Как пандемия обогатила язык россиян. 3500 новых слов коронавирусной эпохи

Ученые из Института лингвистических исследований РАН составили словарь «Русский язык коронавирусной эпохи». О том, как ковид не только перевернул сознание, но и меняет язык, «Фонтанке» рассказала доктор филологических наук Наталия Козловская, одна из соавторов словаря.

Словарь включает около 3500 слов, значений и выражений 2020-го — начала 2021 года. 550 страниц — и все это о ковиде. Возникает вопрос: пандемия не закончилась, а словарь уже есть, как же так? Наталия Козловская объясняет, что новая лексика войдет в следующий словарь, ведь работа продолжается. А пандемия привносит в нашу действительность новые реалии и генерирует бесконечные языковые игры.

— Это первый подобный словарь, хотя похожие опыты были, например, знаменитый Словарь перестройки, — говорит Наталия Козловская. — Это памятник эпохи. Идея витала в воздухе, это был наш долг. Есть правила: мы не берем слова из устной речи. Основной донор — СМИ. Мы не придумали ни одного слова. У каждого есть адрес и паспорт. Прежде чем попасть в словарь, слово должно не менее трех раз цитироваться в российских СМИ.

В год в языке появляется 400 новых слов, в 2020-м счет пошел на тысячи. Два года назад филологи из Группы словарей новых слов отдела лексикографии современного русского языка ИЛИ РАН восстановили серию «Новое в русской лексике». Это ежегодные словарные выпуски, которые выходили с 1970-х. В декабре прошлого года на конференции заместитель директора ИЛИ РАН Марина Приёмышева предложила создать словарь на базе ежегодника, поскольку было понятно: год принес много «ковидной лексики» и ее следует собирать и анализировать отдельно. Над словарем работали восемь человек из Группы словарей новых слов отдела лексикографии современного русского языка. На создание ушло полтора года. Основным источником стал крупнейший в России медиабанк «Интегрум», включающий в настоящий момент около 400 млн оцифрованных материалов более чем из 30 тысяч федеральных и региональных печатных и электронных изданий, библиотек и баз данных.

Лингвисты не только собрали словник, но и проанализировали его. Социальные вибрации в обществе, которые со временем либо забываются, либо приживаются, новые реалии, процессы, реакции общества на эти изменения — все это и зафиксировано лингвистами. Словарь поймал ставшие привычными явления вроде «зумиться» или «удаленки». Само слово «ковид» оказалось очень цепким: его с легкостью можно приладить к самым неожиданным словам, которые приобретают новый смысл: «ковид-заявка», «ковид-вечеринка», «ковид-кладбище». То же самое относится к слову «корона», породившему «корона-язык». Пандемия придумала слово «карантэ» (о карантине по коронавирусной инфекции как искусстве поведения и о боевой стратегии). Слово «голомордый» перевода не требует, как и незабвенный «гречкохайп».

По понятным причинам есть слова-лидеры, например «карантин», «ковид» или «зум». В словаре около 100 производных от слова «зум». Среди них есть экзотические варианты: «зум-секс-вечеринка», «зум-русалка».

Интонация языка коронавирусной эпохи, как правило, нервная, враждебная, что сигнализирует о расколе в обществе и тревоге. Оппозицией «масочник» — «антимасочник» общественный раскол не исчерпывается: линий гораздо больше. Переживание страха сопряжено с особенностями национальной картины мира, а «пандемия» обострила метафору войны. Наталия Козловская уточняет, что в русский язык вошли две метафоры. Первая: коронавирус — враг, вторая: коронавирус — оружие врагов. Второй вариант конспирологический, но его актуализация объяснима: смутное время, страх, боль и другие немаловажные факторы.

Коронавирусная пандемия как явление стала осваиваться языком и высмеиваться. Потому возникает множество вариантов: «ковидушко», «ковидина» «отец Ковидий». Смех, уверена Наталия Козловская, мощнейшее преодоление катастрофы, страха. Это хороший симптом, ведь не зря в русских сказках богатыри успешно борются с врагом, ну а если супостат осмеян, вроде и не так грозен.

Составители языка заметили, что пандемийный ужас каждый народ переживает по-разному. То, что в нашей стране сурово назвали «соблюдением социальной дистанции», звучит как окрик, требование подчиняться системе. А в Австрии, например, обозначением дистанции служит «один слоненок». Это затея социальной рекламы, снижающая общественное напряжение.

Пандемийная эпоха «медикализировала» сознание, сфокусировав внимание на пандемии. В речь вошли новые слова типа «санитайзера». Многие слова актуализировали именно «медицинские» значения. Так, слово «вакцина» (от коронавирусной инфекции) не нуждается в уточнении, «чистая больница» не говорит об опрятности персонала, а подразумевает плановый прием пациентов, а «зона» стала «красной» без контекста «колонии». Ну а требование «носить перчатки и маски» вытеснило за ненадобностью слова «резиновые» и «индивидуальные»/ одноразовые». И даже далекие от медицины люди выучили слова «штамм»» или «сатурация». Человек не всегда верно может объяснить значение этих терминов, но пандемия обострила понимание.

Как бы неожиданно это ни звучало, но язык коронавирусной эпохи отражает глобальность вовлеченности в нее людей. В словотворчестве участвуют и верхи (чиновники), и низы — все остальные. Пандемия — явление всеобщее. Наталия Козловская подчеркивает: «В этом языке много вражды, непонимания, боли, но много и юмора».

Мария Башмакова, специально для «Фонтанки.ру»