Они готовы прикрыть нас и куда-нибудь выселить. Помойки убрать некому. Живем тут сами по себе».

Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»